Последние новости в кирилло-мефодиевской литературе

Последние новости в кирилло-мефодиевской литературе
Григорий Александрович Воскресенский

«Каждому сколько-нибудь знакомому с историей христианского просвещения славянского племени хорошо известно то огромное, можно сказать, центральное значение, какое имеет в этой области биография св. просветителей славянства Кирилла и Мефодия: в самом деле с жизнеописанием их тесно связываются многие первостепенные вопросы этой истории, как-то: о характере первоначального христианского просвещения и богослужения у славян…»

Григорий Воскресенский

Последние новости в кирилло-мефодиевской литературе

А. Н. Петров: Пятидесятилетие научной разработки славянских источников для биографии Кирилла и Мефодия (1843-1893). (Посвящается памяти прот. А. В. Горского). М. 1894.

Он же: Спорные вопросы миссионерской деятельности св. Кирилла философа на Востоке. Одесса, 1894.

Он же: Апокрифическое пророчество царя Соломона о Христе, находящееся в пространном житии св. Константина философа, по списку XIII в. СБП. 1894.

Каждому сколько-нибудь знакомому с историей христианского просвещения славянского племени хорошо известно то огромное, можно сказать, центральное значение, какое имеет в этой области биография св. просветителей славянства Кирилла и Мефодия: в самом деле с жизнеописанием их тесно связываются многие первостепенные вопросы этой истории, как-то: о характере первоначального христианского просвещения и богослужения у славян (латино- или греко-славянском), о начале славянской письменности, о происхождении и взаимном отношении двух славянских азбук – кирилловской и глаголической, о родине или народности употребленного ими для письменности языка и т. п. Вместе с тем хорошо известно и то, что строго научное изложение жизни и деятельности св. Кирилла и Мефодия представляет много существенных трудностей. Нельзя сказать, чтобы мало было источников для их биографии: их довольно – на славянском, греческом и латинском языках. Нельзя сказать и того, чтобы источники эти мало были разрабатываемы наукою. Нет, кирилло-мефодиевская литература, особенно за последнее время, после юбилеев 1862, 1869 и 1885 гг. чрезвычайно разрослась. Но именно источники биографии св. Кирилла и Мефодия и представляют существенные затруднения для исследователя, благодаря крайнему разноречию своих показаний. Вот несколько примеров того, как часто и как далеко расходятся друг от друга показания этих источников. По одним источникам Кирилл и Мефодий были греки, по другим славяне; по одним старший из братьев был Мефодий, по соображению с другими Кирилл. Изобретение славянской грамоты одни источники приписывают Кириллу, другие Мефодию, третьи – обоим, и при сем самые свидетельства об этом, при своей неопределенности, дают возможность под именем славянских письмен разуметь одним исследователям – азбуку кирилловскую, другим – глаголическую. Местом изобретения славянской азбуки одни источники назначают Царьград, другие Моравию, третьи – Болгарию, четвертые – Херсон, где будто бы Кирилл нашел уже готовые письмена. Временем изобретения славянской азбуки по одним известиям был 855 год, по другим 862, по третьим 865 г. и т. д. Деятельность Кирилла и Мефодия в Моравии по одним источникам продолжалась три года, по другим три с половиною. Такие же противоречащие свидетельства существуют о сане Кирилла и времени посвящения Мефодия в епископы, о времени кончины Кирилла, о времени и месте кончины Мефодия, о числе переведенных ими с греческого на славянский язык книг, о славянском наречии, на которое сделан был перевод, о характере деятельности проповедников в Болгарии и т. д. Не правда ли, такая огромная масса показаний столь разноречивых способна затруднить исследователя? Где ему искать истины? Как примирить противоречия свидетельских показаний?

Единственно-верный путь добраться до истины может предложить только предварительно предпосланная должная критическая оценка источников. Само собою разумеется, большей веры заслуживают свидетельства древнейшие, особенно современные самым событиям. Какие же источники, по своей древности, важности и достоверности показаний, должны занять первенствующее место в истории св. Кирилла и Мефодия? Почти до половины нашего столетия то были а) т. н. итальянская легенда о перенесении мощей св. Климента в Рим, б) известия о Кирилле философе Анастасия библиотекаря, в) записка неизвестного лица из числа зальцбургского духовенства об обращении Баварцев и Хорутан к христианству и г) некоторые папские буллы. В 1843 году науке открыты были т. н. паннонские или пространные жития св. Кирилла и Мефодия. Это – огромная заслуга покойного незабвенного ректора московской духовной академии прот. A. B. Горского. Списки обоих паннонских житий A. B. Горский нашел в библиотеке московской духовной академии и издал извлечение из них с историко-критическим исследованием в 6-й кн. «Москвитянина» 1843 г. Его исследование произвело решительный переворот в кирилло-мефодиевской литературе. В своем замечательном исследовании Горский пришел к следующим результатам: 1) житие Мефодия составлено в непродолжительном времени после кончины Мсфодия и прежде разрушения моравского государства; 2) составитель жития принадлежал к римской церкви, хотя исповедывал православный символ веры, и 3) он жил в Панцонии, в области Коцола. Относительно жития Кирилла, на основании некоторых указаний близости автора по времени к славянским первоучителям и на основании сходства между обоими житиями в некоторых выражениях, Горский пришел к тому выводу, что Кириллово житие принадлежит тому же времени и той же стране, как и житие Мефодия, причем давалась мысль, что оба памятника принадлежат одному и тому же автору. Строго придерживаясь текста житий, Горский излагает далее по ним биографию св. Кирилла и Мефодия, снабжая ее прекрасными критическими замечаниями, хронологическими и историческими, воспользовавшись для этого византийскими и западными источниками. Весьма серьезное историко-критическое исследование обоих житий убедительно доказало всю важность для истории этих памятников и достоверность их показаний, не смотря на некоторые позднейшие вставки. Естественно и понятно, что открытые A. B. Горским пространные славянские жития отодвинули на второй план прежние источники и сами заняли первенствующее место в кирилло-мефодиевской литературе. исследованием Горского скоро воспользовались преосв. Филарет (Черниговский) в своей статье о св. Кирилле и Мефодие, преосв. Макарий в «Истории христианства в России до св. Владимира» и Шевырев в «Истории русской словесности.». исследование Горского переведено было на чешский язык и напечатано в журнале Чешского Музея 1846 г. и скоро стало известно не только славянским ученым, но и немецким. Выводы Горского в первое время были приняты почти единодушно и в нашей и в западной науке.

В прошедшем 1893-м году исполнилось пятидесятилетие со времени открытия т. н. паннонских житий. Как теперь обстоит дело с ними? Так ли прочны и ныне выводы прот. Горского? Без преувеличения можно сказать, что от успешной разработки этих славянских источников зависит больший или меньший успех в разработке биографии св. Кирилла и Мефодия. Что же сделано по этой части за истекшее пятидесятилетие? Ответу на этот вопрос посвящены вышеназванные брошюры г. Петрова, заслуживающие упоминания на страницах «Богословского Вестника» и по важности предмета, о котором трактуют, и по оригинальности некоторых ответов и по посвящению их памяти прот. A. B. Горского.

В первой брошюре (56 стран., раздел. на шесть глав) г. Петров знакомит с результатами научной разработки нространного жития св. Кирилла философа, указывает недостатки этой разработки и их причины и предлагает по некоторым вопросам свои соображения.

«Особенно драгоценным мне кажется житие Кирилла – писал прот. А. В. Горский М. П… Погодину. При объяснении его я менее встречал затруднений и его успешнее можно отстаивать» (Барсуков «Жизнь и труды М. П. Погодина», т. 7-й, стр. 165). Но – говорит г. Петров – мнение Горского, что памятник этот успешнее можно отстаивать, чем житие Мефодия, не оправдалось. Житие Константина философа больше всего вызывает сомнений. Происхождение пространного Кириллова жития составляет самый главный вопрос кирилло-мефодиевской критики (стр. 4). Действительно, рядом с многочисленными представителями положительного направления по вопросу о паннонских житиях, развивавшими воззрения A. B. Горского, не замедлили явиться сторонники и противоположного направления, отрицавшие в большей или меньшей степени историческое значение обоих житий или одного жития Кириллова (Гинцоль, Мюральт, патер Мартынов, Бильбасов и др.). Достаточно ли однако обоснован этот отрицательный взгляд на пространное житие св. Кирилла? «К сожалению – говорит г. Петров – со стороны скептиков не сделано даже попытки доказать свое мнение… Третья часть исследования г. Бильбасова, в которой должен быть разбор пространного жития Константина – до сих пор остается не напечатанною… Мнение скептиков является в литературе с тем же, даже большим еще характером субъективности, как и мнение последователей Горского» (стр. 10 и 11, примеч. 4-е). Резюмируя обзор истории вопроса о пространном житии св. Кирилла, автор говорит: «те-же доказательства, что во времена первоначального обсуждения выводов Горского, те-же научные приемы видим и в современных исследованиях поднятого пятьдесят лет тому назад вопроса, но зато видим и те-же сомнения, те-же разногласия. По существу положение вопроса мало изменилось за протекший период его научной разработки, и в настоящее время он почти так же далек от окончательного своего разрешения, как и в исследовании Горского. Такая безуспешность усилий многих авторитетных ученых находит объяснение свое в том, что до сих пор исследователи не хотят обратить должного внимания на пространные жития в полном их составе, ограничиваясь доказательствами „исторической значимости“ отдельных известий. Конечно, достоверность исследованных известий жития свидетельствует об историческом характере последнего, но отсюда еще далеко до заключения о достоверности всего памятника в его целом; равным образом, несомненно, что достоверные сообщения жития ведут свое начало со времен самих солунских братьев, но конечно мы не имеем ни малейшего права заключить отсюда, что и все житие в настоящей его редакции столь же древне. Вообще научный разбор отдельных известий жития не может иметь решающего значфния для вопроса о происхождении памятника. Вопрос этот может быть решен только литературным анализом памятника. Мы согласимся только с тем решением его, которое будет основано на тщательном сравнительном изучении стиля, литературных форм современных житиям литературных произведений одного с ними типа. Однако в настоящее время трудно решиться на такое литературно-критическое исследование пространных житий. Кирилло-мефодиевская критика, при ближайшем и возможно беспристрастном знакомстве с её конечными выводами, оказывается далеко неподготовленною к этой трудной работе. В ней мы не находим ответов на два вопроса, необходимых для болеф правильной постановки намеченной историко-литературной задачи: во 1-х, кирилло-мефодиевская литература, при всей своей обширности, все-таки не заключает еще в себе достаточно полного исторического комментария к содержанию пространных житий; во 2-х, мы до сих пор еще не знаем общих условий зарождения кирилло-мефодиевской литературы, даже самого главного из них – истории канонизации славянских апостоловъ» (стр. 14-15). В дальнейшем изложении автор делает попытку решить второй вопрос и касается несколько первого. В 2-й главе г. Петров раскрывает условия канонизации Кирилла философа сначала в римской, a потом в славянской церкви. Чествование памяти Кирилла философа в римской церкви самым положительным образов засвидетельствовано в пространном житии первоучителя. Здесь говорится, что вскоре после погребения философа в римской церкви св. Климента на его гробнице стали совершаться чудеса, видя которые «римляне боле ся приложиша святыни его и честии написавше икону его над гробом, начаша светити над ним день и нощь, хваляще Бога, прославляющего тако, иже и славятъ». Это свидетельство находит себе полное подтверждение также в вещественных памятниках, открытых архфологами в климентовой базилике. На стенах этого храма сохранилась древняя фресковая живопись; между изображениями X–XII в. несколько изображений археологи относят и к Кириллу философу. На одном из них сохранилась надпись: A (?????) Ciril – которая, в связи с археологическими подробностями изображения, заставляет нас признать в изображенном святом славянского первоучителя. На картине представлена такая сцена: стоит князь, a перед ним, опустившись на колена, стоит духовное лицо, в греческих одеждах, с бородою; вокруг головы нимб – принадлежность святого. Князь делает рукою движение по направлению к нескольким лицам, стоящим перед ним за коленопреклоненною фигурою святого. По толкованию Росси, на картине представлено отправление Кирилла в Моравию императором Михаилом (стр. 20-21). По соображениям г. Петрова, канонизация Кирилла в римской церкви последовала при новой, в латинском духе, организации моравской церкви в 899 или 900 г. Это внимание папы Иоанна IX к славянской церкви должно было вознаградить ее за утрату своей самобытности. восстановленная папою Иоанном IX славянская церковь утратила свой народный характер, и ново-канонизованный святой в латинских святцах перестал быть истинным народным учителем. Римская курия лишила Константина самого крупного из его подвигов – создания народной славянской письменности и введения народного славянского языка в церковное употребление. Взамен этого она наделила его католическим учением об исхождении Св. Духа и от Сына и саном епископа… Канонизация Кирилла философа в римской церкви послужила поводом к составлению латинского жития его (стр. 24-25). Факт чествования в Риме Кирилла философа вскоре после его кончины не подлежит сомнению. Но верно также и то, что чествование это продолжалось очень недолго и не было искренним чествованием, обязано было не столько религиозному чувству римских почитателей Кирилла, сколько политическим соображениям пап. Повело ли за собою это неискреннее и кратковременное чествование памяти Кирилла философа к составлению латинского жития его? Это могло быть и не быть. Одна историческая возможность не ручается еще за реальную действительность. Трудно согласиться с предположением автора, что чествование солунских братьев славянскою церковию возникло в ней не по её инициативе, a под влиянием Рима. Кирилла философа славянская церковь – говорит г. Петров – включила в канон своих святых вслед за римскою церковию, воспользовавшись её инициативой, тогда как Мефодия она стала чтить не раньше конца X или даже начала XI в. (гл. 3-я, стр. 30). Совершенно естественно, что славянская церковь стала чтить как святого сначала одного Кирилла, и для этого не требовалась инициатива римской церкви, когда это чествование началось еще при жизни Мефодия, который, как известно, сам глубоко чтил своего младшего брата. Канонизация же св. Мефодия в славянской церкви, судя по характеру его пространного жития, должна была совершиться раньше того позднего срока, какой назначает ей г. Петров. Соображение автора: «по-видимому, Мефодий был признан святым славянской церкви, как брат святого Кирилла философа; указанием (в богослужебных книгах) на близкия родственные отношения его к Кириллу, давно уже чествуемому церковью, как будто хотелось оправдать зачисление в канон святых и Мефодия» (стр. 33) – более остроумно, чем правдоподобно. – В главах 4-й и 5-й г. Петров излагает историю вопроса об отношении пространного жития Кирилла к т. п. итальянской легенде, подробнее останавливаясь на докладе в Баварской академии наук (2 июля 1893 г.) мюнхенского профессора Фридриха об открытом им новом источнике для биографии Кирилла и Мефодия[1 - «Ein Brief des Anastasius bibliothecarius an den Bischof Gaudericus von Velletri uber die Abfassung der „Vita cum translationes. Clementis Papae“. Eine neue Quelle zur Cyrillus und Methodius Frage». Напечат. в протоколах заседаний Баварской академии наук: Sitzungsberichte, Heft III. S. 393-442.] и на статье г. Ягича по поводу этого доклада[2 - «Вновь найденное свидетельство о деятельности Константина философа, первоучителя славян св. Кирилла». Напечат. в Зап. Имп. Ак. Н. т. XXII, прилож. 6. Здесь помещен и полный текст вновь открытого памятника с русским переводом.]. Сам автор склоняется к мысли г. Ягича, что итальянская легенда и кирилловская (т. е. пространное житие св. Кирилла) не стоят в какой либо зависимости друг от друга, a напротив та и другая брали материал независимо друг от друга из тех же третьих источников, каждая пользуясь ими по собственному усмотрению (стр. 53).

Но окончательное решение этого вопроса зависит, конечно, от всестороннего и более глубокого исследования самых памятников. Необходимо тщательное эпизодическое изучение истории славянских апостолов. С полною охотою присоединяемся к заключительному пожеланию автора: «для более достойного завершения с таким успехом начатого пятьдесят лет тому назад исследования мы должны вернуться к статье покойного A. B. Горского и заняться решением намеченных в ней вопросов, оставленных было кирилло-мефодиевской критикой без рассмотрения» (стр. 56).

Во второй брошюре (13 стран.) автор на истории хазарской миссии св. братьев показывает настоятельную необходимость подвергнуть миссионерскую деятельность св. Кирилла и Мефодия новому специальному исследованию. Прения Кирилла философа, составляющие в пространном житии его добрую половину, до сих пор остаются неизследованными. Биография Кирилла входит в область славянской истории и разрабатывается славистами, к специальности которых богословские прения Кирилла с евреями и магометанами не имеют прямого отношения. Слависты не компетентны в разрешении вопросов, поставляемых житием относительно восточных прений: эту долю в научной разработке биографии славянских апостолов должны взять на себя церковные историки-ориенталисты.

В третьей брошюре (14 стран.) г. Петров издал апокрифическое пророчество царя Соломона о Христе, находящееся в пространном житии св. Константина философа, по списку XIII в. Императорской публичной библиотеки. В древно-русских сборниках этот рассказ нередко встречается и отдельно от жития св. Кирилла, в форме совершенно самостоятельного сказания. Такой самостоятельный список этого памятника и в сборнике XIII в. Императорской публичной библиотеки. В предисловии предпослан сравнительный по нескольким спискам и довольно обстоятельный анализ содержания этого любопытного рассказа, вставленного в пространное житие св. Кирилла философа.

notes

Сноски

1

«Ein Brief des Anastasius bibliothecarius an den Bischof Gaudericus von Velletri uber die Abfassung der „Vita cum translationes. Clementis Papae“. Eine neue Quelle zur Cyrillus und Methodius Frage». Напечат. в протоколах заседаний Баварской академии наук: Sitzungsberichte, Heft III. S. 393-442.

2

«Вновь найденное свидетельство о деятельности Константина философа, первоучителя славян св. Кирилла». Напечат. в Зап. Имп. Ак. Н. т. XXII, прилож. 6. Здесь помещен и полный текст вновь открытого памятника с русским переводом.