Академия Ранмарн

Сигнал окончания занятия слился с разочарованными и довольными выкриками, переросшими в гул. Даган победно смотрел на расстроенного Агейру, тот вглядывался в свой ответ, теперь это были те самые ребята, которых я привыкла обучать.

– Инор Агейра. – Подошла ближе, положила руку на его плечо. Жест был выверенным и выражал дружескую поддержку и участие. – Не стоит отчаиваться, наверстаете на следующем уроке.

То, что произошло дальше, повергло меня в шок – неуловимым движением Агейра схватил мою руку, поднес ее к губам и, нежно поцеловав, тихо произнес:

– Если за поражение я буду получать подобную награду, – еще одно прикосновение губами к поледеневшим пальцам, – то я готов проигрывать каждое занятие…

И это на глазах у всей группы, которая на подобное отреагировала как на нечто весьма интересное, но вполне обыденное. Даган же стоял с презрительной усмешкой. Мой характер, с которым работали лучшие читающие души, дал о себе знать:

– Инор Агейра, а старшего знающего Атанара вы доводили такими же методами? – Вопрос был задан самым невинным тоном, но результат не заставил себя ждать – Агейра мгновенно отпустил мою руку и отступил на шаг. – Домашнее задание проигравшей команды ожидаю завтра утром, за два акана до занятия, естественно! – Отвернулась, подошла к столу, собрала свои вещи, выключила доску, вернула аудиторию в прежнее состояние, вновь повернулась к атакующим: – Благодарю вас за занятие, все свободны.

И в абсолютной тишине покинула группу, радостно улыбаясь своей маленькой победе. Улыбка несколько померкла, когда я вспомнила, что впереди еще занятие с ведущими.

Снова лифт и спуск на первый этаж. Для группы «Ведущие» использовалась и другая программа и другие методы преподавания.

– Маноре Манире, – окликнула меня старшая знающая по логистике, – как вы?

– Ох, маноре Иллина, – села на край стола, с благодарной улыбкой приняла чашечку с дымящимся паеро и сделала блаженный глоток, – сложно, очень сложно. У меня все методики рассчитаны на другую возрастную группу, а тут… Сложно…

– Вам стоит попросить у главы Академии планы и наработки старшего знающего Атанара, – мягко посоветовала Иллина.

– Да, несомненно, вы правы, но это после, ведь потребуется время на изучение и согласование, а сейчас еще занятие с ведущими…

– Удивлена решением главы Академии, – грустно и задумчиво произнесла шатенка средних лет и длинными пальцами с ухоженными ноготками забрала у меня пустую чашку. – Ранее в выпускных и старших группах преподавали лишь знающие мужского пола.

– Можете представить себе степень моего удивления, – печально произнесла я, – благодарю за участие.

К «Ведущим» требовалось прибыть до начала занятия, и вообще, эта группа в каждом потоке находилась на положении элиты, как, впрочем, и «Атакующие». Выйдя за пределы преподавательской, я тревожно вглядывалась в сеор, с ужасом понимая, что занятия в каждой группе будут ежесуточными за исключением двух дней отдыха.

Шелест открываемых дверей оге и топот маленьких ножек заставил поднять голову от сеора и улыбнуться детям.

– Маноре Манире! – Из распахнувшегося лифта ко мне бежали мои самые обожаемые ученики – младшая группа. – Маноре Манире, у нас полевые занятия!

– Мы летать будем! – завопил вихрастый темноволосый Винеси, подбежал ко мне первым и радостно обнял.

– Я всех арарсар убью! – закричал подбежавший следом Тинко, тоже прижимаясь ко мне.

– Два дегона летать будем! – Это малышка Ариси с розовыми кудряшками, моя любимица.

Сорок семь двенадцатилетних шалопайчиков, моих самых любопытных, любимых и непредсказуемых обучающихся из второй младшей группы. И я радостно кивала каждому, ахала и охала вместе с ними и безумно радовалась их радости, стараясь уделить внимание всем и каждому. В результате посреди холла образовалось столпотворение, центром которого была я, но меня это ничуть не смущало. В отличие от других знающих.

– Маноре Манире, – старший обучающий Рхан прервал наше восторженное общение, – нас ожидает катер.

– Простите, инор Рхан, – кивнула я и обратилась к детям. – Вам пора. Ведите себя хорошо, и чтобы я всеми могла гордиться. Иниан, смотри без шалостей! – Рыженький мальчик насупился, но все же кивнул в ответ, а я уже знала, что если он даст слово, то сдержит. – Риной, следи за Орди и Бинге. – Глава группы, самый серьезный из них, усмехнулся в ответ – типа «и сам знаю». Судя по показателям обучаемости, ему предстояло стать атакующим.

Помахав ребятам на прощание, я поспешно направилась к лифту. Уже собираясь войти в кабину, оглянулась на детей в последний раз и натолкнулась на внимательный, задумчивый взгляд стоящего у преподавательской Агейры. С каких это пор атакующие спускаются на первый этаж в перерывах между занятиями? К арарсар атакующих, впереди занятие с ведущими.

Устало посмотрев на себя в зеркальную стену кабинки, поправила локон, выбившийся в период обнимашек с детьми. При воспоминании о младших на лице невольно появилась улыбка – обожаю этих деток, мы на каждом занятии придумываем что-то новое, в результате знания схватывают на лету, не зря почти у всей группы по «Истории Талары» высшие баллы. Локон был безжалостно закреплен, и я улыбнулась своему бледному изображению. Знающим запрещено краситься, менять прическу, менять стиль одежды, менять обувь. Серость и безликость – вот наше кредо, ибо мы должны привлекать сердца обучающихся знаниями, а не красотой. Меня отобрали в шесть лет, к двенадцати встал вопрос об отчислении – внешность неподходящая. Моя старшая сестра была определена в познающие искусство с пяти лет, с ее красотой это было неудивительно, а мы так похожи. И меня бы отчислили, но высокие баллы и мое направление специализации заставили отбирающих пойти на маленькую хитрость. Меня оставили, но рекомендовали использовать косметику – специальный крем, скрывающий естественный цвет кожи, придающий ресницам и бровям серый оттенок. Вот теперь я не выбивалась из общей массы, а значит, соответствовала облику истинной знающей. Я не испытывала огорчения по поводу внешности, ну разве что лишь в те моменты, когда в родительском доме появлялась Олини, затмевающая все вокруг сладким ароматом духов, яркими, цветными тканями и чарующим смехом. Познающие искусство и сами были подобны шедевру – красивые, яркие, привлекающие внимание. Олини пела, на ее концерты собирались тысячи поклонников прекрасного голоса и таланта, да и сама сестричка не была обделена вниманием.

Лифт остановился, что заставило собраться и решительно направиться в нужную аудиторию. Никогда не жалела о своей судьбе, мне нравилось обучать, и я действительно любила детей… Жаль, что с моей специализацией внезапно оказалась слишком ценным кадром, чтобы меня могли оставить в младших группах. И в результате в мои девятнадцать в начале года обучения меня сорвали с собственных лекций и направили в Академию Ранмарн города Исикаре, причем не на практику, а на полноценную работу. А ведь до окончания обучения оставалось шесть лет… Возможно, я смогу доучиться позже, а возможно, мне придется познавать азы теории на практике и изучать ее в свободное время под руководством курирующего.

Оге остановился на отметке восемьдесят восемь – практически все выпускные группы обучались здесь. Прошла по коридорам, под удивленными взглядами многочисленных групп фланговых, наблюдающих, прикрывающих. Стояли здесь и малочисленные в сравнении с остальными атакующие, мимо них я так же прошла с уверенной осанкой и полной благожелательного расположения улыбкой.

Аудитория группы «Ведущих» располагалась в центре кругового шайгона, подчеркивая их значимость для Талары.

Ведущие встретили меня подчеркнуто вежливо. Двадцать шесть рослых молодых мужчин в ярко-красных мундирах, с коротко остриженными темными волосами, квадратными подбородками, правильными чертами лиц, широкими плечами. Истинные лидеры, за которыми в атаку устремятся сотни и тысячи подающих, фланговых, тыловых, следующих, разведывающих… Не устремятся вслед за ведущими лишь атакующие – эти вольные птицы-одиночки, которых учат выживать и побеждать… любой ценой!

И все же среди ведущих я чувствовала себя уверенно – эти не станут срывать занятие, да и поведение здесь более чем консервативное… во всем. Но легкий трепет испытала: ведущие – это мечта каждой девушки, потому что стать спутницей жизни ведущего значило обеспечить себе безбедную жизнь, полную любви и внимания супруга. У ведущих никогда не было разводов, они оказывались превосходными отцами, их уважали и боготворили, они были воспитаны иначе… чем все остальные. Именно из них формировалось высшее военное начальство, да и во главе нашей планеты стоял выходец из ведущих – таар Иргадем. И не то чтобы остальным доступ к власти был запрещен, просто их этому учили, а остальных – нет. Исключения были, но они лишь подтверждали правило.

Итак, пройти к доске, ввести код на панель управления, получить доступ, положить оба сеора и, выпрямившись, произнести:

– Приветствую лучшую группу Академии Ранмарн! – Это было важно, всегда поддерживать их значимость и статус, от знающих этого требовали неукоснительно. – Меня зовут маноре Манире, я младшая знающая и буду замещать старшего знающего Атанара два дегона. Мне безумно приятно находиться здесь и передать вам ту часть знаний, которой я обладаю. Садитесь.

Сейчас, глядя на этих, несомненно, красивых, серьезных и очень внимательных обучающихся, я не испытывала угрызений совести, а вот когда такое говоришь деткам… А ведь ведущих отбирали с трех лет путем долгих проверок и тестов и в дальнейшем отсеивали… тех, кто не вышел ростом и внешностью, тех, кто не был готов слепо подчиняться, тех, кто принимал слишком поспешные и невыверенные решения, тех, кто не набирал достаточное количество баллов… неблагонадежных. Вот и эти, явно вначале их было более трехсот в группе, теперь осталось всего двадцать шесть… зато все уже с нашивками сотенных, тысячных, а трое даже десятитысячные. Точнее не так, двое исполняющих обязанности десятитысячных, на их алых мундирах символы JE-нкора нейтрально-серые, а вот у сидящего в третьем ряду ведущего с чуть раскосыми темными глазами знак десятитысячного отливает алым – значит, он действующий десятитысячный не менее трех полных оборотов Талары. Достижение, достойное восхищения.

– Приступим к занятиям!

На мою реплику они отреагировали спокойно, всем своим видом выказывая желание начать обучение, поэтому мелькнувшая на моем столе запись меня более чем удивила:

«Лирель, ты что на моську намазала?!»

Окинула аудиторию несколько удивленным взглядом, и улыбка едва не появилась на моем лице: Санорен Эстарге. Лучший друг моего старшего брата и моя безумная детская любовь, окончившаяся слезами и истерикой, когда «взрослые мальчики» хотели посмотреть серьезное видео без всяких «соплюшек» и выставили меня, такую влюбленную и довольную нахождением рядом с героем, из комнаты. Читающие души говорят, что детские обиды не забываются – увы, вынуждена согласиться, хоть давно простила и все поняла, но любовь моя к герою в алом мундире прошла окончательно. Как оказалось, это и к лучшему – в отличие от остальных знающих, я перед ведущими не робела и относилась к ним спокойно.

– Насколько мне известно…

Героически попыталась проигнорировать следующую запись: «Элька, это же я, Саня, не узнала? По глазам же вижу, что узнала, еле сдерживаешься, чтобы не улыбнуться!»

Это было уже невыносимо, взяла себя в руки и строгим голосом произнесла:

– Инор Эстарге, по вопросу детских воспоминаний можете подойти после окончания занятий!

– Так долго ждать? – возмущенно выкрикнул Санька, белозубо улыбаясь.

Глаза мои чуть сузились, и это был единственный признак вполне обоснованной ярости – здесь я знающая, а значит, обязана «держать лицо», и он об этом прекрасно осведомлен.

– Передам вашей матушке, что буду иметь честь видеть вас ежедневно последующие два дагона! – с коварной улыбочкой изрекла я и с затаенной радостью увидела, как изменилось выражение его лица.

– Прошу простить меня, маноре Манире, – хмуро изрек герой моих детских фантазий, – вероятно, я ошибся и был неправ.

– Принимаю извинения! – Конфликт должен быть погашен раньше, чем у обучающихся возникнет к нему интерес. – Итак, тема нашего занятия: «Битва при Карадаре». Цель: изучить основные факторы, повлиявшие на решение командующего Ласвааля, его методики в отношении личного состава, итоги и последствия сражения. Приступим к изучению материала. Это был хмурый зимний день, и командующему Ласваалю пришлось столкнуться с общим неудовлетворительным состоянием личного состава. Для поднятия боевого духа он использовал следующие методики – воззвание к моральным ценностям (защита семьи, родины, страны), повышение мотивации, прямой приказ, требующий беспрекословного подчинения в соответствии с Военным уставом Талары…

История – она всегда такая разная. Ведущим она преподавалась как история побед решительных и сильных людей, атакующим – как история сражений и поражений, логистам – как идеально выверенный расчет, как закономерность, и много раз вдалбливался тот факт, что история всегда повторяется. Для всех остальных преподавание «Истории становления Талары» было универсальным, но преследовало одинаковые цели – заставить верить, что наше государство лучшее и равных ему нет, что мы непобедимы, что мы всегда умнее и значимее всех.

И подобная идеологическая политика давала свои результаты – жители планеты были абсолютно убеждены, что все открытия совершены таларийцами, все изобретения сделали на Таларе, что самое лучшее вооружение у нас, что культурные достижения нашего народа не имеют аналогов во вселенной, что любой, кто придет к нам с оружием, будет рано или поздно уничтожен. Последняя догма была особенно актуальна в свете затянувшейся и далеко не победоносной войны с арарсар. Арарсар – мы так мало знали о тех, кого называли врагами, впрочем, с некоторых пор все враги Талары были объединены этим названием. Когда я начинала обучение, учебники были одни… за одиннадцать полных оборотов Талары они сменились трижды, последний раз в начале этого учебного года. Многие из знающих не пожелали следовать идеологии правящей партии… их отправили на передовую, им на смену бросили нас – недоучек-максималистов, свято верящих в непогрешимость таара Иргадема.

Я утешала себя тем, что преподавала историю, пусть это была и обрезанная правда, но все же лучше, чем ничего. Еще утешала себя тем, что каждый народ должен свято верить… в себя. И эта вера в силу таларийцев заменила нашему обществу веру в богов, ведь правительство признало их «детской фантазией», а никто не хочет казаться глупым ребенком. И мы все казались, а не были! Мы учились «держать лицо», защищали ценой жизни «честь мундира» и всем миром порицали индивидуальность и желание быть не такими, как все. Исключение составляли лишь познающие искусство и атакующие – им позволялось выделяться из толпы. Еще одним исключением считались ведущие, но они были прирожденными лидерами, и серая, безликая толпа слепо шагала за кумирами в алых мундирах. Мы свято верили в свою непогрешимость и правильность, мы не допускали даже мысли, что наши догмы и аксиомы ложны…

Это были лишь мысли, мои глупые мысли, которые я гнала по ночам, а утром и сама верила в величие Талары – если нет веры, смысл жизни теряется. Стоя перед элитой таларийских войск, я рассказывала о действиях непогрешимого командующего Ласвааля… Однажды старший знающий Тогоре с горькой усмешкой начал рассказывать, что Ласвааль был пьяницей и домогался подчиненных… Больше мы знающего Тогоре не видели!