Чего не сделаешь ради любви

– Это о чем? – нахмурилась Камерон.

– Одна девушка едет в Мексику, чтобы заботиться о дочери брата, и у нее спускается шина. Какой-то оборванец направляет ее к механику в ближайший бар, а там странный тип заговаривает с ней, как со старой знакомой. Он обнимает ее и шепчет: «Меня зовут Дрек. Здесь опасно».

– А девица сразу в него влюбляется, – припомнила Камерон. – Потом продажный полицейский под дулом пистолета заставляет их зарегистрировать брак, а оборванец оказывается мировым судьей, – смаковала она с удовольствием. – Герой убеждает ее притвориться мужем и женой…

– Не вступая, однако, в брачные отношения…

– Чтобы из патриотических побуждений заняться шпионажем. Да, ее-то я и возьму. Ты думаешь, это из-за бабули мы такие странные? Я в основном имею в виду наших мам.

Озвученная тема не слишком интересовала Мэри Энн. Родители ее жили во Флориде, а она в Западной Вирджинии. Другой континент подошел бы еще лучше, но нельзя же иметь все.

– Ты и правда думаешь, что любовное снадобье подействует? – спросила она. – Нет, я просто дура. Разве это возможно?

– Пол говорит, оно действует. Так, что жутко делается.

– Тем, кто боится брачных уз.

– Не все так просто, Мэри Энн. На такой работе, как моя, начинаешь думать, что романтика – чушь, браки недолговечны, а счастливая семейная жизнь – это если муж тебя не бьет. Но твои родители до сих пор вместе, и мои тоже.

– А ты хотела бы такого брака, как у моей матери? – спросила Мэри Энн.

– Нет, и как у моей тоже нет. Я только собиралась сказать… – Камерон вздохнула. – Я и сама не знаю, что собиралась сказать. Просто даже если снадобье и не подействует, продолжай верить, что для тебя все-таки возможно счастье с кем-то еще.

– Очень тоскливый совет. – Мэри Энн покачала головой. Ведь она влюблена не в какого-то расплывчатого кого-то еще! Ей нужен Джонатан Хейл! – Ты, кстати, тоже можешь верить. Что для тебя «возможно счастье с кем-то там еще».

– Для меня это не так важно. Я хочу усыновить ребенка. Я не из тех, для кого вопрос ставится следующим образом – только брак и ничего другого!

– А я из тех, значит?

Камерон подтвердила то, о чем и сама Мэри Энн в глубине души догадывалась:

– Да!

Мэри Энн задумалась о том, какой из ценностей она готова пожертвовать ради исполнения своего сердечного желания. Прежде всего – какими ценностями она вообще располагает? Есть стеганое одеяло, которое собственными руками сделала бабуля и подарила ей на окончание Колумбийского университета. Но ему ни за что не бывать в спальне Грэхема Корбета! Она мельком подумала об этом ужасном месте – у него там непременно свалено в кучу грязное белье и пахнет старыми кроссовками. Так, какими еще сокровищами она владеет?

– Ты всем этим собираешься осчастливить одного Грэхема Корбета? – спросила Камерон.

– Ну да! Терпеть его не могу.

– Вряд ли ты будешь именно это с ним обсуждать.

Мэри Энн услышала в ее голосе некоторую натянутость. Она-то в самом деле его любит…

Тут ее внезапно озарило.

– Кажется, я знаю, какое сделать ему добро!

Камерон молча слушала.

– Я устрою ему встречу с тобой!

– По-моему, я не его типа, – пробормотала Камерон нечто совсем ей несвойственное.

– Разве ты не хочешь с ним встретиться?

– Я хочу, чтобы он сам захотел со мной встретиться, – уточнила Камерон.

– Но он же такое ничтожество, дорогая моя! Ты не все еще знаешь. Он иногда говорит мне такие гадости!

– Я кое-что слышала, – уныло ответила Камерон. – Вообще-то это называется флирт.

– Вот уж нет! – воскликнула Мэри Энн. – Но если ты правда хочешь, я готова сделать для него то, чего он вовсе не заслуживает, – одарить его таким великолепным сокровищем, как ты.

– Хорошо. – Камерон пожала плечами, словно заранее зная, что Грэхем откажется.

Перебрав наличествующие ценности, Мэри Энн решила пожертвовать Пушистиком. Конечно, просто смешно в тридцать четыре года так привязаться к игрушечному кролику с пластмассовыми зубами. Ей подарил его на двадцатипятилетие приятель по колледжу. Позднее Мэри Энн узнала, что игрушка как-то связана с фильмом про Монти Пайтона. Ее приятель обожал Монти Пайтона, но Мэри Энн, хотя никогда и не смотрела этот фильм, все равно находила его глупым. Тем не менее она просто влюбилась в Пушистика, которого приятель прозвал «твой зайчоночек».

Итак, пусть это будет Пушистик. Мэри Энн решила подбросить его Грэхему тайком. Он-то наверняка любит Монти Пайтона. Она расстанется с любимой игрушкой в надежде добиться любви Джонатана.

Найти для Грэхема пару ласковых слов, в общем, тоже не составит труда. Она подавит отвращение и, так и быть, похвалит его за совет девушке с женихом-кретином. А потом она устроит ему встречу с Камерон. И что только ее кузина нашла в этом человеке?

На следующее утро в девять часов Грэхем Корбет остановил машину у муниципального радио. На сегодня он планировал поработать над книгой по проблемам самосовершенствования, своей первой книгой. Уже был заключен договор с крупным издательством. Поскольку радио шоу Грэхема Корбета транслировалось на всю страну, а несколько телевизионных программ с его участием прошли по центральным каналам, лицо его и имя стали известны, и книга «Жизнь и любовь» имела шансы стать бестселлером.

Ирония заключалась в том, что его собственная личная жизнь отнюдь не цвела пышным цветом. Он хорошо сознавал причину. Смерть Брионии оставила в его душе глубокий отпечаток. Это было даже не горе – с горем он справился. Но пережитые эмоции оказали на его жизнь разрушительное воздействие. После такого очень нелегко снова связать себя с женщиной.

Почему-то Мэри Энн уже, как ни странно, была в студии. По их разговору с Джонатаном Хейлом он понял, что она записывала свой новый очерк. Эти вещи здорово у нее получались. Жизнь Аппалачей в них казалась близкой и понятной и затрагивала за живое. Писать эта женщина умела, и голос у нее был подходящий для радио – выразительный альт.

Но что она нашла в Джонатане Хейле?

Когда Грэхем задержался у корзинки со своей корреспонденцией, он просто почувствовал исходящую от Мэри Энн волну страстного желания к Хейлу. Она, несомненно, в отчаянии сейчас из-за его помолвки.

Впрочем, какая ему разница?

Он удивленно уставился в корзинку с корреспонденцией. В ней сидел плюшевый белый кролик с виниловыми клыками. Это был Кролик-убийца из «Монти Пайтона и Священного Грааля», но не его, а чужой. Грэхем озадаченно взял кролика в руки и повернулся к Мэри Энн, Хейлу и другим сотрудникам.

– Чей это? Он лежал в моей корзинке.

– Значит, твой, – сказал Хейл. – Видимо, у тебя есть тайная поклонница. – Он очень похоже изобразил персонажа фильма.

Мэри Энн засмеялась, но даже в ее смехе прозвучало отчаяние.

Грэхем показал кролика ей:

– А вы об этом ничего не знаете?

Она покраснела, видимо, потому, что Хейл как раз положил ладонь ей на плечо со словами: «Великолепный очерк», и покачала головой.

Грэхем пожал плечами, сунул кролика под мышку и достал из корзинки почту. Не стоит обращать внимание на Мэри Энн, она явно его недолюбливает. Его беспокоило то, что она в какой-то степени его зацепила. Сейчас ему не до серьезных отношений. Встречаться время от времени – еще куда ни шло. Но чтобы всерьез…