Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Лунатики

Год написания книги
2016
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
4 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Половина десятого… – повторила Гусева, продолжая смеяться. – Уже много времени, Димочка. Серёжа не выйдет сегодня.

– Не выйдет?! – Диме показалось, что он ослышался. – Но мы ведь…

– Я всё знаю, Димочка. – Вера Фёдоровна перестала смеяться. – Но Серёжа выйти не может. – И она вздохнула, оперевшись о подоконник.

– Мы уже опоздали на отпевание Галины Коробейниковой. Может быть, успеем ещё на погребение…

Дмитрий смотрел на белые облака, за зелёное кружево сада. Непонятно, почему шеф послал бабку сказать об этом. Мог бы и сам выйти на балкон, позвонить.

– Вера Фёдоровна, хозяин точно решил не ехать? А то потом, боюсь, передумает, и мы поссоримся.

– Он не передумает, Дмитрий. И никогда уже не выйдет…

Гусева увидела, как лицо водителя залила мертвенная бледность. Он догадался, что случилась трагедия. Но подробностей никогда, кроме Веры Фёдоровны, ещё не знал.

– Никогда?… – Водитель сжал кулаки. – Что с ним?!

– Он умер, Димочка. – Вера Фёдоровна скрестила руки на груди.

Она всё для себя решила, и теперь была спокойна. Дмитрий же, наоборот, чуть не выразился по-матерному. Его словно молнией сразило – солнечным утром, при ясном небе. Да, водитель знал о неприятностях Гусева. Но никак не мог предположить, что всё случится на охраняемом участке, в надёжном доме, ночью. Естественную кончину Сергея водитель в расчёт не брал. Но почему бабка смеётся, в самом деле? Действительно, спятила, что ли?…

– Его убили?

Дмитрий почувствовал, что ладони его стали мокрыми от пота, а ремень больно врезался в тело. Остальная обслуга, в том числе и охранники, тоже вышла на лужайку перед домом. Собаки лаяли в вольере, потом принялись рычать. У соседей начала «выть» машина – «Ниссан-Патроль». Но всем собравшимся казалось, что над посёлком висит вязкая, кладбищенская тишина. И каждый думал: «Кого винить? Не меня ли?»

– Его убили? – повторил Дмитрий и увидел, что Гусева кивнула. – Каким образом? Застрелили?

– Нет, его убили ножом. – Вера Фёдоровна закрыла лицо руками.

– Кто? – Дмитрий почувствовался, что у него перехватило горло. – Можно взглянуть?

– Не можно, а нужно! – вступил в разговор стриженый верзила по имени Павел. Серёжа представлял его бабушке как начальника охраны.

– Я его убила.

Гусева отвела ладони от лица и увидела застывшие лица людей, стоявших под окном. Она усмехнулась и внезапно стала прежней Верой Фёдоровной – деловой, собранной, властной.

– Я убила Сергея в бессознательном состоянии. Я больна, должно быть, но не вам в этом разбираться, Павел. Немедленно вызывайте милицию…

Никто не шевельнулся. Казалось, что люди превратились в каменные статуи. То, что он услышали, никак не могло быть правдой.

– Нет, подождите минут десять, – отменила своё распоряжение Гусева. – Вдруг они очень быстро приедут, а я должна привести себя в порядок. И ещё, Дима, – обратилась старушка к водителю, который ей нравился больше других, – позвоните родителям Серёжи, моему сыну и бывшей невестке. Постарайтесь утешить их. Но только после того, как Серёжу увезут в морг, а меня – в тюрьму. Чем бы ни закончилось дело, мне будет трудно говорить с ними…

Какая-то птичка свиристела над самой головой и сбивала с мысли. Вера Фёдоровна досадливо поморщилась.

– В особенности с сыном… Но, надеюсь, Господь избавит меня хотя бы от этой пытки. В память моего внука позвоните, Димочка!

* * *

Квинту сильно напекло голову перед посадкой в самолёт. Теперь его тошнило и мотало из стороны в сторону. Хотелось стащить с себя не только полотняную куртку, но и яркую рубашку с геометрическим рисунком. К сожалению, правила поведения на борту авиалайнера не позволяли так вести себя приличному человеку – следователю, юристу первого класса, да и просто мужчине, разменявшему пятый десяток.

Евгений Михайлович аккуратно зачесал поредевшие, глянцево-чёрные волосы на плешь, пристегнулся ремнём. Первые полчаса после взлёта из ростовского аэропорта он отдыхал, с интересом малыша разглядывая в иллюминатор остающуюся внизу землю. Потом следить за набором высоты наскучило, и Квинт откинулся на спинку кресла.

Про себя он отметил, что чехол на подголовнике не очень-то чистый. Но, возможно, он просто придирался к мелочам, потому что был зол. Да и кому бы понравилось прерывать долгожданный отпуск ровно посередине? Ведь четыре года пахал, как проклятый, и довольствовался одними обещаниями начальства. Наконец, в этом году, улетел в Ростов – тридцатого апреля. Но через две недели пришлось снова ехать в аэропорт – по вязкой, серой, отвратительной жаре.

Неужели не нашлось другого следователя для дела Гусевых? Как повышать по службе и начислять премии – тут он один из многих. А как заниматься сложным, необычным делом – сразу же оказывается один. Тогда и платить надо соответственно, и по карьерной лестнице двигать впереди остальных. А так и подголовник грязным кажется, и боржоми – слишком тёплым, да ещё без газа.

Квинт вернул стюардессе стаканчик, буркнул что-то непонятное. Потом он спрятал тёмные очки в футляр, и достал другие для чтения. Щёлкнул замками кейса, аккуратно извлёк замшевую папку. Открыл её и достал скользкую бумагу, сложенную вчетверо. Это и был тот факс, из-за которого пришлось покинуть милый берег Азовского моря. Содержание факса заставило материалиста Квинта поверить в то, что чертовщина на свете существует.

Всё, как всегда – фиолетовое небо за иллюминатором. Снизу – сахарные горы облаков. Гул турбин, негромкие разговоры попутчиков сзади и справа. И почему-то сжимается сердце – как в детстве, когда слушал страшные сказки. Квинт ещё раз перечитал текст, вдумываясь в каждое слово. Потом, оставив очки на крупном, блестящим от пота носу, он попытался представить себе действующих лиц трагедии, разыгравшейся в подмосковном посёлке. Прежде всего, нужно было втиснуть происшедшее в рамки строгой логики.

Итак, Гусев Сергей Александрович, 5 ноября 1972 года рождения, москвич. Выходит, ему не исполнилось и двадцати трёх лет. Казалось бы, обычная история, от которой уже скулы сводит. Ёжику понятно, как всё было в натуре. Падёж молодых самонадеянных коммерсантов превысил мыслимые и немыслимые нормы. Впору объявлять общенациональный траур.

И всё – по глупости. Желторотые юнцы, им нужно, самое меньшее, ещё лет пятнадцать ума и опыта набираться. А они замахиваются на серьёзные дела с такой лёгкостью, будто в войнушку играют. Погибший Сергей Гусев явно из той же команды «яппи»-неудачников. Да и чего ждать, если школу он окончил на одни тройки? Но поступил в престижный ВУЗ – явно по протекции родственников. Бабушка очень хотела вывести внука в люди.

Вера Фёдоровна Гусева, судя по всему, была дамой жёсткой и честолюбивой. Она вырастила Сергея сама, забрав от родителей. А несколько дней назад убила его ударом ножа в горло. Уверяет, что сделала это во сне или в забытьи, не отдавая себе отчёта в совершаемых действиях. Сразу же появилась версия о сомнамбулизме. Но через некоторое время выяснилось, что этим недугом Гусева никогда не страдала.

В соответствующих диспансерах Вера Фёдоровна на учёте не состояла. По отзывам приятельниц и бывших коллег всю жизнь слыла на редкой уравновешенной и здравомыслящей особой. Никогда не обижала даже молоденьких девчонок-практиканток. Считалась самым справедливым арбитром в производственных и личных спорах сослуживцев. Одним своим присутствием она заставляла более нервных людей угомониться.

Образ Веры Фёдоровны у Квинта уже сформировался. Надо будет сразу же после прилёта с ней побеседовать. И времени не жалеть, сидеть хоть всю ночь. Каждое её слово – на вес золота. Ведь Гусева была не только убийцей своего внука, но и самым близким ему человеком. Лучше Веры Фёдоровны о Сергее и его проблемах всё равно никто не расскажет.

А вот родители погибшего Квинту, считай, и не нужны вовсе. Какой с них спрос, если мамаша своего первенца ко времени убийства не видела без малого пять лет? Правда, изредка названивала отпрыску, чтобы как-то исполнить родительский долг. А отец, сын Веры Фёдоровны, навещал Сергея в последний раз под Новый девяносто второй год. Всё-таки отец с сыном должны встречаться чаще, раз проживают в одном городе.

Впрочем, Александр Гусев и мать свою совсем забросил. А ведь она приняла на себя все тяготы воспитания его ребёнка! С пятилетнего возраста парень жил у бабушки. Родители навещали его только день рождения и под Новый год. А потом и вообще перестали заезжать, только звонили. Видите ли, очень заняты были – не до первенца им. Предки, однако…

Квинт спрятал папку в кейс, опять прикрыл глаза. Он несколько раз звонил в Москву, чтобы уточнить кое-какие подробности. Но, по мере поступления новых сведений, он всё больше терялся в догадках. Каждый новый шаг не приближал к цели, а отдалял от неё. Казалось, что играешь в конструктор «Лего», где детали просто не могут соединиться, потому что взяты из разных наборов.

Вера Гусева обожала внука – этот факт подтвердили абсолютно все, кто их знал. Сергей платил бабушке самой искренней привязанностью. Заботился о ней, опекал, тревожился, когда она хворала. Не жалел ни времени, ни денег, возил её по врачам, навещал в больницах.

Личный шофёр Сергея Гусева Дмитрий Груздев, а также начальник его охраны Павел Барабанов и прочая дачная обслуга дали практически одинаковые показания. Старуха сообщила им о смерти внука, весело смеясь. Тут, понятно, истерика. Недолго и с ума сойти. Такое Квинт видел не впервые. И не то главное, что хохотала, даже что убила – кого сейчас этим удивишь?

Интересно другое. Для чего Вере Фёдоровне потребовалось, чтобы внука не стало? Кроме неё, этого не мог сделать никто. Сама призналась, да и экспертиза подтвердила её слова. Теперь бабушка в изоляторе, внук в морге, а следователь Квинт – в самолёте, на пути в Москву. Итак, классический вопрос римского права – корму выгодно? И ещё – почему бабуля прикончила внука ножом? Ведь могла бы отравить, к примеру. Имела такую возможность – сама ему готовила.

Это если убийство было умышленным. И поводом послужила корысть. А если поверить словам Гусевой? Ладно, пусть сама расскажет, как всё было. Тогда и проанализируем степень её искренности. Отличные отзывы приятельниц, лестные характеристики с работы – не в счёт. Помнится, маньяки-убийцы Чикатило и Михасевич слыли прямо-таки душками. У нас скорее припишут зверство просто неприветливому человеку, погружённому в себя. А за коммуникабельного убийцу встанут грудью.

Да как же! Не может быть – это ошибка! Он такой добрый, такой отзывчивый, здоровается всегда. Не единожды приходилось Квинту слушать такие доводы в пользу чьей-либо невиновности. Он выучил эти перлы наизусть: добрый, душевный, советом поможет, последнюю рубашку отдаст, накормит и напоит. Шли в ход воспоминания о совместных походах в баню, за грибами, поездках на рыбалку.

Да разве всё это помешает в один не прекрасный день убить человека и расчленить его труп? Бывает, что и без всякой выгоды, а просто с целью удовлетворения извращённых сексуальных потребностей. А сколько было жутких убийств по пьянке, по злобе, из ревности?

И всё же странно, что Гусева расправилась с внуком демонстративно – как психопатка или алкоголичка. Ведь такие волевые, собственные дамы, если и решаются на преступление, проделывают это после всестороннего анализа, обязательно трезвые. И никогда не станут хохотать, высунувшись в окно. Наоборот, лучше разыграют горе, станут кататься по полу и грызть ножки стульев.

Или бабушка решила соригинальничать? Мол, никто так не поступает, а она поступит. «Включила дурку»*, чтобы меньше получить? И такой вариант исключать нельзя. Надо как следует проверить Гусеву, попробовать в душу к ней заглянуть. До сих пор у Квинта такой приём срабатывал. И сейчас, понадеемся, дело выгорит.

Пока известно одно – никаких конфликтов между бабкой и внуком не было. Материальных претензий родственники двух к другу не имели. По крайней мере, никто об этом не знал – ни близкие, ни сотрудники. Совершенно благополучная семья – ни тебе вызовов милиции, ни судебных тяжб.

Квинт достал огромный носовой платок, снял очки, тщательно вытер лицо. Стюардесса – милая, стройная шатенка – опять разносила напитки. Женщины, сидевшие рядом с Квинтом, взяли себе по порции лимонада. Вспомнив о выдохшемся боржоми, он тоже выбрал лимонад. И не пожалел. Напиток оказался кисло-сладкий, холодный, газированный. Пузырьки так и закололи язык. Теперь Евгений Михайлович широко улыбнулся любезной девушке.

Хоть вентиляция и тянет, от жары мозги киснут. На чём остановился? Ах, да! Первым делом – свидание с задержанной. Та после безудержного веселья впала в депрессию. У неё психологический шок. Как будто, лишившись свободы, бывший главбух Гусева наконец-то поняла, что натворила…
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
4 из 9

Другие электронные книги автора Инна Тронина