Укумал разжигает костер. Сибирские хроники

Укумал разжигает костер. Сибирские хроники
Григорий Зарубин

Начало XVIII века. Западная Сибирь. Повесть о мужестве, чести: храбрых казаках, что строили первые крепости, остроги; и красивых людях, что жили на этой земле.

Укумал разжигает костер

Сибирские хроники

Григорий Зарубин

© Григорий Зарубин, 2023

ISBN 978-5-0059-9172-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

УКУМАЛ РАЗЖИГАЕТ КОСТЕР

Сибирские хроники

Мы не ведаем будущего,

не вправе менять прошлое,

но можем достойно прожить

сегодняшний день…

Часть первая

Великий Тайджи Гирей стоял на холме и смотрел завороженно, наблюдая, как пылают сотнями костров в долине Катуни аилы кумандинцев. Самих кыштымов с их нищим скарбом джунгары погнали на юг.

На корявый сук старой сосны подвесили за правую ногу старика. Левую ступню отрубили. Укумал отказался подчиниться приказу…

– Здесь моя земля. Здесь жили и умирали мои предки, умру и я. Тому свидетелями будут Великие Ульген и Эрлик…

– Что ж, ты сам выбрал свою смерть. Будешь висеть, – пока ветер не растреплет твою кожу в лохмотья и гнус не выпьет кровь до последней капли!

– Да будет так, – улыбался старик, качаясь вниз головой из стороны в сторону.

– Ты радуешься?

– Да! я вижу и твою смерть.

– А ну-ка расскажи! – захохотал Гирей, – я сегодня не тороплюсь.

– Что ж, слушай!

– В тот день, когда повернет Катунь свои воды вспять, вырвется из-под земли Гриф Золотой. Расправит крылья огненные. И в этот же миг ты умрешь!

Через три луны веревка оборвалась, избавив старика от жестоких мучений…

***

1705 год от Рождества Христова.

В этом году что-то пошло не так. Весна – так себе. Холодное дождливое лето. Теплая осень. И сейчас даже сильные морозы не смогли сковать могучий Енисей. Точно в громадной бане парит от синей водной ряби, да в середине реки проплывают местами тонкие искристые льдины.

А на берегу возле добротного дома Васьки Котлова столпились людишки. Озябли малость, ожидая хозяина здешних приисков. Оттого и громко переругивались.

Но вот вышел на резное крыльцо купчина. Погладил бороду, поцарапал брюшко. Дюжина мужичков притихла.

– Вот вам, «детушки», за труды ваши и старания, – побросал им сверху маленькие холщовые мешочки с денежкой и добытым великими трудами золотым песком.

– Точно собакам! – Гаврилка, – в выцветшем зипуне и рваных лаптях, – недовольно подобрал плату с рыхлого снега.

– Приходите по весне. Работа будет, – будто не слышал бурчания мужичков Котлов, – по весне приходите. Да не к дому, а сразу на новый рудник.

Собрался было уходить, но углядел, что инородец топчется в сторонке.

– Ну? а тебе-то чего? Иди с Богом! Кормил тебя, поил, обул, одел. И довольно…

Тунгус низко поклонился и уплелся восвояси.

А Гаврилка, беглый каторжник, с острыми скулами, стоял недвижно, дерзко задрав загорелый подбородок.

– А тебе чего еще, межеумок?! – махнул рукой купец, – иди, иди отсель!

Тот, взглянув презрительно, зашагал вдоль берега вверх по течению…

***

– После ужина, мыслю, поедем! – дюже довольный уселся на лавку хозяин большого дома.

– Василий Мелентьич! С какой стороны начнем-то? – подручный купца Никодим уже заряжал, проверял пистоли.

– С северной, пожалуй, – крякнул Котлов, – думаю, что те охламоны увяжутся за тунгусом. Тогда – ищи-свищи по всей тайге.

Пришел сосед, тоже промышленник знатный Енисейских землиц, Прошка Авдеев. Перекрестился на иконы…

– Здоровенько!

– Ага! И вам не хворать. Уехал твой голландец-то?

– Нет. Дик хочет еще пушнины подкупить.

– Никак, на охоту собираетесь?!

– Ага…