Похождения бизнесвумен. Книга 1. Крутые 80-е

Похождения бизнесвумен. Книга 1. Крутые 80-е
Марина Важова

«Крутые 80-е» – 1-й том автобиографического романа «Похождения бизнесвумен». О глобальных изменений жизни страны времён перестройки. Об известных личностях, сыгравших роль в превращении художницы в успешного предпринимателя. О том, что теряет и что приобретает деловая женщина, проходя путь мужчины.Роман основан на подлинных событиях, имена персонажей не вымышленные, всякое сходство таковым и является, а несходство обусловлено неумолимым временем, вносящим в воспоминания свои коррективы.

Похождения бизнесвумен. Книга 1. Крутые 80-е

Марина Важова

Посвящается моему сыну Лёнечке,

детство которого прошло в гуще всех описываемых событий.

Дизайнер обложки Катерина Мельник

Иллюстратор Неонилла Лищинская

Редактор Екатерина Буланина

© Марина Важова, 2018

© Катерина Мельник, дизайн обложки, 2018

© Неонилла Лищинская, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-2297-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЭТО МАРИНА ВАЖОВА

Так уж принято считать, что политика, бизнес, экономика – мужской удел. Но вот передо мной новая книга Марины Важовой – Женщины с большой буквы, матери двоих детей, талантливой художницы, которая не побоялась ступить на эту почти запретную мужскую территорию и много лет успешно на ней существует.

Как великое отражается в малом, так и в частной жизни молодой художницы из Петербурга отразилась целая эпоха – с её стилем, чувствами, бурными событиями, большими разочарованиями и маленькими, но важными открытиями:

Героиня отличается от всех в своём окружении, но находит родственную душу в необычном голливудском режиссёре, который тоже отличается от всех.

Он уже сбежал и из Голливуда и из семьи и теперь летит из Америки в Россию, для того чтобы встретиться с ней…

Их движение навстречу неизбежно и предопределено строением вселенной еще до того, как они узнали о существовании друг друга…

Им не нужны слова, им языковой барьер не преграда, они общаются на неуловимом языке чувств, образов, символов…

Но память привычек, неумолимое сознание, приклеенное к внешнему миру, как застывшая капля березового сока к дереву, заставляет её искать объяснения, играть в изящную игру-гадалку, в «веришь – не веришь»… и мир начинает раскачиваться все резче и жестче, все сильнее и больнее…

О взлетах и падениях, о жизни «не как всегда», о любви, надеждах, разочарованиях, трудностях и борьбе – о многом повествует этот роман, которому может подойти почти кундеровский подзаголовок «Неуловимое счастье и я». Повествует тонко, насыщенно, ярко, образно, открыто – так, как может открыться только женщина.

В метких наблюдениях и зарисовках воспроизводится особая атмосфера жизни творческой интеллигенции конца двадцатого века, отражается текучее, переменчивое состояние души и еще более переменчивое состояние общества последних лет перестройки.

В романе отражена уникальная аура той эпохи периода заката СССР и расцвета инициативы, эпохи рухнувших стен и занавесов, исчезающих запретов, идолов и кумиров, эпохи уходящего Ленинграда и возвращающегося Петербурга, уходящей юности и приходящей мудрости.

«Советская Трагедия» ещё не написана, ни как отголосок нашей совсем еще недавней реальности, ни как своя национальная сага, подобная «Американской трагедии» Драйзера, или китайской «Книге перемен».

«Похождения бизнесвумен», на мой взгляд, одна из увлекательных глав этой будущей книги о жизни России конца XX века.

Всеволод Шелохонов, продюсер, Лос-Анджелес

Начало

1986—1987 гг.

Из дневника Саши Полищука

Февраль 1986.

…В крошечной комнате, на моём письменном столе – немалых размеров пишущая машинка «Эрика». Та самая, немецкая, что «берёт четыре копии». На деле – все шесть. Это если бумага тонкая. Текст на последнем листе получается блёклый, едва различимый. Не беда. Отдельные, совсем нечитаемые литеры, после обведу от руки чёрной шариковой ручкой. Страницы печатаются сотнями, тысячами. Гумилёв, Цветаева, Пастернак. Потом – складываются одна к одной в сборники стихов, рассказов, в романы.

Завтра отвезу это усатому мужику на Васильевский – он склеит их, переплетёт – чуть ли не вручную. Строгие, иссиня-чёрные переплёты. Что-то попадёт на книжную толкучку, что-то просто отдарится знакомым. В магазинах помянутых авторов не сыщешь. На чёрном рынке – пожалуйста. Полтинник за брошюру. Треть месячного инженерского жалования.

Для моей матушки вышеописанное – своего рода таинство. Самиздат – её религия и образ жизни. Форма протеста. Официально это – «изготовление и распространение антисоветской литературы, спекуляция». Две уголовные статьи в одном флаконе. И один увесистый тюремный срок.

Впрочем, теперь за «книжный бизнес» не сажают. Органам не до этого. Что-то забавное происходит. Опять оживились, подняли голову «настоящие» отказники и диссиденты.

По мне, самиздат – что-то стильное, не лишённое особого шарма, но ужасно старомодное. Есть люди, которые (за очень приличную мзду, разумеется) раздобудут чтиво покруче. Хочешь – фотоальбом безумно популярных «Duran Duran» или «The Cure», хочешь – глянцевый «Playboy» (это уже порнография, тоже статья), а хочешь – последние музыкальные новости в относительно свежем номере «Rolling Stone».

Я – музыкант. Самодеятельный, как принято говорить. Моя группа репетирует в подвале Дворца пионеров. Играем рок – три гитары и барабаны. Пока ещё не выступали. Шапочно знакомый Сергей Курёхин, игравший в «Аквариуме» и активно двигающий сейчас свою «Поп-Механику», обещал устроить прослушивание в Рок-клубе. Ждём. Шлифуем свою первую программу.

Июнь 1986.

Скандал рок-клубовского фестиваля в ДК «Невский». Нас, молодых да ранних, на сцену, конечно, не пустили. Да и выглядели бы мы там со своей лирикой глупо. Страсти кипели – все вдруг оказались такими смелыми! Виктор Цой, сменивший имидж городского неоромантика на героический образ рок-ковбоя (чёрный цвет ему к лицу), бросал в зал рефрен: «Перемен! Мы ждём перемен!» Костя Кинчев мрачно чеканил: «Время менять имена!» Борзыкин Миша из группы «Телевизор», так и не добившись разрешения петь новые песни, выдал-таки: «Выйти из-под контроля!» Народ в партере повскакал с мест, дружинники и менты оторопели. Звук (вопреки сложившейся недоброй традиции) так никто и не вырубил.

Не знаю, как у других, у меня было чувство, что вот сейчас-то всех присутствующих повяжут. Но – обошлось. И Миша отделался малой кровью: был лишён звания лауреата да получил выговор на совете клуба. Миша – не дурак. Газеты читает. И говорит аргументированно, убеждает.

Сентябрь 1986.

Хохотали с ребятами до упада. Горбачёв придумал безалкогольные свадьбы. Ни у кого из нас такой – точно не будет. Если так пойдёт дальше, на юге вырубят все виноградники, и хорошее вино в магазинах уже не купить. Впрочем, вся эта пропаганда – чушь. Пьяных на улицах меньше не станет.

Ещё одно популярное словечко в устах генсека – «гласность». Что это означает на деле? Ровным счётом ничего. Под Первомай произошла авария на Чернобыльской АЭС, всего в сотне километров от Киева. Что там творилось – неведомо. Газеты сообщали о небольшом количестве жертв среди пожарных. А по слухам, ничего не подозревающие люди на Украине и в Белоруссии гибнут сотнями, получив смертельную дозу радиации. Такая вот гласность…

Январь 1987.

Питерская музыкальная тусовка бурлит. Американская студентка Джоанна Стингрей выпустила в Калифорнии двойную пластинку под названием «Red Wave» – «Красная волна», с записями «Странных Игр», «Алисы», «Кино» и «Аквариума». Первый опыт, так сказать, международного музыкального сотрудничества на неформальном уровне.

Я, разумеется, не раз встречал Джо в «кулуарах» – на концертах, на квартирах общих друзей (она провела в Ленинграде почти два года), но мне и в голову не приходило, что она намеревается увезти домой в Америку фонограммы.

Все ждали неминуемых репрессий. И действительно кое-кого из «Странных Игр» выгнали из ЛГУ. Кого-то вызвали для беседы в КГБ на Литейный. Но то ли карательный механизм дал сбой, то ли откуда-то сверху пришли инструкции, но чекисты отступились. И вдруг колесо «дела» завертелось совсем в другую сторону. «Аквариум», видимо, как наиболее «нестрашный» из вышеперечисленных коллективов, сняли (и показали по TV!) в безумно популярной передаче «Музыкальный ринг». Смотрелось это довольно глупо – гости студии Ленинградского телевидения (в основном пожилые) задавали «неформалам» провокационные вопросы, Гребенщиков и компания незло отшучивались в ответ. Если так пойдёт дальше, «Аквариум» через пару лет обретёт филармонический статус (играет же теперь в Юбилейном «подпольная» когда-то «Машина Времени»). Словом, из воды вышли сухими все. Даже на не имеющего питерской прописки Кинчева все махнули рукой. Пострадала только Джоанна. Была признана расхитительницей советских культурных ценностей и персоной нон-грата.

СПАСАЮ ОТ ТЮРЬМЫ

«Твоя беда в том, что больно рожа у тебя всё время довольная, – наставляет Андрюха Пахомов, – держись поскромнее, на вопрос „Как дела?“ – отвечай „Потихонечку“, а ты вечно лепишь „Отлично!“, да ещё с таким видом, как будто только что Нобелевскую получила». Это правда. Мне ещё Сашка всегда говорил, когда видел в зеркале ванной мою сияющую физиономию: «Съешь лимон, а то смотреть на тебя невозможно». Ну, не могу я скрывать эмоции! Если мне хорошо, почему я должна делать вид, что плохо? Если всё получается, зачем припадать до пола и ныть о том, как непроста жизнь? Жизнь и впрямь непроста, не всегда всё получается, вот тогда… А что тогда? Да ничего, так же улыбаюсь и шучу. Во-первых, так легче преодолевать трудности, а во-вторых… Ну, не знаю, что во-вторых. Видимо, счастьем поделиться готова, а вот неприятностями – не всегда и не со всеми. Да и кому они нужны, своих хватает…