Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий «Юг» и «Запад». 1939-1945

1939 год. Аннексия Богемии (Чехословакия) и присоединение Мемеля, потерянного в 1919 году.

Все предостережения со стороны высших военных чинов, и в особенности генерала Бека, в расчет не принимались. Гитлер был прав, а генералы, поскольку все сошло гладко, оказались не правы. Главнокомандующий армией, начальник Генерального штаба и высшее военное руководство попали в трудное положение. На них навесили ярлык «пессимисты». Атмосфера накалялась.

В новой армии было много офицеров, поддерживавших идеи Гитлера. Молодежь верила в него, и, естественно, в офицерском корпусе шла постоянная борьба между «стариками» и «молодыми», которая негативным образом отражалась на подготовке, дисциплине и традициях офицерского корпуса. Резкое увеличение численности офицерского корпуса происходило за счет офицеров, вышедших в отставку, и дополнительного резерва. Новая армия в значительной степени отличалась от армии 1935 года. В период с 1933-го по 1938 год ничто не указывало на вовлечение в настоящую войну. Все так называемые «вторжения» оказывались в основном бескровными. Со стороны населения они, как правило, встречались с огромным энтузиазмом. В народе эти вторжения получили название «цветочной войны», поскольку немецкие войска восторженно встречались цветами и музыкой. Исключение составила оккупация чешской территории в Богемии.

Гитлер был уверен, что все будет продолжаться в том же духе. Рундштедт принимал участие только в судетском походе осенью 1938 года, в котором его 2-я армия была брошена против основного чешского фронта, на хорошо укрепленные фортификации Троппау[8 - Троппау – немецкое название города Опава в Чехословакии.] и Ягерндорф.

В конце 1933 года вышел в отставку генерал фон Гаммерштейн, возглавлявший Генеральный штаб армии. Рундштедт обратился к фон Гинденбургу с рапортом об отставке, но остался на службе по единственной причине: президент рейха Гинденбург попросил Рундштедта не оставлять его в этот трудный для страны момент. Кроме того, Рундштедт был в хороших отношениях с генералом фон Шлейхером. Когда Шлейхер занял пост рейхсканцлера, он объяснил Рундштедту, что тот просто не имеет права уходить в отставку; стране нужны толковые люди.

Путч Рема в 1934 году был не чем иным, как выплеском огня внутрипартийной борьбы. Рем стремился подчинить себе генералитет, превратить штурмовые отряды в костяк создававшейся массовой армии. Он находился в острой оппозиции к наиболее консервативно настроенной части армии, в особенности к ее высшему руководству, среди которого был Рундштедт.

Рему не давала покоя эта независимая армия с ее революционными идеями. Численность СА, соперника армии, росла. Участились скандалы между солдатами армии и СА; армия считала, что партийные «солдатики» унижают ее достоинство. Армия полагала, что является единственным инструментом политиков и традиционным защитником нации.

Гитлер пытался ослабить возникшую напряженность, но ему это не удалось. Когда он решил покончить с устремлениями Рема прийти к власти силой, симпатии армии оказались на его стороне. Среди конфискованных документов СА были найдены списки высших армейских офицеров, которые подлежали ликвидации в случае успешности путча. Рем надеялся найти поддержку у молодых армейских офицеров, но, хотя и были исключения, большинство молодых офицеров поддерживало традиции армии.

1934 год явился для армии годом испытаний. Армия доказала, что, несмотря ни на что, войдя в новую эру, сохранила традиции, дисциплину, манеру поведения. Не следует забывать, что законным президентом рейха в то время был Гинденбург, достигший к тому периоду весьма преклонного возраста. До 1933 года немцы в соответствии с конституцией дважды переизбирали Гинденбурга; несмотря на его более чем преклонный возраст, он был символом нации. Неудивительно, что солдаты видели в нем не столько президента рейха, сколько старого маршала времен Первой мировой войны, перед которым они благоговели. После смерти Гинденбурга для многих исчез идеал, который олицетворял собой старый маршал. В будущем «верховным главнокомандующим объединенных сил вермахта» должен был стать Гитлер, и ему армия должна была принести присягу на верность.

Положение скептически, оппозиционно настроенных генералов в свете напряженных отношений вкупе с очевидными с внешней точки зрения успехами Гитлера становилось все более сложным. Казалось, что Гитлер всегда оказывается прав, а генералы и Генеральный штаб ошибаются. Кроме того, массы видели только сиюминутные успехи и не задумывались о том, каковы будут последствия. В период с 1935-го по 1939 год быстро менялась внутренняя структура армии, стремительный рост численности ослабил структуру войск, а резко увеличившийся офицерский корпус уже не являл собой единое целое.

Это был революционный период, наполненный внутренним накалом страстей во всех сферах: политической, международной, экономической, период, ясно показавший, что старая армия отмирает.

В 1938 году появился знаменитый меморандум начальника Генерального штаба генерала Бека. Главнокомандующий сухопутными войсками генерал-полковник фон Браухич и начальник Генерального штаба генерал-полковник Бек следовали курсу гитлеровской политики со все возрастающим беспокойством. Они всерьез опасались, что политика Гитлера приведет к войне с мощной коалицией. Но они были солдатами и не могли критиковать политический курс страны; как солдаты они были обязаны выполнять приказы. Однако Браухич и Бек считали необходимым и обязательным заставить Гитлера прислушаться к их мнению.

Вполне понятно, что они скептически относились к происходящим изменениям. За три года, с 1935-го по 1938-й, численность армии возросла в несколько раз. Ни одна армия не может с такой скоростью изменять внутреннюю структуру. К тому же армия только внешне выглядела хорошо оснащенной. На самом деле у нее не было абсолютно никаких резервов для настоящей войны. Все эти соображения привели к появлению летом 1938 года «Меморандума Бека». Генерал Бек, отличавшийся честностью и добросовестностью, зафиксировал свои наблюдения в докладе и представил его главнокомандующему сухопутными войсками. Главнокомандующий вызвал командующих армиями, среди которых был Рундштедт, и генерал Бек озвучил перед ними свои соображения.

Ни один из генералов не возражал, чтобы Браухич передал этот документ лично Гитлеру. Фюрер однозначно воспринял этот документ, посчитав его лишним доказательством пассивности и отстраненности генералов и Генерального штаба; начальника Генерального штаба генерала Бека он отправил в отставку. Совершенно очевидно, что подобное решение не способствовало установлению тесного взаимодействия между главой государства и высшими военными чинами. Еще до начала войны отношения между ними с каждым днем становились все прохладнее.

Не во всех ситуациях Гитлер занимал «лидирующее положение». Во многих случаях он медлил, прислушивался к советам дилетантов, часто менял свою точку зрения и только делал вид, что лучше всех разбирается в положении. Вполне возможно, что он подпал под влияние тех, кто считал необходимым бросить на армию тень подозрения.

Понятно, что в свете происходящих событий генерал Рундштедт, к тому времени командовавший первой армейской группой в Берлине на протяжении шести лет, после нескольких неудачных попыток уйти с поста командующего стал настаивать на своей просьбе. На этот раз его просьба была удовлетворена. Ему присвоили звание генерал-полковника и, оказав особую честь, назначили «начальником» 18-го пехотного полка, которым он командовал в 1925 году в чине полковника. Позже, во время войны, он не носил генеральскую или фельдмаршальскую форму, а предпочитал ходить в кителе полковника с отличительным знаком пехотного полка, но с маршальскими погонами. Зачастую молодые офицеры принимали его за полковника, не зная, что перед ними находится фельдмаршал. Рундштедт всегда добродушно относился к подобным промахам со стороны офицеров.

В его долгой военной карьере наступил короткий перерыв, когда, выйдя в отставку, он поселился в Касселе. В 1939 году Рундштедт был назначен командующим группой армий «Юг» в Польской кампании.

Глава 4

Вторая Мировая Война

Как я уже говорил, в 1938 году главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич и, в первую очередь, умный и дальновидный начальник Генерального штаба генерал Бек составили меморандум, руководствуясь при этом не только военными, но и политическими соображениями. Они были озабочены поспешным, непродуманным реформированием армии. Этот революционный шаг вступил в глубокое противоречие с четкой и методичной прежней системой. Армейское командование всерьез полагало, что мир не останется равнодушным к проводимой Германией политике, и это неизбежно приведет к развязыванию мировой войны.

В армии были генералы, которые считали политику Гитлера правильной, а молодые офицеры, с восторгом встретившие увеличение численности армии, нисколько не задумывались о возможности развязывания войны. Однако «старшее» поколение, в числе которого был скептически настроенный Рундштедт, думало иначе. «Старшему» поколению приходилось нелегко в этом динамичном, революционном государстве.

Гитлер и молодежь Германии считали, что «старики» только тормозят прогресс. Все они являются «реакционерами», упорно цепляющимися за старые традиции. Кроме того, судьба распорядилась так, что все предостережения генералитета и начальника Генерального штаба оказались абсолютно безосновательны.

Гитлеру сопутствовала удача. К примеру, оккупация Судетской области, не встретившая возражений со стороны Британии, Франции и Италии. Весной 1939 года началась Чешская кампания.

Встает вполне естественный вопрос: почему же армия просто не избавилась от Гитлера?

А как могла армия, связанная присягой, избавиться от человека, за которым в то время стояло 75 процентов населения и в распоряжении которого находились созданное им люфтваффе, войска СА и СС и полиция?

Как командование армии могло подстрекать к путчу, если глава государства добивался очевидных, практически бескровных побед?

Как могли солдаты избавляться от своего правителя, когда его действия откровенно одобряли политические круги различных государств?

В истории государств найдется немного случаев, когда генералы свергали правительство только потому, что не одобряли его политику. В старой же прусско-немецкой армии принцип преданности и абсолютного повиновения закладывался веками. Извечное противоречие между чувством долга, с одной стороны, и отказом от существующей системы – с другой.

К тому же в то время народные массы не пошли бы за «мятежными» генералами, поскольку они были в глазах людей, искренне верящих в Гитлера, «реакционерами». Рундштедт задавал себе вопрос: «Quid est veritas?»[9 - Что есть истина? (лат.)]

Эту немецкую точку зрения можно трактовать, что и сделали многие, как ошибочную, но следует признать существовавшие в то время трудности.

В последующих главах, рассказывая о взглядах, намерениях и действиях фельдмаршала фон Рундштедта, я не буду подробно останавливаться на проблемах военной науки, поэтому сейчас очень конспективно я хотел бы заострить внимание читателей на основных моментах. Те, кто пожелает ознакомиться с полным стратегическим и тактическим отчетом о Второй мировой войне, могут обратиться к работам известных военных историков.

Рундштедт никогда не занимал высокого положения в вермахте. Он не служил в штабе Гитлера, не являлся членом ни Верховного командования вермахта (ОКВ), ни верховного командования сухопутных войск (ОКХ). Являясь командующим группой армий и главнокомандующим на Западном фронте, он находился на третьей ступени иерархической лестницы. Таким образом, он получал приказы и распоряжения сверху.

Позже в этой книге будет рассказано, что об этом думал сам Рундштедт. По счастью, он обладал ярко выраженным оперативно-стратегическим чутьем и никогда не зацикливался на деталях. К примеру, он пользовался оперативной картой с масштабом один к миллиону, а не один к тремстам тысячам и уже тем более один к ста тысячам!

Считаю необходимым пояснить, что в этой книге грандиозные стратегические планы Рундштедта намеренно описываются простым языком с расчетом на рядовых читателей, а не на профессиональных солдат или людей, изучающих историю войны.

Осенью 1939 года большинство руководителей вермахта были практически не осведомлены о политической ситуации в стране. Правительство не считало нужным информировать генералов о своих политических целях! Ходили слухи, что новая Польша враждебно относится к немцам и отказалась от политики Пилсудского в отношении дружеских связей с Германией. Говорили, что Польша не собирается искать modus vivendi[10 - Образ жизни, способ существования (лат.) – дипломатический термин, применяемый для обозначения временных или предварительных соглашений, которые впоследствии предполагается заменить другими, более постоянного характера или более подробными.] в отношении живущих на ее территории немцев и, наконец, что Польша больше не стремится к разумному решению проблемы «Польского коридора».

Так называемый «Польский коридор» был получен Польшей в 1919 году в соответствии с Версальским мирным договором. Эта узкая полоса земли, шириной не превышавшая 200 километров, была отрезана от Германии и передана Польше[11 - «Польский» или «Данцигский коридор» заканчивался узкой полосой морского побережья в 71 километр; ширина «Польского коридора» не превышала 200 километров (в самом узком месте – 30 километров).].

Коридор давал полякам доступ к Балтийскому морю. Таким образом, Восточная Пруссия оказалась отделенной от рейха. Выдвигалось несколько предложений для решения этого вопроса, которые бы устраивали и Германию, и Польшу. Солдаты знали только об этих предложениях, а реальные основания для проведения Польской кампании держались в секрете. Немецкие армии постепенно стягивались к польской границе и занимались фортификационными работами.

В 1914 году весь немецкий народ, как и армия, был убежден в том, что Германию вынудили вступить в войну, но в 1939 году не чувствовалось никакого энтузиазма со стороны народа и армии. Многие ощущали приближающуюся опасность; было понятно, что эта кампания обернется настоящей войной, а не «битвой цветов», как это случалось раньше.

Глядя на карту Европы 1939 года, становилось ясно, что Польша, еще до первого выстрела и пересечения солдатами границы, уже стратегически побеждена. Страна была словно охвачена двумя могучими руками.

С одной стороны Польша граничила с Восточной Пруссией, которая могла двинуть свои войска в направлении Варшавы и Брест-Литовска. С другой стороны граничащая с Польшей Словакия была способна нанести удар с юга в направлении Кракова. Не требуется обладать какими-то специальными знаниями, чтобы понять отчаянное положение Польши.

Германия, конечно, не могла не воспользоваться столь благоприятной для себя возможностью. И если Германии не удалось полностью использовать в своих интересах данное преимущество, то исключительно из-за состояния железнодорожной и транспортной сети Восточной Словакии, не рассчитанной на движение крупных воинских подразделений. Кроме того, в силу различных причин юго-западная часть Восточной Пруссии не позволяла осуществить на границе быструю концентрацию армий. К тому же серьезным препятствием на севере являлась хорошо укрепленная линия по реке Нарев, а на юге – Карпаты. Оба этих препятствия затрудняли продвижение вперед немецких армий.

Поляки находились в чрезвычайно сложной ситуации. Все месторождения и важные индустриальные центры находились в западной части Польши, западнее Вислы, и основным «лакомым куском» была Познань, располагавшаяся на бывшей немецкой территории. Поляки не могли позволить себе лишиться этой территории, поскольку к востоку от Вислы не было серьезной военной промышленности. То же самое относилось и к нефтяным месторождениям в Галиции. С учетом этих обстоятельств поляки были вынуждены удерживать большую часть своей армии в важном с промышленной точки зрения Познаньском районе. В результате у них практически не оставалось сил для защиты растянутых флангов вдоль Нарева и в Карпатах. В 1939 году для Германии сложилась крайне благоприятная в военном отношении ситуация, очень напоминавшая ситуацию с Чехословакией в 1938 году, когда чехи были вынуждены защищать наиболее важную часть своей страны, сосредоточив основные силы вокруг Праги.

Рундштедт (в то время еще генерал-полковник) неоднократно высказывал свою точку зрения в отношении поляков. Он был высокого мнения о польской армии, считая поляков храбрыми, хорошо обученными солдатами, достойными противниками. Однако польская армия была недостаточно оснащена танками, авиацией, противотанковой и зенитной артиллерией. Поляки имели на вооружении устаревшие модели бронетанковой техники и слабую авиацию. Силу польской армии составлял боевой дух и отличные боевые качества. Вермахт высоко оценивал компетентность и храбрость польского офицерского корпуса. И самое главное, у поляков была превосходная кавалерия, имевшая глубокие традиции. Кавалерия отличалась огромной храбростью и в ходе кампании не раз создавала немцам серьезные проблемы.

Общеизвестно, что поляки всегда враждебно относились к России и не делали из этого никакой тайны. Имевшиеся у поляков фортификационные сооружения не могли в должной степени обеспечить безопасность польских границ. Следовательно, высшее командование было вынуждено сосредоточить основные силы на защите наиболее важных районов. К таким районам относилась Верхняя Силезия, которая могла выдерживать не только атаки с воздуха, но и удары тяжелой артиллерии. Нельзя не упомянуть и об оборонительной системе в северной части Нарева и на южной границе с Восточной Баварией. Большая протяженность польско-германской границы затрудняла ведение обороны, подготовленных оборонительных рубежей было мало; вдоль большей части польской границы располагались только отдельные бункеры. В этом случае мы также можем провести параллель с пограничными сооружениями, которые в 1938 году имели чехи.

Немцы разработали исключительно простой план действий.

Группа армий «Север», состоявшая из 3-й и 4-й армий, включая танковые подразделения и 1-ю кавалерийскую дивизию, должна была выдвинуться примерно на линию Познань–Варшава–Брест-Литовск, выйдя во фланг польской армии. Командующим группой «Север» был генерал-полковник фон Бок.

Группа армий «Юг» должна была пересечь границу в Высоких Татрах и, двигаясь в северном и северо-восточном направлении, окружить поляков с линии фронта и с юга. Тесное взаимодействие с группой «Север» обеспечивали главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич и начальник Генерального штаба Гальдер.

В состав группы армий «Юг» под командованием Рундштедта входили три армии и несколько танковых дивизий. 14-я армия, в которую входила 1-я танковая группа генерала фон Клейста, под командованием генерала Листа должна была двигаться из Верхней Силезии через угольные месторождения в восточном направлении Краков–Пржемысл–Лемберг[12 - Лемберг – немецкое название Львова.] и вместе с тремя горно-стрелковыми дивизиями окружить поляков с южного фланга.

В центре наступала 10-я армия генерала фон Рейхенау, в состав которой входила большая часть танковых и моторизованных немецких подразделений. Ее задача состояла в нанесении основного удара в направлении Радома.

8-я армия генерала Блашковица должна была наступать в направлении Лодзя и, в первую очередь, обеспечить прикрытие северного фланга группы армий на Варте и Бзуре, в месте концентрации большей части польской армии.