Оценить:
 Рейтинг: 4.6

В погоне за женихом

Год написания книги
2014
Теги
1 2 3 4 5 ... 12 >>
На страницу:
1 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
В погоне за женихом
Елена Михайловна Малиновская

Дочь тролля #1
Тебя похитили? Не беда, возможно, твой похититель просто не знал иного способа, чтобы познакомиться и сказать, как сильно ты ему понравилась. Похитили похитителя и вроде как будущего жениха? А вот это уже проблема, поскольку ты всерьез настроилась на скорую свадьбу. Но и это решаемо! Собирай компанию – и в путь, на штурм замка за высокими горами! И чем больше народа участвует в мероприятии – тем веселее! Даже если замок драконий, похитители – тоже, судя по всему, драконы, ну а то, что потенциальный жених – дракон, ты узнала еще до того, как сказала «да».

Ох и загадочная штука – любовь…

Елена Малиновская

Дочь тролля. Книга первая. В погоне за женихом

© Малиновская Е., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Часть первая

Похищение

Я твердо решила стать колдуньей. Только магия, по моему убеждению, могла вытащить меня из зыбкого болота обыденности и вознести к небывалым высотам благоденствия. Ну, это если выражаться высокопарным книжным языком. Так обычно писали о тяжелой женской доле в сентиментальных романах, которые я украдкой таскала из материнской библиотеки. А если говорить по-простому, то мне до безумия наскучил размеренный и спокойный деревенский уклад жизни нашей семьи. Завтрак ровно в девять, ужин – не позже шести. По выходным жди в гости тетушек с отцовской стороны. Их имелось целых три, и для меня они были на одно лицо, поэтому я постоянно путала, как кого зовут. Невысокие, чрезвычайно говорливые и незамужние, хотя возраст их давно перевалил за критический для девушек, желающих выгодно устроить свою семейную жизнь. Старшей – около сорока, младшей – давно за тридцать. Впрочем, в их одиночестве не было ничего удивительного, если учесть любовь тетушек к сладкому, из-за чего их фигуры уже много лет как опасно приблизились очертаниями к шару. Прибавьте к этому отсутствие приданного и скверный нрав их матери, то есть, соответственно, моей бабушки. Кстати, ей давно был заказан вход в наш дом, поскольку при последнем визите отцу пришлось лично разнимать отвратительную свару, в конечном итоге переросшую в рукопашную, которая приключилась между нею и моей матерью.

К слову, из этой драки, к моей вящей радости, победительницей вышла последняя. Она не только знатно проредила волосы свекрови, но и ненароком расквасила нос отцу, в пылу ссоры случайно угодившему под удар. После этого бабушка громогласно прокляла мою мать и заодно меня, поскольку я была, выражаясь ее словами, «отродьем гнилого чрева», и навсегда удалилась из нашей жизни. Какое-то время тетушки тоже не приезжали, видимо, испугавшись гнева матери. Но потом еженедельные визиты возобновились. Пару раз я слышала, как Штрея – старшая сестра – украдкой шепталась с моей матерью. Вроде бы, просила первой пойти на попятную и нанести визит вежливости и примирения. Говорила, что сьерра Вайара уже стара, потому не может переступить через гордость и признать, что погорячилась. Однако она искренне любит свою единственную внучку, то бишь меня, и ради возможности видеть ее готова простить своенравную и быструю на расправу сноху. Подумаешь, подрались. Бывает. Главное, что не убили друг друга. В конце концов, мы не дворяне, чтобы переживать за фамильную честь.

Но матушка была непреклонна. Сказала, как отрезала: не она первой начала ту ссору, не ей и прощения просить. С тех пор прошло уже больше года. Но ни бабушка, ни моя мать не собирались сдавать позиций.

Впрочем, я немного отвлеклась. Просто это происшествие оказалось единственным более-менее интересным за все семнадцать с половиной лет моей жизни. И все чаще я досадовала на неуступчивость матери. Все-таки моя бабушка жила в самой столице нашей родины Прерисии – шумном и богатом на события Ерионе, тогда как наше семейство не выезжало никуда дальше ближайшего небольшого городка под названием Литлтон. Да и то наши визиты обычно заключались в посещении крохотного храма, в котором, как это часто делают в небольших селениях, где нет возможности должным образом разместить святилища всех богов, находились алтари только основных наших небесных покровителей. Для женщин такими были Лиора, богиня плодородия, и Бригида, покровительница счастливого брака, для мужчин – Треон, супруг Лиоры и бог плодородия, и Атирис, верховный бог. В самом деле, не славить ведь обычным людям Ариоса – бога войны, или же Альтиса – бога мертвых, да останется он навсегда слеп. Пока родители предавались молитвам и размышлениям о сути бытия, я украдкой зевала и прислушивалась к тихим разговорам о погоде, урожае, семейных проблемах, ведущихся между остальными посетителями храма.

И вот как раз в прошлое воскресенье мое ухо уловило среди пустого трепа ни о чем драгоценное зерно интересного. Из приглушенного диалога двух женщин я узнала, что в округе объявился самый настоящий маг! Причем не просто маг, а черный колдун! Как иначе объяснить то, что он поселился в давно пустующем доме, расположенном далеко на отшибе, у самого кладбища. Разве может обычный человек наслаждаться столь жутким видом из окна: куда ни глянь – везде памятники да каменные круги, как символы единства богов после смерти. Некогда в этом доме жила местная знахарка, объяснившая столь странный выбор тем, что на кладбище произрастает множество трав, которые получают целебные свойства, лишь будучи сорванными в полнолуние. Мол, она слишком стара, чтобы бояться мертвых, к чьей славной компании несомненно и скоро присоединится, и слишком больна, чтобы ночью преодолевать большой путь из городка к кладбищу, рискуя по темноте переломать ноги. А до нее в этом доме вроде как жил некромант, который творил всякие непотребства с телами умерших. Правда, об его отвратительных делишках быстро стало известно, бургомистр сообщил куда надо, и из Ериона прибыл королевский маг, после короткой, но ожесточенной схватки пленил негодяя и отбыл с ним в неизвестном направлении. Должно быть, к настоящему моменту угли, оставшиеся после сожжения проклятого некроманта на костре, давным-давно остыли и превратились в ничто.

В общем, я опять отвлеклась. Просто хотела объяснить, какая жутковатая слава шла об этом доме среди местных жителей. Естественно, когда узнали, что дом выкупил какой-то таинственный неизвестный, то по городку вновь поползли слухи, что нас почтил визитом еще один черный колдун. Но в моей душе это известие всколыхнуло крайне противоречивые чувства. Я вдруг осознала, что сыта своей жизнью, в которой не происходило ничего интересного или захватывающего, по уши.

Что скрывать очевидное, я давно размышляла, как же вырваться из этого болота. Выгодное и счастливое замужество мне, увы, не грозило. Через шесть месяцев мне должно было исполниться восемнадцать – самая пора для вступления в брак, но порога нашего дома завидные женихи избегали, словно демоны – святой воды. Да что там – завидные женихи. Думаю, мои родители были бы рады любому мало-мальски приличному мужчине, решившему взять меня в жены. И плевать на внешность и состояние, лишь бы человек, как говорится, был хороший. Думаю, не отказались бы они даже от вдовца, обремененного после преждевременной смерти супруги кучей детишек. Но дело было в том, что боги, помогая моим родителям произвести меня на свет, знатно повеселились. Увы, как ни печально осознавать, но я родилась откровенно некрасивой. Угловатая, худая до такой степени, что можно было пересчитать все ребра, с веснушками, густо усеивающими не только нос и щеки, но даже шею и предплечья, с волосами неопределенного цвета. Летом они по непонятной причине выгорали до неприличного рыжего, веснушки тоже начинали пламенеть, и тогда каждый прохожий украдкой плевал через плечо, опасаясь недоброго. Ведь каждый знает, что подобная внешность встречается только у быстрых на сглаз ведьм. Положение не спасало даже то, что матушка никогда не любила и не умела заплетать кос, поэтому с раннего детства меня стригли очень коротко, под мальчика. Но самый главный недостаток – мой рост! Я была высокой. Даже очень высокой. На голову выше любого потенциального жениха. Какому же мужчине такое понравится? Представляю, как потешно смотрелась бы подобная пара со стороны. Люди злы на языки, не сомневаюсь, что меня и моего предполагаемого супруга наградили бы кучей неласковых прозвищ, благо, если до прямых оскорблений дело бы не дошло.

Эх, если бы наша семья была богатой! Деньги способны творить любые чудеса, порой способны они устроить и счастливую семейную жизнь. Но наше семейство, хоть и входило во второе сословие

, не могло похвастаться сбережениями. Дело в том, что отец любил пакорт, но удача редко благоволила ему в этой игре. К тому же некогда он безвозвратно одолжил все свои деньги лучшему другу. Тот плакал и валялся у него в ногах, умоляя о помощи. Вроде как по глупости угодил в очень неприятную историю, связавшись с опасными людьми, и если не заплатит сегодня – то завтра его хладный труп выбросят в ближайшую сточную канаву. Но он обязательно отдаст долг! Продаст дом, все свое имущество, но не подведет друга, если тот вытащит его из передряги.

Стоит ли говорить, что с тех пор миновало уже десять лет, однако возврата денег отец так и не дождался? По слухам, его друг прекрасно себя чувствует. Периодически его видят в разных городах Прерисии, но ни на одном месте он не остается надолго, видимо, опасаясь встречи с разгневанными кредиторами.

Из-за совокупности всех этих факторов – некрасивой внешности и бедности семьи – уже с самых ранних лет я прекрасно осознавала, что принц на белом коне вряд ли ко мне прискачет. Из-за того же проклятого вечного безденежья родители даже не смогли нанять мне частного учителя. Впрочем, отец по этому поводу и не расстраивася. При любом удобном случае он ворчливо замечал, что лишние знания несут многие печали. Особенно женщине. Мол, кровь приливает к голове, но при этом отливает от других жизненно важных органов, что в итоге приводит к пустоцвету. И при этом всегда с обидой и досадой косился на мою мать. Уже потом я догадалась, что таким образом отец демонстрировал свое разочарование от того, что у него так и не появилось наследника. От старой Альбы, которая прислуживала в нашем доме с незапамятных времен, я узнала, что мать долго не могла оправиться после первых тяжелых родов, в результате которых на свет появилась я. В те времена деньги в нашей семье еще водились, поэтому матушка перезнакомилась, пожалуй, со всеми целителями Прерисии. Но все было тщетно. Несколько раз она беременела, но все неизменно оканчивалось неудачей и продолжительным кровотечением. Последняя провалившаяся попытка едва не привела к ее смерти. И после этого было решено оставить все на волю богов. Увы, больше Лиора ее чрево не благословляла.

Та же Альба поведала мне, что сначала отец вроде как сам настаивал на том, чтобы мать перестала рисковать собственной жизнью в попытках произвести на свет еще одного ребенка. Но пару лет назад он по непонятной причине вновь поднял эту тему. Каждый раз, как только мать начинала упрекать его по поводу невоздержанности в тратах или в очередном крупном проигрыше, он жестоко осаждал ее напоминанием о том, на какие жертвы пошел ради нее. Мол, он мог бы развестись, поскольку бесплодие одного из супругов является более чем уважительной причиной в глазах служителей богов, и никто не посмел бы упрекнуть его в этом решении. Но все равно остается в этом браке, хотя больше всего на свете мечтает о сыне. Поэтому мать должна быть благодарна ему и снисходительно терпеть все его маленькие причуды, позволяющие ему хоть немного отвлечься от горестных мыслей.

Впрочем, рассказ Альбы не стал для меня откровением. Увы, с каждым годом отношения между моими родителями становились все более напряженными. Они ссорились каждый день. Сперва я пугалась и плакала, потом начала относиться к этому с известной долей равнодушия. Матушка научила меня читать и немного считать, и я дни напролет проводила в ее библиотеке, силясь за страницами книг укрыться от ругани, то и дело доносившейся из комнат дома.

Понятное дело, и матушка, и отец были слишком заняты скандалами, поэтому никто не обращал внимания, чем именно я занимаюсь целыми днями. Так что я слишком рано познакомилась с книгами, которые не стоит читать маленьким детям и особенно – девочкам. И от всех этих описаний любовных сцен мне становилось еще досаднее, что такая насыщенная и яркая сторона жизни останется так и не познанной мною.

Нет, я не желала провести остаток дней своих в качестве невесты Атириса! Незавидная участь моих тетушек меня ужасала и пугала до дрожи в коленях. Но если я оставлю все так, как есть, то именно такая доля меня и ждет. Магия – вот что может меня спасти! При помощи чар я смогу стать красавицей. Заклятия помогут обрести мне богатство. А там, глядишь, и принц на белом коне пожалует.

Значит, решено! Этой же ночью я отправлюсь к дому загадочного колдуна, поселившегося в наших краях. Сегодня полнолуние, значит, почти наверняка он будет на кладбище. Ну, по крайней мере, я на это надеюсь. Во всех книгах, прочитанных мною, говорится, что именно в полнолуние колдуны творят свои черные мерзкие делишки. Поэтому вряд ли ему будет до меня дело. А я тем временем выкраду его книгу с заклинаниями и сама стану колдуньей!

* * *

Субботний ужин в нашем семействе предсказуемо завершился очередным скандалом с битьем посуды. На следующий день ожидалась обычная поездка в Литлтон, после которой в гости должны были прийти мои тетки, и матушка начала вслух перечислять покупки, которые нам надлежало сделать в местных лавках для подготовки воскресного ужина. Подходили к концу запасы всевозможных круп, сладостей. К тому же у нее прохудились единственные башмаки. Как это обычно бывает, список все возрастал и возрастал, поскольку она вспоминала все новые мелочи. Отец сначала слушал спокойно, безучастно и без особого аппетита ковыряясь в поданном жарком, но затем начал мрачнеть. Когда перечень покупок перевалил за десяток пунктов, он отложил в сторону столовые приборы, несколько раз сжал и разжал кулаки.

Я понятливо втянула голову в плечи и с немыслимой скоростью заработала вилкой и ножом, стремясь как можно быстрее расправиться со своей порцией и улизнуть из-за стола. Ой, кажется, полетят сейчас клочки по закоулочкам!

Однако вопреки моим ожиданиям отец далеко не сразу начал кричать. Матушка, не чувствуя угрозы, нависшей над ее головой, все щебетала и щебетала, радуясь скорой поездке. Можно считать, единственное развлечение в нашей глуши. А между тем отец начал сурово играть желваками. При виде этого я подавилась, стянула с блюда несколько кусков хлеба, встала и украдкой двинулась к дверям, и думать забыв про недоеденный ужин. Сдается, скандал сегодня превзойдет все мыслимые пределы!

Так оно и вышло. Я едва успела выйти в коридор, как отец взорвался ором. О небо, как же он негодовал, как брызгал слюной и заходился в крике! Уж насколько я была привычна к подобным сценам, но все равно опешила и замерла, слушая все новые и новые обвинения, выливаемые на несчастную голову моей матери. Отец припомнил ей все на свете. И ссору с его матерью, и неспособность родить сына, и отсутствие приданого в незапамятные времена. И даже мое рождение он поставил ей в вину. Мол, дочь получилась настолько уродливой, что никакое замужество ей не светит. А между тем выгодный союз смог бы поправить дела нашего семейства и вытащить нас из долговой ямы. А теперь корми это великовозрастное чадо до самой смерти. И вообще, вокруг одни нахлебники. Где, ну где он возьмет столько денег на наш прокорм?

Удивительное дело, но именно сегодня его извечные стенания на неудавшуюся судьбу особенно остро и больно резанули меня по сердцу. Еще никогда до нынешнего момента отец не отзывался обо мне настолько оскорбительно. В его словах чувствовалась не просто злость, но настоящая ненависть. И я словно приклеилась к полу, не способная убежать к себе в комнату, где смогла бы накрыть голову подушкой, лишь бы не слышать столь чудовищных обвинений.

Отец кричал и кричал. Казалось, что это никогда не закончится. Но затем… О, в самом конце своего гневного и яростного монолога он вдруг запнулся, прокашлялся и совершенно равнодушным тоном, звучащим особенно дико по сравнению с предыдущими воплями, обронил, что уходит от нас. Нет, разводиться не будет, но и жить здесь более не собирается. Пару недель назад у него родился сын. И теперь он намерен все свое внимание сосредоточить на той, которая сумела сделать ему самый главный подарок в жизни. А мы… Нам самая пора учиться выживать без него. Совсем без содержания он нас не оставит, конечно, но наши аппетиты придется сильно умерить.

Наверное, если бы в меня ударила молния – то это было бы не так больно и неожиданно. Показалось, будто у меня разорвалось сердце. Колени ослабли, и я сползла по стене на пол. Нет, это неправда! Это не может быть правдой!

А в следующее мгновение дверь, ведущая в обеденный зал, распахнулась, и на пороге предстал мой отец. Он мазнул по мне удивленным взглядом, словно не ожидал увидеть здесь, затем пожал плечами и хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал. Его губы дрогнули, исказились в непонятной усмешке, и он почти бегом кинулся в сторону своей спальни.

Через открытую дверь я видела матушку. Она по-прежнему сидела на своем месте, закрыв лицо ладонями. А ее плечи мелко-мелко дрожали.

Я с трудом поднялась. Сделала было шаг к ней, но в следующее мгновение меня остановила Альба. Старая, сгорбленная от прожитых лет служанка с неожиданной силой схватила меня за плечо, развернула к себе и прошипела:

– Иди к себе! Я сама разберусь. Здесь не утешения нужны, а кое-что посерьезнее!

Краем глаза я заметила, как карман ее фартука оттопыривает пузатая зеленая склянка. Должно быть, успокаивающий отвар.

– Но… – запротестовала я, услышав, как в этот момент мать глубоко вздохнула, в конце сорвавшись на измученный стон.

– Иди! – с нажимом повторила служанка. – Негоже детям лезть в подобные дела, – и после крохотной паузы тихо добавила, словно разговаривая сама с собой, а не обращаясь ко мне: – И потом, ты слишком похожа на отца, чтобы предстать перед матерью в такой момент.

Наверное, если бы Альба наотмашь ударила меня, то поступила бы тем самым более милосердно. От последней ее фразы я покачнулась, неверяще подняла руки к лицу. Как же я ненавидела свою внешность в этот момент!

Но Альба уже отвернулась от меня. Старчески шаркая ногами, просеменила к моей матери. Легонько погладила ее по опущенным плечам, и матушка тут же отняла от лица руки, жалобно залепетала что-то невнятное.

– Тише, тише, моя дорогая, – заворковала Альба, гладя мою матушку по голове, словно маленького ребенка. – Все хорошо, не переживай. Все обязательно наладится.

В этот момент я отчетливо поняла, что лишняя в этом доме. Права Альба – мне здесь не место. Матушка не захочет видеть меня. И я бросилась прочь. Нет, не в свою комнату. Оставаться в доме в такой момент казалось немыслимым. Стены и потолок вдруг завертелись вокруг меня, затем начали сжиматься. Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Во рту ощущался мерзкий привкус желчи.

Я едва успела выскочить во двор, как меня вывернуло в сухом рвотном позыве. Я перегнулась через перила деревянного крыльца, потом медленно осела на пыльные ступеньки.

Вечер сегодня был просто изумительный. Яркое июньское солнышко уже утратило дневной жар и мягко просвечивало через сосновый бор, подступавший к ограде нашего имения. Слышался ровный умиротворяющий плеск воды в озере, к которому вела песчаная тропинка прямо от калитки.

Невыплаканные слезы огнем жгли мои глаза, но, удивительное дело, заплакать я так и не смогла. В глубине души разгоралось пламя бешенства и всепожирающей злости. И прежде всего – злости на себя. И именно в этот момент мое намерение пробраться в дом колдуна и выкрасть его книгу с заклинаниями стало окончательным и бесповоротным. Куда-то исчез страх быть пойманной на месте преступления. Пусть! Даже смерть в наказание за кражу казалась мне сейчас совершенно не страшной по сравнению с возможной участью прожить остаток дней своих вместе с ненавидящими меня и друг друга родителями.

Я знала, что к дому колдуна от нашего имения существовал короткий путь. Тропинка вела прямо через лес, после чего выходила к кладбищу. Да, придется поблуждать между могилами, зато это избавит меня от необходимости делать огромный крюк по хорошо накатанной дороге, по которой мы обычно ездили в Литлтон.

Я прислушалась. В доме за моей спиной было тихо. Видимо, отец собирал вещи, а Альба по-прежнему утешала мою мать. Больше слуг у нас не имелось. Да и то Альбе не платили жалование несколько лет, и она оставалась лишь по старой памяти и потому, что в ее годы было тяжело найти новое место. Можно сказать, она работала у нас только за еду и доброе отношение к ней со стороны матушки.

1 2 3 4 5 ... 12 >>
На страницу:
1 из 12