Можно ли умереть дважды?

Можно ли умереть дважды?
Лейф Густав Вилли Перссон

Иностранный детективКомиссар Эверт Бекстрём #4
Юного скаута Эдвина высадили на безлюдный остров и поручили собрать грибы и ягоды для общего котла. Но его ждала находка иного рода – простреленный человеческий череп. Пытливый подросток понимает, что должен немедленно показать его своему соседу по дому и старшему другу, комиссару полиции Эверту Бекстрёму. Официальное следствие начинается с генетической экспертизы, которая устанавливает личность убитой. Результат шокирует: эта женщина умерла дважды! Менее опытного следователя это открытие сбило бы с толку, но только не Бекстрёма. Ведь он прославился как лучший специалист по расследованию убийств.

Лейф Г. В. Перссон

Можно ли умереть дважды?

Leif GW Persson

KAN MAN D? TV? G?NDER?

Серия «Иностранный детектив»

Published by agreement with Salomonsson Agency

Copyright © Leif GW Persson, 2016

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2017

* * *

Это страшная сказка для взрослых детей, но дело вдобавок обстоит так, что один из главных персонажей истории ребенок, а именно сосед Эверта Бекстрёма малыш Эдвин, которому всего десять лет.

Если угодно, его можно рассматривать как современный вариант уличных мальчишек, которых мы встречаем в рассказах Конан Дойла о Шерлоке Холмсе, его помощников с Бейкер-стрит, или, пожалуй, Эмиля Тышбайна из книги Эриха Кестнера «Эмиль и сыщики». Или, если наконец назвать того, кто наиболее известен шведским читателям, нашего собственного юного супердетектива Калле Блумквиста из трех произведений Астрид Линдгрен.

У Бекстрёма и Эдвина нет ни малейшего внешнего сходства, однако между ними существует тесная внутренняя связь. Эдвин – верный оруженосец Бекстрёма и его помощник в массе мелких дел бытового и личного свойства, тогда как Бекстрёма (если брать за основу взгляд на это Эдвина) лучше всего можно описать как духовного наставника и образец настоящего мужчины. Когда Эдвин, находясь на озере в летнем лагере скаутов, делает по-настоящему страшную криминальную находку, он, естественно, обращается к Бекстрёму, чтобы тот помог ему разобраться с его открытием.

При этом он, пожалуй, также втайне сам надеется помогать «комиссару» в его работе по расследованию того, что уже с первого мгновения, по мнению Бекстрёма, выглядит как хорошо замаскированное умышленное убийство.

Комиссар и легендарный специалист по расследованию убийств, которому уже за пятьдесят, и десятилетний пацан. Естественно, можно много спорить об уместности того, что последний воспринимает первого как духовного отца, но если мы отвлечемся от всего подобного и постараемся спокойно отнестись к такой ситуации, то это также рассказ о возвышенной дружбе между двумя мужчинами, где внутренняя общность значит гораздо больше, чем внешние различия. Во всем остальном, однако, это ужасная история. Злые силы в ней ведут свою игру, темные тучи собираются над головой Бекстрёма и малыша Эдвина.

Но я не собираюсь предвосхищать события. Позвольте мне взамен начать с начала и по порядку рассказать все, что произошло, вплоть до печального конца.

    Лейф Перссон,
    профессорская вилла, Эльгхаммар

Часть первая

Довольно жуткая находка с криминальным происхождением

1

Буквально за несколько минут до шести пополудни во вторник девятнадцатого июля кто-то позвонил в дверь квартиры комиссара криминальной полиции Эверта Бекстрёма на Кунгсхольмене в Стокгольме, тем самым положив начало очередному его расследованию убийства, хотя это никогда не начиналось таким образом.

Обычно подобная процедура соответствовала давно устоявшимся правилам. В полиции Сольны комиссар возглавлял группу по расследованию тяжких преступлений. К самым серьезным из них относились случаи насильственной смерти, и в обязанности Бекстрёма входило разбираться с ними, то есть раскрывать их и заботиться о том, чтобы преступники оказывались в руках правосудия и получали заслуженное наказание и чтобы близкие жертв, зная об этом, могли прийти в себя после тяжелой утраты.

Для Бекстрёма очередное расследование почти всегда начиналось с телефонного разговора. Кто-то из его начальников, коллег или ответственный дежурный, если все происходило в рабочее время, что случалось далеко не редко, звонил и просил его позаботиться о деле.

И Бекстрём, естественно, не возражал. С чего бы это? С тех пор как несколько лет назад комиссар начал трудиться в полиции Сольны, ему пришлось руководить расследованием двух десятков убийств, и он раскрыл все их, кроме одного. И в какой-то момент настолько в этом преуспел, что поставил под угрозу существование собственной должности, поскольку число преступлений такого рода в его районе уменьшилось самым невообразимым образом. К счастью, так продолжалось недолго, и в последний год Бекстрём с радостью констатировал увеличение случаев насилия со смертельным исходом и умышленных убийств в особенности. В общем, очередной телефонный разговор по службе вполне мог привести к появлению на его письменном столе дела о еще одном трупе, что было в порядке вещей.

Однако на этот раз все началось со звонка в его собственную входную дверь, и то, что, как довольно быстро выяснилось, оказалось крайне трудным расследованием, ему доставили прямо на дом, как теплую пиццу.

В тактичном, но одновременно довольно настойчивом сигнале, прозвучавшем в его квартире, в принципе не было ничего таинственного, поскольку Бекстрём раньше слышал его много раз и прекрасно знал, кто обычно вторгался в его частную жизнь таким образом. «Малыш Эдвин», – подумал комиссар, хотя это казалось странным, ведь, когда они в последний раз виделись за неделю до Янова дня, парень рассказал ему о своих планах поехать в летний лагерь со скаутами и вернуться назад только через месяц, в конце июля.

2

Вплоть до нежданного звонка в его дверь это был обычный рабочий день Бекстрёма. Поскольку стояла замечательная погода, он позвонил на работу и сообщил, что, к сожалению, будет вынужден все утро трудиться дома. Государственному полицейскому управлению срочно понадобилась его помощь в одном трудном деле, которую ему проще всего было оказать посредством собственного домашнего компьютера, не занимаясь напрасной беготней.

А потом он сидел у себя на балконе, ел фрукты и читал утренние газеты в тишине и покое. После чего принял душ, тщательно оделся, в соответствии с предсказаниями синоптиков для еще одного прекрасного шведского летнего денька в той приятной жизни, которую он сегодня вел, прежде чем наконец вызвал по телефону такси, доставившее его к зданию полиции Сольны. Уже за час до обеда Бекстрём оказался в своем по большому счету пустом офисе. Половина его сотрудников находились в отпуске, поскольку не понимали, что именно лето лучше всего подходит для отдыха, если ты предпочитал делать это в рабочее время и за казенный счет. Ведь при малочисленном штате просто-напросто и речи не могло идти об участии в каких-то слишком трудозатратных авантюрах, независимо от желания руководства. Оставалось только перелистывать старые газеты и прекращать зашедшие в тупик дела. Короче говоря, избегать всего, что не носило срочный характер и не могло повлечь за собой больших проблем.

Сначала ему, как обычно, пришлось прогуляться по офису и убедиться, что никто из его помощников не занимается чем-либо, способным разрушить размеренную летнюю жизнь. Но все выглядело спокойно: пустые комнаты, коридоры и письменные столы, обычные лентяи, сидевшие в кафетерии и болтавшие обо всем, происходящем между небом и землей, что не касалось работы. Закончив с рутинной проверкой, Бекстрём ввел себе в автоответчик сообщение о том, что после обеда он будет находиться на совещании и планирует вернуться на работу только на следующий день.

Потом он на такси добрался до Юрсгорден, чтобы перекусить в кабаке, чье местоположение сводило почти к нулю опасность столкнуться с каким-нибудь улизнувшим с работы коллегой. Там для начала он закусил селедкой, добавив к ней холодное чешское пиво и рюмку русской водки, исключительно для улучшения пищеварения. После чего последовал бифштекс с еще одним бокалом пива и более солидной порцией водки для компенсации действия поданного к мясу жареного лука. А закончив трапезу кофе и коньяком, он сел в третье за день такси, чтобы поехать домой и хорошо отдохнуть после обеда, что с лихвой заслужил.

Бекстрём проснулся всего за четверть часа до того, как Эдвин позвонил в его дверь. Хорошо отдохнувший, в отличном настроении и с кристально ясной головой, комиссар даже успел смешать себе первый вечерний коктейль, прежде чем знакомый сигнал нарушил его покой. Примерно в тот момент, когда он мысленно уже начал строить планы, как ему закончить еще один рабочий день.

«Странно», – подумал Бекстрём. С одной стороны, это был типичный звонок малыша Эдвина. С другой, согласно собственным словам мальчугана, подтвержденным его матерью, с которой Бекстрём столкнулся на лестнице всего несколько дней назад, Эдвин находился в летнем лагере скаутов на острове Экерён на озере Меларен по меньшей мере в трех десятках километров от дома, где жил. И ждали его домой не ранее чем в конце следующей недели.

Бекстрём, конечно, был самым известным и уважаемым полицейским Швеции. Живым символом безопасности, на которую имели право все граждане страны. Непоколебимым утесом, за которым любой мог найти защиту в наше злое и неспокойное время. Именно так все приличные и нормальные люди смотрели на него, имея на то веские основания, и таковым Бекстрём сам считал себя. Впрочем, существовало слишком много других, не разделявших это мнение и готовых без толики сомнения использовать обычный сигнал Эдвина, лишь бы подобраться к комиссару вплотную и ранить или убить его. Это в конце концов дошло и до его недалеких работодателей, давших ему право носить служебный пистолет даже в нерабочее время.

Поэтому в любой день недели, в любой час суток, где бы он ни находился и что бы ни делал, комиссару составлял компанию его лучший друг в этой жизни, малыш Зигге, служебный пистолет марки «Зиг Зауэр» с магазином, вмещавшим пятнадцать патронов. Пусть Бекстрёму даже пришлось посидеть за решеткой, и потребовалось вмешательство руководства полицейского профсоюза, прежде чем кто-то из его начальников осмелился принять это решение.

«Глупо рисковать», – подумал Бекстрём, достал Зигге из кармана халата и только потом отправился в прихожую с целью поближе взглянуть на своего посетителя.

3

Бекстрём был осторожен. Злые люди толпами шастали у его крыльца, и только он, он один мог решать в каждом конкретном случае, стоит ему опускать подъемный мост замка, служившего ему жилищем, и как это делать.

О том, чтобы посмотреть в дверной глазок, у него и мысли не возникло. Только слабые на голову склонные к самоубийству личности предпочитали действовать таким образом, рискуя получить пулю в башку. А если и имелся глазок на его двери, то исключительно ради того, чтобы обмануть противника. Взамен ему несколько месяцев назад установили скрытую камеру наружного наблюдения, которую комиссар для удобства подсоединил как к своему домашнему компьютеру, так и к модному мобильному телефону.

«Определенно Эдвин», – решил Бекстрём и, коснувшись дисплея мобильника, вывел на него картинку всей лестничной площадки и убедился, что мальчуган один.

Прежде чем открыть дверь, он сунул Зигге в карман халата, чтобы напрасно не пугать гостя.

– Эдвин, – сказал Бекстрём. – Приятно видеть тебя. Чем я могу помочь, молодой человек? Рассказывай!

– Если комиссар извинит, при всем уважении, – смущенно проговорил мальчик и вежливо поклонился, – мне кажется, в этот раз я могу кое-что сделать для вас.

– Вот как? Отлично звучит. Входи, сейчас узнаем. «Своеобразный парень, – подумал Бекстрём. – Не говоря уж о том, какой странный наряд на нем сегодня».

Эдвин был маленький и худой. Тощий, как зубная нить, и ростом не намного больше того ее отрезка, который Бекстрём обычно складывал посередине, прежде чем утром и вечером почистить произведение искусства, ныне заменявшее его исходный набор. К тому же парнишка носил круглые очки в массивной оправе с линзами толщиной с бутылочное стекло и говорил книжными фразами. Короче говоря, маленькая, эрудированная очковая змея, переехавшая в их подъезд несколько лет назад. Эдвин обладал тем достоинством, что был хорошо воспитан на стародавний манер и являлся, к счастью, единственным ребенком, как в своей семье, так и в доме, где они с Бекстрёмом жили.

Бекстрём не любил детей. В том не было ничего странного, поскольку он не лучшим образом относился ко всем людям за исключением самого себя, а также к большинству животных и растений, но для Эдвина делал исключение. Ведь в конечном счете оказалось, что мальчик молчалив, отличается невероятной преданностью и также может быть крайне полезным, когда речь шла о выполнении небольших поручений вроде того, чтобы купить газеты, содовую для коктейля и различные продукты в магазине деликатесов в торговом центре на Санкт-Эриксгатан. Пусть даже требовалось подождать еще несколько лет, прежде чем Бекстрём смог бы послать его в винный магазин для выполнения немного более трудного задания. Но всему свое время, а уже сейчас Бекстрём привязался к парнишке.

В этот день Эдвин был одет в униформу – синюю рубашку с длинными рукавами, желтый шейный платок, концы которого спереди соединялись плетеным кожаным шнурком, синие брюки чуть ниже колен и синие кроссовки. Его рубашку украшало несколько тканевых эмблем и металлических значков, на поясном ремне висели большой финский нож и три сумки разного размера, а из-за спины выглядывал маленький рюкзак из коричневой кожи.