Адам и Ева против химер

Адам и Ева против химер
Евгения Райнеш

Выйти случайно на незнакомом полустанке – ты думаешь, это самая большая неприятность, которая случилась с тобой? А если там подпольно торгуют человеческими душами, оживают мёртвые девочки из детских страшилок, на заброшенной танцплощадке отплясывают вурдалаки, а влюблённый антиквар с помощью мандрагоры выводит клон своей неразделённой страсти? А еще там живёт таинственный незнакомец, которого слушаются призраки и тени. И к нему тянет с неодолимой силой. Теперь, Ева, твоя жизнь больше никогда не будет прежней!

Евгения Райнеш

Адам и Ева против химер

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ВОЙНА С МАНДРАГОРАМИ

Глава первая. Дом на краю земли

Электричка была почти пустая. Ева изначально села по ходу движения поезда, чтобы смотреть в окно, но как-то удивительно быстро и беспросветно стемнело, и вместо незнакомых ландшафтов из тьмы на нее уставилось до боли привычное отражение.

Ева вздохнула, отвернулась от стекла и ткнула пальцем в мобильник. На экране появилась мудрая Лёлина голова, закутанная в тюрбан махрового полотенца.

– Ну и чего у тебя там? – тут же снисходительно произнесла голова.

– Еду, – вздохнула Ева.

– Ну, ну… – тюрбан насмешливо качнулся. – Удачи.

На самом деле это был сарказм. Никакой удачи Лёля не желала, наоборот, она всячески отговаривала Еву от дурацкого, по её мнению, решения. На ночь глядя отправиться в Тмутаракань к какой-то незнакомой гадалке. Вся рациональная сущность Лёли протестовала против подобной глупости.

– Это не так и далеко, – словно оправдываясь, промямлила Ева. – Минут через сорок буду там, как раз на последний поезд обратно успею.

Электричка, притормозившая на какой-то станции, дернулась, набирая ход. Девушка приставила ко лбу ладонь, пытаясь понять, что происходит в темноте за стеклом. Свет от придорожных фонарей ударил в глаза. Где-то впереди засвистел электровоз. Блики тронулись с места, поплыли смазанной цепочкой, а затем и вовсе исчезли

– Ева, когда у человека из года в год тянутся одни и те же проблемы, – Лёлина голова осуждающе качнулась,– ясно, что он просто не хочет их решать. Никакая гадалка тебе не помо…

– Подожди секунду… – прервала Ева.

В вагон вошёл стройный мужчина в рваных потёртых джинсах. Будто с половиной лица, так как вторую закрывала длинная, совершенно седая чёлка. Из-под густой, лохматой брови отстранённо смотрел на мир прозрачно-бирюзовый глаз. Широкий белый шрам, тянувшийся через щёку к подбородку, подозрительно напоминал старое ножевое ранение. Несмотря на то, что все места были свободными, он устроился через проход от Евы, вытянул ноги и сразу же закрыл глаза – заснул.

Ева, удостоверившись, что неожданный сосед не обращает на нее никакого внимания, продолжила, только совсем приглушила голос.

– Я сама на картах сегодня гадала. Слезы через пустые хлопоты. И так три раза подряд… Я прямо заплакала, Лёль…

– Ты только и делаешь, что плачешь последнее время. Вот представь…

Лёля на секунду задумалась, придвинулась к экрану, отчего тени под глазами приобрели зловещий зеленоватый оттенок.

– Представь, что перед тобой вдруг появилась Золотая рыбка и кинулась выполнять всё, чего захочешь. Хотя бы список из трёх желаний у тебя готов?

Невидимый Еве толстый кот Пончик запрыгнул Лёле на колени, устроив небольшое сотрясение, и тюрбан из полотенца съехал на глаза подруги.

– Готова поспорить, – кажется, Лёля гладила кота, – что и у тебя, и у Пончика проблемы аналогичные. Основные инстинкты плюс желание Золотой рыбки. Только мой кот хочет её в более практичном аспекте. Просто сожрать.

– Я не Пончик, – попыталась обидеться Ева. – Я общественно-активное существо. Поэтому, прежде всего, мне бы хотелось стать такой, чтобы все говорили: «Ева, мы вас так хотим, мы без вас вообще жить не можем».

– Ой, – прервала её Лёля, и, приподняв толстое, ленивое животное, ткнула его недовольной мордой в экран. – Всем, даже котам, хочется, чтобы без них жить не могли. Поверь мне. … Пончик, брысь!

Расстроенная кошачья морда на мониторе опять уступила место Лёлиной голове в тюрбане.

– В отличие от всех твоих котов, мне хочется ещё обретения смысла жизни… И любовь, наверное, не помешала бы.

Лёля тут же подхватила тему.

– Пончик тоже очень хотел любви, и ты помнишь, чем для него это закончилось?

– Я ж совсем другое имела в виду, – зашла со второй попытки обидеться Ева.

– Мы все имеем в виду другое, а получаем всё то же, – тут же не оставила ей надежды подруга. Она красноречиво провела ладонью по горлу, намекая на гипотетическое усекновение какой-либо части тела.

Ева понимала, что в этом споре: кто более достоин выполнения желаний, она или Пончик, пока проигрывает, но, подумав, решилась на последний аргумент:

– А если… Материальные блага?

Лёля вздохнула.

–Здесь, подруга, у тебя полный прокол. Реальность такова, что мясо дают тому, у кого есть зубы. А ты патологически сентиментальна.

Ева печально кивнула. Да, она была сентиментальной, хотя отчаянно стеснялась своей чувствительности, которая ей самой казалась патологией. За обыкновенным событием Ева могла вдруг почувствовать какой-то высший сакральный смысл. Например, когда проносилась мимо машина Скорой помощи или полиции. Что-то сдвигалось в Евином сознании, и появлялось явное, до физического сопереживая ощущение, что кто-то страдает сейчас. И она страдала вместе с неизвестным ей человеком, и молила только о том, чтобы те, кто на страже, успели вовремя.

И пусть подруга Лёля, провожая взглядом мигалки, изрекала: «За водкой погнали». Ева не могла погасить в своём сердце возгорающийся пламень эмоциональных мук. За водкой, так за водкой…

– Разве это плохо? – стесняясь, спросила она.

– Для тебя – да. Слишком легко очаровываешься. Такой взгляд на жизнь неизбежно приводит к разочарованиям.

Ева немного подумала и согласилась:

– Кажется, меня что-то уже привело к разочарованию. Чувствую, что у меня в душе какая-то жизненная драма, а вот что именно случилось, понять не могу. Ой…

Краем зрения она уловила нечто тревожащее по ту сторону прохода. Мужчина, как и прежде, спал, только… Раздвигая длинную чёлку, на его лбу вылез, несколько раз моргнув от тусклого света, ещё один глаз. Прямо посередине крутого большого лба, завешанного седой прядью. Ева застыла, вжимаясь в потёртое сиденье, а третье око уставилось на нее над закрытыми веками.

– Ева! – голос Лёли вывел ее из оцепенения.

Девушка моргнула, и наваждение пропало. Никакого третьего глаза на лбу у мужчины не было, он всё так же мирно спал.

– Чертовщина какая-то, – пробормотала Ева.

– Что там? – поинтересовался мобильник.

– Причудилось… Что за ерунда…

– Если ты продолжишь себя накручивать, – авторитетно заявила Лёля, – и искать ответа на свои вопросы у медиумов и ворожей, то твое подсознание начнет играть очень злые шутки.

– Лёля, не начинай…. – поморщилась Ева.