Проснуться живым

И пока герой (в нашем случае – герои) дует «Гиннес» и треплется о незначительных вещах типа женщин и футбола, пора дать его (в нашем случае – их) портрет и общую характеристику.

Тот, кто сидит у раскрытого окна и приканчивает третью бутылку пива, официально именуется Степаном Водоглазовым. Еще в школьные благословенные годы к нему припаялась кличка Выдрин Глаз. Однако в последнее время друзья и просто хорошие знакомые зовут Степана не иначе как Гремлином. Хотя на гремлина костлявый, белобрысый и страдающий астигматизмом Степан вовсе не похож. Тут дело вот в чем. Со времени окончания режиссерского отделения Орловского института культуры Степан не захотел трудиться во славу провинциальной Мельпомены, а рванул в Москву, где, повинуясь неодолимой тяге к разнообразию, принялся менять профессии и жен, причем смена профессии и жены происходила практически одновременно.

Сначала Степан работал крупье в одном из столичных казино-варьете, и почетные обязанности его супруги несла самая длинноногая девица из кордебалета этого самого казино. Когда казино прикрыли, девица ушла от Степана и из кордебалета к торговцу халвой из солнечного Бишкека. Степан же, не теряя веры в свое светлое будущее, последовательно сменил следующие специальности: распространителя китайских пищевых добавок для похудения (здесь худощавость была в его пользу: Степан уверял всех потенциальных покупательниц, что раньше страдал ожирением и лишь употребление чудодейственного эликсира «Жуй Мень Ше» превратило его в аналог дерева под названием кипарис), помощника директора в фирме по торговле подержанными иномарками (на самом деле фирма торговала чем угодно, кроме иномарок, но Степан узнал об этом лишь тогда, когда в фирму пришла налоговая полиция), мастера-технолога в цехе подпольного производства фальшивых тульских пряников (цех, по роковому стечению обстоятельств, тоже просуществовал недолго). За это время Степан сменил трех жен. Следующая супруга, с которой неунывающий бывший режиссер познакомился прямо на эскалаторе станции метро «Новокузнецкая», ввела его в священный мир книгоиздательской деятельности, поскольку являлась иллюстратором романов серии «Сладострастье». Так как издательство под незатейливым названием «Счастье и семья» специализировалось на выпуске книг для обделенных радостями экзотической эротики женщин, Степан принялся ваять любовные романы под псевдонимом Клелия Куннилингус. Романы пользовались успехом до того момента, как в издательство явились представители общества охраны животных и потребовали немедленного запрета на публикацию произведений злополучной «Клелии». А все из-за того, что Степан в своем очередном шедевре весьма натуралистично изобразил акт орального секса с сукой питбультерьера.

Писательство пришлось бросить, жена ушла сама. Но Степан верил своей прихотливой звезде пленительного счастья. Эта звезда и направила стопы Степана в компанию подобных ему хохмачей и юмористов-циников. Компания делала новые переводы к давно известным и любимым народом блокбастерам типа «Чужих» или «Терминатора». В этих переводах черный юмор затейливо переплетался с такими перлами ненормативной лексики, что Степан просто пришел в восторг. С тех пор под псевдонимом Гремлин он переозвучил такие фильмы, как «Криминальное чтиво», «Миссия невыполнима», «Леон», «Близкие контакты третьего рода» и «Запах женщины». Диски и кассеты с его переводом расходились на «ура», а Степан навсегда превратился в Гремлина. Правда, на горизонте не маячило пока никакой будущей жены, но это его не беспокоило. Тем более что к другу на прием приходили такие женщины – закачаешься!..

Друг – Викентий Вересаев – в отличие от Степана до последнего времени вел отнюдь не бурную жизнь. Не хватающий звезд с небес Викентий после окончания мединститута десять с лишком лет тянул трудовую лямку подросткового психиатра в заштатной поликлинике на окраине Москвы. Скудость зарплаты и своеобразие профессии действовали на знакомых Викентию дам отталкивающе, в связи с чем к тридцати годам он отлично вписался в образ закоренелого холостяка и женоненавистника. Викентий из сугубо аскетического упрямства делил свое ложе не с женщинами, а исключительно с книгами типа «Фармакодинамика рекуррентной шизофрении», досуг коротал не в бильярдных залах и казино, а за чтением популярной эзотерической литературы, лечебно голодал, взял пару уроков хатха-йоги И даже не предполагал, что судьбе будет угодно сделать из него мага.

Судьба свела Степана-Гремлина и психиатра Викентия Вересаева и сделала их закадычными друзьями самым неожиданным и даже жутким образом. Они ехали в одном троллейбусе и не помышляли о знакомстве до того момента, как в злополучный троллейбус ворвались вооруженные люди в грязном камуфляже и с колготками на головах. Коверкая слова, люди прокричали, что троллейбус захвачен террористами группировки «Шайтан-моджахед», и потребовали от водителя ехать прямиком до Кандагара. И тут из оцепеневшей от ужаса толпы пассажиров перед террористами хладнокровно встали Степан Водоглазов и Викентий Вересаев. Степан принялся убалтывать террористов таким количеством малоизвестных анекдотов про Штирлица, что те (в смысле «шайтан-моджахеды») в конце концов просто обессилели от смеха и, потеряв всю свою священную ярость, беспощадность и непреклонность, без боя сдались подоспевшим к троллейбусу омоновцам, которых оперативно вызвал Викентий по мобильнику, одолженному у кого-то из пассажиров (не подумайте плохого, Викентий, разумеется, вернул мобильник хозяину). Когда террористов повязали и троллейбус продолжил свой путь, Викентий подсел к Степану и сказал:

– Я горжусь, что еду в одном троллейбусе с таким мужественным человеком!

– Да ладно… – сияя от гордости, махнул рукой Степан. – Ты сам тоже находчивый, как я погляжу. Куда звонить, сечешь на раз. Откуда ценный телефончик знаешь?

– Я как-то лечил дочку одного полковника от вялотекущего астено-депрессивного синдрома… Тот и дал мне свои координаты. На всякий случай.

– Значит, ты доктор?

– Доктор.

– Круто. А я, в общем, звукооператор. Можно так сказать…

– А вот я общественный контролер, – неожиданно сунулась к Степану и Викентию сурового вида дама с пластиковым бейджем на лацкане засаленного пиджака. – Предъявите ваши проездные документы, молодые люди!

Как оказалось, молодые люди, спасители троллейбуса и борцы с терроризмом, были единственными безбилетными пассажирами. И это скрепило их начинающуюся дружбу прочнее всякого цемента.

Конечно, можно возмутиться той обыденностью, тем заезженным штампом, коим является событие, познакомившее двух друзей. Но что ж поделать! Да, познакомились они в троллейбусе, а не на слете уфологов или на матче по кровавому кумите! Но тут уж, извините, судьба вмешалась. А не утомленная вечными поисками чего-то оригинального и нетривиального авторская фантазия.

С той поры прошло немногим больше двух лет. Гремлин-Степан продолжал с особым цинизмом озвучивать западные блокбастеры, Викентий томился в поликлинике, борясь с детскими энурезами, подростковыми неврозами, психозами и онейроидными помрачениями сознания, возникающими у детишек на почве перебарщивания с употреблением клея «Момент-1», как вдруг все изменилось. Однажды Степан, вечно сующий свой худой хрящеватый нос куда попало, узнал об открытии Школы практической магии и, горя желанием устроить другу счастливую жизнь, буквально приволок упирающегося и отнекивающегося Викентия в эту Школу.

– На фига?! – возмущался Викентий.

– Нормально, – категорическим тоном заявлял Степан. – Тебе давно пора сменить профессию.

– У меня таких денег нет, чтоб платить за эти идиотские курсы!

– Деньги – не проблема. Вася Царицынский – давний поклонник «Властелина Колец» в моем переводе. А ты знаешь, кто такой Вася Царицынский?…

– Авторитет?

– Ну. Он мне любые бабки даст. Засыплет баксами по самое не хочу.

Психиатр Викентий проницательно посмотрел на друга:

– У тебя явные признаки синдрома сверхценных идей. Или синдрома Кандинского-Клерамбо. Это бывает. Перенапрягся на работе. Можно сказать, сгорел. Надо бы тебе метилпромазину подавать, в сиропе. Или на кусочке сахара.

– Иди ты, м-медик! Я с ним серьезно говорю, а он…

– И я серьезно. Подо что ты бабки просить собрался? Под магию? Это ж несерьезный бизнес! Твой Вася тебя пошлет, и будет прав.

– Не пошлет.

– Ладно, допустим. Но ведь бабки-то потом отдавать надо будет. И с процентами. Ты считаешь, я много заработаю на снятии порчи и лечении алкоголизма по фото?

– Соглашайся, Кешаня, – задушевно прогнусил искуситель Гремлин. – В пабе с мужским стриптизом ты вообще ничего не заработаешь.

– Кто тебе сказал, что я собираюсь в стриптизеры?!

– Не собираешься? Вот и лады. Будешь у нас магом. Сбацаем мы тебе оккультные корочки самого высшего разряда!

– Да я не верю ни в какую магию! Это же сплошное шарлатанство!

– А зачем тебе-то верить? Верить будут твои клиенты.

– У меня не будет никаких клиентов! Из меня маг, как из тебя чемпион по бодибилдингу! И я не собираюсь заниматься снятием порчи и наведением приворота! Честное слово!!!

Как показало время, Викентий слова не сдержал.

И ничуть не жалел об этом.

Авантюрист Степан после получения Викентием диплома практикующего мага устроил грандиозную вечеринку, в которой самым невинным событием было появление абсолютно нагой девицы из недр картонного торта. И не успело еще из голов новоявленного мага и его друга выветриться тяжелое похмелье, как они, эти самые хмельные головы сочинили следующее объявление:

«Реальная магическая помощь! Потомственный маг и ясновидец Викентий снимает негативные воздействия, возвращает удачу в любви и бизнесе, корректирует Ваше настоящее и будущее. Легко: приворот-отворот, снятие порчи, сглаза, родового проклятия, «венца безбрачия» и алкогольной зависимости по фото. Работа со сложными случаями до положительного результата. Точные сроки! Гарантия! Опыт!»

К объявлению прилагался телефон.

Первый клиент, точнее клиентка появилась почти сразу после публикации объявления. Викентий, заглушая укоры совести, погадал клиентке на картах и заодно снял родовое проклятие, после чего к клиентке совершенно неожиданно вернулся горячо любимый супруг. На радостях благодарная дама оделила начинающего мага суммой, вдвое превышающей его годовой врачебный оклад.

Викентий посоветовался с Гремлином и уволился из поликлиники.

Гремлин опять устроил вечеринку (из тортика вылезали уже две нагие девицы, а третья нагая девица исполняла на столе замысловатый танец с полудохлым питоном) и предсказал Викентию великое будущее.

Предсказание сбылось.

Практикующий дипломированный маг и ясновидец Викентий Вересаев стал крайне популярен, несмотря на то что в целом по Москве дипломированных и не имеющих диплома магов, колдунов, ворожей, гадалок и предсказательниц будущего было больше, чем слесарей по ремонту подвижного состава Московского метрополитена. Гремлин объяснял популярность друга его неординарной внешностью и потрясающим талантом делать многозначительные паузы в диалогах с клиентками. На последних это производило неизгладимое впечатление. А так как благосклонная судьба приводила на порог жилища Викентия в основном весьма состоятельных посетительниц, магу в скором времени пришлось решить две проблемы. Первая – приобрести жилище, отвечающее его статусу, а вторая – нейтрализовать налоговую полицию и местных рэкетиров, весьма неровно дышавших по отношению к уровню доходов бывшего психиатра.

Квартиру Викентий приобрел легко. Это было, по насмешливому замечанию Гремлина, первым зримым подтверждением несомненных магических способностей Вересаева. Когда же докучающие магу рэкетиры и даже налоговая полиция ни с того ни с сего исчезли с горизонта событий, Степан сменил насмешку на тихое уважение и изрек сакраментальную фразу:

– Кеша, похоже на то, что магия верит в тебя, хотя ты в нее и не веришь.

Викентий в ответ только загадочно улыбнулся и принялся за изучение фундаментального исследования профессора В. Н. Премудровой-Кутежанской «Интеграция оккультных и фольклорных клише в аксиологическую структуру сознания». Раньше таких исследований Викентий Вересаев ни при какой погоде не читал. Но он здорово изменил свою «аксиологическую структуру» с тех пор, как заделался магом.

Кстати, Вася Царицынский, некогда ссудивший будущего мага деньгами на обучение, про давний долг забыл и разговоры о нем считал оскорблением своей широкой бандитской натуры. Тем более что Викентий по просьбе царицынского авторитета совершил ритуал крепкого оговора всех Васиных соперников по бизнесу, и это на удивление хорошо сработало.

Итак, заделавшись магом, Викентий сменил имидж. Он отлично понимал, что мужчина в эффектном костюме от Феретти вызовет у богатой клиентки куда больше доверия, нежели небритый тип в засаленной у ворота толстовке и истертых до белизны «левайсах». Квартиру тоже пришлось оформить соответственно. В гостиной, где шел прием посетительниц, на стенах золотой краской по черным обоям нарисованы были древние печати служебных духов (рисовал, сверяясь с каким-то оккультным справочником, Степан-Гремлин. Поэтому Викентий не был уверен, что эти каракули – именно то, что нужно. Но главное, каракули производили впечатление на публику). В углах на маленьких лакированных столиках стояли семисвечники с алыми и черными свечами (для белой и черной магии, по желанию заказчика). В центре на большом столе торжественно располагалась хрустальная сфера магического кристалла, окруженная изящными бронзовыми шкатулочками с чародейными травами (на самом деле травы были самые обыкновенные, но опять-таки их аромат настраивал посетителей на мысли о потустороннем). Колоды карт, обычных и Таро, покоились в специальных мешочках из черного бархата; зеркала для гадания задернуты тафтой… Одним словом, все, что нужно для оккультного блага человека!

* * *