Кикимора болотная

Кикимора болотная
Ирина Николаевна Мясникова

Женские истории
Еще мама Таси Семеновой, прозванная домашними непутевой, наметила этот рискованный курс – идти навстречу своей мечте. И теперь живет в Италии, богатый муж ее обожает. Далее проверенным фарватером проследовала и Тася. Конечно, не без потерь и разочарований. Зато сейчас все при ней: ответственная работа в процветающей фирме, умная дочь, верные подруги, молодой любовник, влиятельные покровители. Однако Тасе продолжают сниться то таинственный лес, то диковинный зверь с хрустальными глазами… Душа томится и просит настоящей любви.

Однажды на совещании генерального директора Тася надерзила важному заказчику. А потом ругала себя – и человека зря обидела, и себя в неприглядном свете выставила. Тем более что владелец крупного химического производства, сняв очки, взглянул на Тасю хрустальными глазами из волшебного сна. Что-то будет…

Ирина Николаевна Мясницкая

Кикимора болотная

НЕПУТЕВАЯ МАМАША

Мамаша Таси Семеновой была женщиной совершенно непутевой – так говорила Тасина бабушка Евдокия Петровна, то есть мамина мама. Тася с бабушкой никогда не спорила. И не только Тася. С бабушкой вообще никто никогда не спорил. Еще бы! Ведь спорить с Тасиной бабушкой было просто бесполезно. Бабушка была всегда права. Это все доподлинно знали – и дед, и сама непутевая мамаша, и соседка по лестничной клетке, и даже дворничиха. Тем более что бабушка не просто называла мать непутевой, как, например, Ленин в свое время обзывал Троцкого бешеной собакой, а конкретно обосновывала этот факт. Чуть ли не по пунктам. Ну, во-первых, непутевая мамаша принесла Тасю своим родителям совершенно неожиданно и, можно сказать, попросту в подоле, что по тем временам каралось некоторым общественным осуждением. Случись такое во времена бабушкиной молодости, Тасину мамашу заклеймили бы позором и окружили презрением. А так она отделалась только немым укором своих родителей и сочувствием подружек. Вопрос о том, кто является Тасиным отцом, так до сих пор и остался невыясненным. На все вопросы об отце ее ребенка непутевая мамаша отвечала либо каменным молчанием, либо какими-нибудь шутками-прибаутками. Даже отчество Тасе в результате записали по дедушкиному имени – Михайловна. Во-вторых, непутевость Тасиной мамаши проявилась еще и в том, как она назвала своего ребенка. А назвала мама ребенка не как-нибудь, а Анастасией. И все бы ничего, имя-то, можно сказать, очень даже красивое, но на этом дело не закончилось. В один прекрасный момент непутевая мамаша вдруг очень удивилась, что замечательное имя Анастасия чрезвычайно популярно среди других молодых мамаш, и куда ни посмотри, везде окажется маленькая Настя. Даже в очереди к врачу в детской поликлинике одни Насти сидели. Ну, не совсем одни, конечно, пара Стасиков там еще присутствовала. После такого открытия мириться с заурядностью данного ребенку имени непутевая мамаша физически не смогла. Она переименовала Настю в Стасю, в результате чего начала страшным образом ругаться и с воспитательницами в детском саду, и со своим родителями, то есть с Тасиными бабушкой и дедушкой, ну, и со всяким, кто ей под руку подвернется, требуя, чтобы ребенка называли исключительно Стасей. Самому ребенку на это было совершенно наплевать. Девочка одинаково радостно отзывалась и на Настю, и на Стасю. Но упорство непутевой мамаши сделало свое дело, и Анастасия все-таки стала общепризнанной Стасей. Со временем из-за того, что другим детям было трудновато произносить такое заковыристое имя, первая буква в Стасином имени как-то затерлась, и Стася постепенно заменилась Тасей. Да так и осталась. Нет, когда Тася выросла, на работе, конечно, ее все называли Анастасия Михайловна, а вот свои люди прекрасно знали, что в быту она зовется Тася, а никак не Настя.

Ну и, в-третьих, мамашина непутевость проявила себя в полный рост, когда Тасе исполнилось четыре года. Мамаша где-то подцепила богатого итальянца, сочеталась с ним законным браком и укатила в солнечную Италию. Итальянец был в солидном возрасте, имел взрослых детей от предыдущих браков и видеть в своем доме маленькую Тасю со всеми ее детскими соплями категорически не захотел. В результате Тасю растили и воспитывали бабушка с дедушкой. Потом непутевая мамаша, конечно, развелась с этим вредным макаронником и вышла замуж за нормального мужичка, правда, тоже итальянца и, разумеется, тоже богатого. Этот итальянец, в отличие от предыдущего, относился к детям очень даже благосклонно. Он сам предложил забрать ребенка к себе и, более того, выразил готовность удочерить Тасю, однако тут уже дедушка с бабушкой показали своим итальянским родственничкам большой кукиш. Дед велел, чтобы ноги непутевой мамаши в его доме больше не было, и строго-настрого запретил бабушке поддерживать с ней какие-либо отношения, кроме материальных. Содержать собственного ребенка дед непутевой мамаше все-таки не запретил, она присылала деньги для Таси и разные подарки. Сколько там было денег, Тася не ведала, бабушка говорила, что денег много, выше крыши, но Тасю больше всего интересовали подарки. Тасе эти подарки очень нравились, ведь непутевая мамаша всегда откуда-то знала, чего Тасе хочется больше всего. Будь то плюшевый медведь или модные солнечные очки. Когда Тасе исполнилось десять лет, у непутевой мамаши и ее итальянского мужа родился собственный общий ребеночек, и у Таси появился брат Антонио, которого она никогда не видела, но очень хотела увидеть. Брат этот болел какой-то странной врожденной неизлечимой болезнью, и непутевая мамаша находилась при нем неотрывно. Но даже тяжелая болезнь неизвестного итальянского внука не смогла заставить деда изменить отношение к непутевой Тасиной мамаше. И бабушке повидаться с внуком он тоже не разрешал.

Тася совершенно не помнила свою не путевую мамашу, но скучала по ней и жалела ее, однако, став взрослой, начала мало-помалу осуждать. Видимо, дедово отношение к дочери все-таки сделало свое дело. Тася поклялась себе, что уж ее-то ребенок никогда не будет лишен полноценной семьи. Ей очень хотелось, чтобы у ее ребенка были и мама, и папа, и дедушка с бабушкой. В душе Тася лелеяла надежду, что когда-нибудь дедушка с бабушкой все-таки простят непутевую мамашу, и семья счастливо воссоединится.

Незадолго до окончания института Тася вышла замуж за своего однокурсника Андрея Зайцева, который был родом из белорусского городка под названием Ельск. Тася познакомилась с Андреем на институтской дискотеке и влюбилась в него по уши. Андрей был очень красивым и загадочным, выглядел как граф в ссылке. Ну или как принц в изгнании. Вокруг него крутились разные девчонки, но он своими синими глазами смотрел только на Тасю. И не просто смотрел, а как-то по-особому проникновенно. Так она стала Тасей Зайцевой.

Бабушке с дедом Андрей Зайцев, несмотря на всю его красоту, откровенно не понравился, но они пошли навстречу любимой внучке и потеснились, прописав Андрея в свою замечательную квартиру в центре славного города Петербурга. Через год после свадьбы Тася родила девочку, которую назвала Евдокией в честь бабушки. Андрей, правда, противился и требовал, чтобы дочку назвали Кристиной. Он даже устроил по этому поводу небольшой скандал. Хлопал дверями и дулся аж две недели. Однако у Таси на имя Кристина был стойкий рвотный рефлекс. Тем более что Кристина Зайцева звучало практически как Бриджит Петрищева или Руслан Козлов. Это, можно сказать, была их первая серьезная стычка с Андреем. После рождения дочери случился странный прорыв в их отношениях, и они уже ругались практически постоянно. Причем любой мало-мальский скандал заканчивался обыкновенно тем, что Андрей переставал разговаривать с Тасей и ходил гордый и надутый, а Тася никак не могла понять, зачем и с какого перепугу она вышла замуж за этого недалекого, занудного и капризного индюка. Ведь все же вокруг говорили ей, что она делает ошибку, однако она и слышать ничего не хотела. Видимо, после родов у Таси с глаз спала какая-то волшебная пелена, благодаря которой Андрей Зайцев казался ей пределом мечтаний любой женщины. Но, вспоминая далекое детство, прошедшее при полном отсутствии родителей, Тася терпела наличие Андрея в своей жизни, объясняя самой себе, что делает она это исключительно ради блага Евдокии. Опять же она очень боялась выглядеть в дедушкиных глазах такой же непутевой, как и ее мамаша. Ведь дедушка с бабушкой проповедовали семейные ценности и тоже терпели Зайцева в своем доме, однако все больше и больше времени старались теперь проводить на даче. Благо дача у них была – дай бог каждому! С паркетными полами и всеми удобствами. Даже рояль на той даче присутствовал, чем нестерпимо раздражал Зайцева, как бездарное вложение денежных средств. На рояле никто не играл, он в свое время был куплен для непутевой мамаши, у которой был абсолютный слух и талант к музыке. Зато ни у Таси, ни у Зайцева, ни у Дуськи никакого слуха вовсе не было. Но дед рояль продавать не дал. Мол, неизвестно еще, как жизнь повернется, вдруг в их семье объявится некто, умеющий играть на рояле.

Когда Дусе исполнилось десять лет, бабушка с дедушкой на своих стареньких «жигулях» по дороге с дачи попали в аварию с участием бетономешалки и умерли, не приходя в сознание, в больнице скорой помощи.

В ночь накануне похорон Тасе впервые приснился загадочный сон. Во сне в серебристом свете огромной луны она мчалась сквозь диковинный лес по каменистой дороге верхом на огромном звере, похожем на кота. Толком зверя Тася не разглядела, она видела только его серебристый загривок, острые небольшие ушки и огромные лапы, которые стучали когтями о камни. И еще дыхание. Зверь дышал как-то странно «уфф-фуу, уфф-ффу», как аппарат искусственного дыхания.

Сон запомнился Тасе своей четкостью и реалистичностью. Проснувшись, Тася сразу даже не поняла, где находится. Потом вспомнила и расплакалась. Ведь во сне ей было хорошо и спокойно, смерти родных не существовало, была только дорога и мерный стук когтей по камням.

На похороны примчалась непутевая мамаша, и Тася впервые в сознательном возрасте ее увидела. Непутевая мамаша была похожа на настоящую итальянку. Во всяком случае, Тася именно такими себе всегда представляла итальянок. С огромной гривой слегка вьющихся длинных милированных волос, с хриплым голосом, сильной жестикуляцией, загорелая, худощавая, элегантно одетая и с большим количеством дорогих золотых украшений, казалось, что она только что сошла со страниц модного журнала. Непутевая мамаша была настоящей красавицей, выглядела очень молодо и никак не была похожа на мать тридцатитрехлетней дочери и бабушку десятилетней внучки. На похоронах она не проронила ни единой слезинки, просто стояла с каменным лицом и глядела в пространство. Тасе ее непутевая мамаша очень понравилась, но она не знала, как себя с ней вести. Кроме них двоих, на похоронах никого не было. Зайцев остался дома с Дусей, чтобы не травмировать ребенка, а близких друзей у бабушки с дедом в принципе и не было. Слишком они были поглощены друг другом и Тасей. Близкие же подруги Таси обе были в отъезде, а кроме того, за время ее замужней жизни они как-то отдалились друг от друга. Надо сказать, что Зайцев приложил к этому массу усилий. Видимо, не хотел делить Тасю ни с кем.

Вечером после похорон Тася с непутевой мамашей сидели на кухне и глядели друг на друга. Вдруг непутевая мамаша погладила Тасю по голове, и Тася, не выдержав, разревелась.

– Не реви! – сказала непутевая мамаша. – Их этим не вернешь и ничего в нашей с тобой жизни не изменишь, так что нечего душу рвать. Знаешь, они ведь, как в сказке, жили счастливо и умерли в один день. Вот только подольше бы! Водка есть у тебя?

– Есть. – Тася кинулась к холодильнику.

Конечно же водка в холодильнике была, но и кроме водки Тася накануне приготовила большую кастрюлю салата оливье на тот случай, если вдруг на похороны придут еще какие-то люди и надо будет устраивать поминки. Однако в холодильнике кастрюли с салатом не оказалось. Тася заглянула в посудомойку, там она и красовалась, немытая и совершенно пустая.

«Вот скотина!» – подумала Тася. Ясно было, что салат сожрал Зайцев, оставив нетронутыми борщ и котлеты. Наверное, как обычно, лень было разогревать. Она достала из холодильника початую бутылку водки, поставила ее перед непутевой мамашей и захлопотала, собирая немудреную закуску. Слава богу, помидоры с огурцами Зайцев милостиво не тронул. Тася кинула котлеты на сковородку и достала из буфета банку маринованных маслят, заботливо сделанных бабушкой этой осенью. Тут она опять захлюпала носом.

– А! «Смирновская», любимая папина. – Непутевая мамаша достала сигареты и закурила. – Кончай носом хлюпать, давай лучше выпьем.

Тася разлила водку и тоже достала сигареты.

– Давно куришь? – поинтересовалась непутевая мамаша.

– Год, как бросила, а тут опять закурила. Не удержалась.

– Понятно. Ну, царствие им небесное! – Непутевая мамаша перекрестилась и залпом выпила рюмку. Тася последовала ее примеру.

В этот момент в дверях кухни в мятых штанах и рваной тельняшке показался Зайцев. Не иначе как притащился на запах котлет. Он хмуро поглядел на Тасю и завел какую-то бодягу о вреде курения и употребления алкоголя, особенно в присутствии в доме ребенка. При этом он сам достал сигарету из Тасиной пачки и плеснул себе водки, только не в рюмку, а в стакан, и уселся за стол.

– Учит тебя? – спросила непутевая мамаша, когда Андрей закончил свою праведную и неимоверно скучную речь.

Тася кивнула.

– И часто?

– Есть такое дело, – ответила Тася со вздохом.

Во время этого разговора обе они на Зайцева не смотрели.

– По всему видать, что муж твой – великий учитель! Можно сказать, товарищ Ким Ир Сен. Идеи чучхе и все такое прочее. – При этих словах непутевая мамаша подняла вверх указательный палец, украшенный дорогим кольцом. – Налей-ка мне, дочка, еще. Скажи, а это у тебя который муж?

– В смысле? – Тася удивилась материнскому вопросу.

– Ну, по счету. Первый, второй, третий?

– Первый.

– Оно и видно – такой неказистый. – Непутевая мамаша махнула рукой с сигаретой в сторону Зайцева и выпила свою водку.

– Позвольте! – явно удивился и возмутился Зайцев. Лицо его даже пошло красными пятнами.

Тася опрокинула в рот свою рюмку и пьяно хихикнула. Уж чего-чего, а назвать ее мужа неказистым было никак нельзя. Андрей Зайцев был высок и красив, хоть сейчас на рекламный плакат. Конечно, если подстричь да приодеть. Андрей считал, что настоящий мужик не должен уделять большого внимания своей внешности, поэтому ходил лохматый, небритый и ка кой-то весь помятый. Тася никак не могла понять, как он доводит до такого затрапезного состояния все красивые и дорогие шмотки, которые она ему покупала. Тасе было очень неудобно, если они с Андреем вынуждены были куда-нибудь пойти вместе, поэтому она периодически покупала ему приличные вещи, которые он волшебным образом моментально замусоливал. А с другой стороны, как еще должен выглядеть принц в изгнании? Ему ж совершенно без разницы, в чем на диване перед телевизором лежать и думать свою думу о сложности бытия и непризнанности некоторых гениев.

– Ты не согласен? – удивленно поинтересовалась у Зайцева непутевая мамаша.

– Конечно, не согласен! По какому праву вы меня тут оскорбляете? Вы пришли в гости, а гости себя так не ведут. Гости должны хотя бы из вежливости проявлять уважение к хозяевам.

И он опять понес ахинею про правила поведения и приличия. Тасе очень захотелось дать Зайцеву сковородкой по голове. Вообще, на этом желании она себя не раз уже ловила в течение нескольких последних лет их совместной жизни. Непутевая мамаша внимательно слушала чушь, которую нес Зайцев, а Тасе стало неудобно перед матерью и стыдно за себя.

– Да кто же тебе сказал, что я в гостях? Я-то как раз у себя дома. Это ты, зять, в гостях у меня да у дочки моей. Так что веди себя прилично, нечего тут нам нотации читать. Они никому не интересны. Сходи лучше на себя в зеркало посмотри, приведи патлы свои в порядок да оденься поприличней, прежде чем к женщинам являться. Ну, и побрейся, что ли! – Непутевая мамаша прикурила новую сигарету и подмигнула Тасе.

Тасе нравился хриплый голос непутевой мамаши, ее интонации, то, как она держала сигарету, и то, как она разговаривала с Зайцевым. Бабушка с дедом в силу своей воспитанности и интеллигентности явно не хотели с ним связываться, а по непутевой мамаше было видно, что она прошла огонь и воду. Если что, миндальничать не будет. Короче, Тасе ее непутевая мамаша очень даже нравилась и явно не нравилась Тасиному супругу. Тот свирепел прямо на глазах.

– Бриться я буду, когда посчитаю нужным, – прорычал он. – В мужчине это не главное.

– Это точно! – согласилась с ним непутевая мамаша. – Не главное! Тогда объясни мне, раз ты такой умный, что ты можешь путного предложить своей жене? Непременно мужского!

– Я отец ее дочери, – с пафосом в голосе провозгласил Зайцев.

Тася не удержалась и покатилась со смеху. Действительно, без мужского в рождении ребенка никак не обойтись.

– И все?! – Красивые брови непутевой мамаши взлетели наверх. – Или ты сидишь целыми днями с ребенком, делаешь с ней уроки, возишь на разные кружки и бассейны?

– Еще чего! Этим женщины заниматься должны.