Трамвай

– Ну что, ты видел, видел? – спрашивал восторженно Владик, когда они вылезли из троллейбуса на Таганке, – Он нас научит!

– Странно все это… И сам он странный. Суетливый какой-то. И вообще слишком уж всё хорошо, так не бывает.

– Ты что, не слышал, что он сказал? Мы – избранные, понимаешь? Неужели ты хочешь отказаться от такого шанса? Да он всего раз в жизни выпасть может.

– Ладно, звони.

Паша чувствовал себя совершенно вымотанным. Вернувшись домой, он какое-то время стоял, не включая свет в опустевшей квартире. Потом лег на кровать, глядя в потолок и чувствуя, как мысли расплываются в звенящей пустоте. Незаметно для себя он уснул.

03

Утро. Из-за непривычной тишины Паша чуть было не проспал все на свете. Сперва он подскочил, оторопело глядя на будильник, но потом все же откинулся на подушку, решив дать себе еще пять минут лени.

Вот она, самостоятельная жизнь. Никто не поднимает тебя в школу. Никто не ходит по квартире, разговаривая во весь голос и полностью игнорируя твое желание поспать еще чуть-чуть. Теперь он – всё сам. Сам себе командир, когда вставать, что есть на завтрак…

Кстати, а что там есть на завтрак?

Вот так и рушится простое человеческое счастье. Кряхтя, он встал и прошаркал тапками к холодильнику. Плавленый сырок, недоеденный Билли листок пастармы, да слегка перезревший помидор. В пакете нашлась уже заветрившаяся горбушка. Ну, и пара плоских баночек из гуманитарной помощи, распространяемой в прошлые годы, с гордой надписью «Rindfleisch» на этикетке, но с удивительной для русского человека требухой внутри. Ладно, для утреннего перекуса сойдет. А к обеду что-нибудь, да и придумаем.

Подхватив сумку, он вдруг остановился в прихожей, обнаружив незамеченную вчера в темноте вещь. Телефон-автоответчик, привнесенный в квартиру дядей Билли, так и стоял на прежнем месте, как ни в чем не бывало. Забыл он его, что ли? Ну, так вспомнит еще, наверняка позвонит и попросит передать с кем-нибудь из отъезжающих на родину сотрудников. Безалаберностью Билли не страдает, да и щедростью – тоже.

Выйдя на улицу, Паша уже привычно помахал возившемуся у машины Филу, тот махнул рукой в ответ.

Дойдя до подвальчика, он стукнул в дверь и вошел внутрь. Костик сидел с наушниками, весь в какой-то записи, и не сразу поднял голову.

– А, это ты. Привет. Почти все готово, только последний сидюк докручивается. Выпьешь чаю?

Выглядел Костик откровенно неважно, словно что-то его давило.

– Вчера забыл спросить, что там с черными? Ты с Алёшей про это говорил?

Паша налил в чашку заварку из щербатого чайничка и понюхал. Вроде бы даже на чай похоже. Молодец, достал где-то.

– Говорил… – Костик сморщился, – Приезжал он. Только неинтересно ему все это, мне кажется. Вот баба у него в машине была – это да, все время на нее оглядывался. Наверное, трахнуть хотел, а тут мы со своей ерундой.

– Красивая, хоть?

– Откуда мне знать? У него же тонировка по-кругу. Так, через открытую дверь заметил, когда она спросила его о чем-то.

Системный блок зажужжал и выдал свежезаписанный диск, сверкающий маленьким круглым зеркальцем. Костик аккуратно вставил его в пластиковую коробку с уже отпечатанной обложкой и отдал Паше.

– Ты там постарайся побольше заказов набрать, а то на нас еще кредит висит, помнишь?

– Да уж. Я помню.

Кредит они взяли сравнительно недавно, на развитие своего дела, как советовали все руководства по созданию успешного бизнеса. Вот только выручка отчего-то резко вверх не пошла, вопреки уверениям ученых экономистов, а невысокие проценты заимели реальный шанс однажды превратиться в крайне негуманный «счетчик».

– Слушай, а зачем ты со всех видаков «морды» отвинтил? – вспомнил вдруг Паша давно занимавший его вопрос.

– Как – зачем? Чтобы потом их как новые продать, естественно! – даже удивился Костик.

– А, ну да. Ладно, я побежал.

Взгромоздив на плечо потяжелевшую сумку, Паша вышел из подвала и зашагал к метро.

Весь день он катался по своим привычным заказчикам, от разу к разу ощущая, что происходит что-то неладное. Да, с ним разговаривали, даже что-то обещали, но словно не всерьез, будто слова его ничего уже не значили. Какие-то объяснения такой перемене он рассчитывал получить на Семеновской, но не повезло и тут. Вместо говорливого шутника Ашота работал молчаливый Карен, который лишь что-то буркнул в ответ, словно нехотя выдал деньги и скрылся в будке. Раздосадованный Паша шагал все дальше и дальше, размахивая опустевшей сумкой, забираясь все дальше и дальше в еще не исследованные им районы и даже подумывая временами о еще не охваченных ярмарках и радиорынках. Вот только для этого напрочь не хватало ни оборота, ни транспорта, на котором коробками можно было бы развозить товар заказчикам.

Впрочем, насчет транспорта вариант как раз имелся, причем буквально под боком…

Вернувшись на Таганку ближе к вечеру, он первым делом толкнулся в подвал, но там было закрыто. Подивившись неурочному отсутствию Костика, Паша вышел обратно во двор и обрадованно замахал руками, увидав въезжающую с улицы потрепанную «четверку».

– Привет! – сказал немного удивленный Фил.

– Привет! У меня к тебе дело есть!

Фил вылез из машины и заинтересованно повернулся к нему.

– Понимаешь, в чем дело… Нам нужно расширяться, иначе бизнесу хана.

– Ну да, это у всех так. Только чем я могу помочь? С деньгами у меня не очень, если только совсем чуть-чуть. Но у вас же не настолько плохо, надеюсь?

– Я не о деньгах. У тебя есть машина, а в нее легко влезет чертова прорва кассет или дисков.

– А что, вариант! – Фил повеселел, – Берете меня в бизнес или просто нанять хотите? Можем обсудить и то и другое.

– Гм… – Паша не ожидал, что тот сходу заинтересуется, и готовился к долгой неспешной беседе с обсуждением, что да как, – Мне это надо с компаньоном обсудить. Я еще с ним не говорил, тебя первым встретил.

– А, ну поговорите, что ж. У меня все равно еще по мороженому договоренности есть. Как надумаете – свистните.

Они уже собирались попрощаться и разойтись каждый по своим делам, когда их окликнули. Обернувшись, друзья обнаружили подходившего к ним невысокого светловолосого паренька по имени Шурик.

– Здорово, злодеи! Что замышляете? К братанам на день рождения идете?

Паша кивнул. Фил мельком глянул на него и призадумался, пытаясь сообразить, о чем идет речь.

– Чё за братаны? – спросил он, наконец.

– Ну, Мишка и Гришка же! Ты ведь в школе с ними дружил, я не путаю? Вот у них сегодня – день рождения. В смысле, у старшего.

Фил кивнул. Мишка и Гришка были сыновьями известного художника, но богемной пафосностью не страдали, оставаясь нормальными веселыми раздолбаями. Он и впрямь дружил с обоими, но это было давно, еще до армии. А позже они как-то толком и не пересекались.

– Да меня никто туда не приглашал, вроде как…

– Да брось ты, Филя. Можно подумать, они тебе не рады будут. Просто забыли, наверное. Приходи вместе с нами. И гитару свою возьми, наверняка ведь что-то новое сочинил? А то вот так вроде рядом живем, а друг друга не видим. Sic vives.

Шурик учился на врача, поэтому любил вставлять в свою речь латинские выражения. А знал он их много, на все случаи жизни: «Qua aut es ex dioecese?» (Ты с какого района?) или «Auscultare tu, ipse mentis quod?» (Слышь, самый умный, что ли?). В общем, Lingua latina est non penis canina.

– Ну, пусть так. – Фил почесал затылок, – А что им в подарок нести?