Проснуться живым

– Я весь ваш. – Викентий развел руками и шутливо поклонился.

Ох, знал бы он, к каким последствиям приведет его сия риторическая фраза!

– Это хорошо, – спокойно подытожила Надежда. – Значит, я могу довериться вам полностью.

– О, безусловно! – Тут совершенно некстати Викентий окончательно понял, что под лиловым крепдешиновым жакетом у обольстительной Надежды нет ничего, напоминающего бюстгальтер. Это невинное, в принципе, наблюдение почему-то заставило хладнокровного мага-психиатра сделать несколько глубоких вдохов-выдохов и сфокусировать взгляд не на груди собеседницы, а на ароматической лампе из мыльного камня. Черт, и заявляются же такие девицы по не избалованную камасутрой душу! Хоть беги под холодный душ!..

– Вы меня слушаете, господин Вересаев? – Голос у красавицы был что надо. Сразу возвращал к нормальному восприятию окружающей действительности.

– Разумеется. Так вы прошли в магистратуру?

– Да. Но что самое интересное, в этом институте у меня появилась подруга. Наверное, первая за всю жизнь! Вообще я ужасно трудно схожусь с людьми, я по характеру человек замкнутый, а уж всяких подружек-сплетниц терпеть не могу, но Маша оказалась не такой.

– Маша?

– Да, Марья Белинская. Мы подружились с ней, когда искали материалы для монографий по схожим темам. Нас интересовали государства на юге Африки. А потом Марья как-то обмолвилась, что у нее есть парень – представитель одного из малых племен Королевства Лесото. Представляете, как интересно?

– Не представляю, но попытаюсь.

– На Рождество Марья решила устроить маленькую вечеринку: из Лесото приезжал ее бойфренд, и они договорились, что это будет своего рода помолвка. Хоть я и отказывалась от присутствия на вечеринке, Маша меня упросила – чтобы я была вроде свидетельницы. Тут-то я и влипла…

Надежда замолчала, выразительно разглядывая золотистую каемку своего пустого бокала. Викентий понял это, как руководство к действию, и незамедлительно наполнил бокал вермутом.

– Благодарю. – Надежда сделала глоток. – Сото, парень моей подруги, приехал на помолвку не один. С ним был его названый брат, или что-то вроде того. По имени Алулу Оа Вамбонга. Но мы звали его просто – Луи, потому что он великолепно знал французский язык. Тогда Луи сказал о себе только, что он – выходец из другого малого племени – вибути, которое находится в восточном ущелье Драконовых гор. Хотя я была бакалавром африканистики и моя выпускная монография как раз посвящалась малоизученным племенам юга Африки, ни о каких вибути я не слышала. Ну, вот… Машка только и делала весь вечер, что целовалась со своим Сото, а я и Луи сидели возле рождественской елки; я пила шампанское, а Луи – только минеральную воду, потому что по законам его племени ему запрещено употреблять в питье все, кроме воды.

– Странное племя.

– Да.

В глазах Надежды стоял сумрак, и Викентий вдруг подумал, что наступил глубокий вечер – так темно стало в комнате.

– Я включу люстру, – сказал маг, но девушка перехватила его руку:

– Нет! Пожалуйста, не включайте света до тех пор, пока я не уйду. Дослушайте меня, осталось совсем немного.

И Надежда снова принялась за свой рассказ, забыв, видимо, что машинально стискивает запястье мага-психиатра своими пальцами. Викентий тоже постарался об этом забыть. Получалось плохо. Поэтому и рассказ своей посетительницы он слушал вполуха.

– Луи потом много рассказывал мне о своем племени. Потом… когда мы стали близки. Это было как колдовство: я влюбилась в него и думала только о том, как быть с ним, быть его покорной и любящей рабыней… На самом деле женщине тоже хочется побыть рабыней, но только чтоб мужчина при этом был настоящим господином. А Луи был именно таким. И с тех пор, как я первый раз отдалась ему, он всецело завладел моей волей. Мне иногда даже казалось, что я мысленно слышала его приказы. Или ласковые слова. Я ни в чем, ни в чем не шла ему поперек! Я, внучка генерала!..

Луи приехал в Россию для того, чтобы поступить в Сеченовку, то есть в Медицинскую академию. Не знаю, зачем там, в этом забытом богом племени требовался дипломированный фармацевт. Но Луи учился, а я, пропуская занятия в магистратуре, часами торчала у метро «Кропоткинская», ожидая, когда мой смуглый возлюбленный появится в толпе студентов… Потом мы поженились. Просто расписались в загсе, и все. Никакой роскошной свадьбы с шампанским, подвенечным платьем и катанием на Воробьевых горах не было. У нас даже нет свадебных фотографий, потому что по верованиям племени вибути изображение выпивает душу из живого человека и делает его рабом темных сил… Луи никогда не фотографировался и строго запретил это делать мне.

– А как же документы? – удивился Викентий. – Загранпаспорт, зачетная книжка – ведь ваш Луи студент все-таки!

Надежда растерянно глянула на мага:

– Не знаю… Я теперь даже не знаю, был ли у Луи настоящий паспорт…

– Но в загсе вы ведь как-то зарегистрировались!

– Да… Но там все происходило так странно…

Словно все вокруг нас были под гипнозом.

Викентий понял, что эта история начинает щекотать ему нервы по-настоящему. Приезжают, понимаешь ли, в Россию всякие представители отсталых племен, женят на себе самых красивых российских девушек, а потом оказывается, что демографическая ситуация в стране давно перешла критическую отрицательную отметку!

– Что еще особенного вы заметили в вашем… супруге?

Надежда снова отпила вермута и зябко поежилась, хотя в комнате было невероятно душно.

– Когда я стала женой Луи, в моей жизни начали происходить невероятные вещи.

– Например?

– На следующий день после нашей свадьбы умерла моя бабушка.

– Но… это вполне объяснимо. Старое сердце не выдержало бурной радости…

– Бабушка была против этого брака!

– Значит, не выдержало скорби.

Надежда хлопнула бокалом о стол.

– У моей бабушки было абсолютно здоровое сердце! К ней даже студентов водили из медколледжа – чтоб те посмотрели на абсолютно здорового человека, дожившего в здравом уме и прекрасной физической форме до стольких лет!

– Ого!

– А вскрытие показало, что бабушка умерла от яда, – тихо произнесла Надежда и огляделась по сторонам, словно в комнате Викентия могли прятаться какие-нибудь незримые враги. – От очень экзотического яда. Мне сказали, что он одновременно напоминает тетродотоксин и яд эфиопского аспида. Но откуда такой яд мог взяться в Москве?!

– Ну, при желании в Москве можно найти все что угодно… – философски протянул Викентий. Тут в нем проснулся врач: – А спасти вашу бабушку не пытались? Есть ведь плазмаферез, гемодиализ, антидотная терапия, наконец…

– Нет. – Надежда опустила голову. – Врачи утверждали, что ее уже не спасти. Но знаете, что самое ужасное? Луи сказал, что все вопросы, связанные с похоронами, он решит сам.

– Но… он, вероятно, просто не хотел вас нервировать.

Надежда зло усмехнулась:

– Он даже не позволил мне забрать бабушку из морга, попрощаться с нею! А ведь до встречи с Луи она была единственным человеком, которого я любила! Луи отвез меня ночью куда-то за город, в роскошный особняк, заявив, что теперь я буду жить исключительно здесь, а не в бабушкиной квартире. И что у меня будет все, что я только пожелаю. Со мной он оставил трех служанок – они тоже из Африки. Имена у них такие странные: Гууди, Коффуа и Айда-Ведо. Эти служанки никогда не открывают своих лиц, но делают все, что я попрошу. А еще они никогда не спят. И не дают мне шагу ступить за пределы особняка! – Тут Надежда снова разрыдалась. – Я очень люблю Луи, но не понижаю, почему он так поступает со мной! Я забросила учебу, у меня нет друзей – ведь в особняке нет телефона и невозможно никуда позвонить!

– Как же вы попали ко мне? – задал резонный вопрос Викентий.

Надежда перестала рыдать и усмехнулась:

– Сделала куклу.

– Что?!

– Сделала куклу. Элементарно. В том особняке в моей спальне стоит статуя обнаженной девицы. Я ее обрядила в свой пеньюар, сунула в постель, а сама выбралась черным ходом.