20 лет Гражданскому кодексу Российской Федерации: итоги, тенденции и перспективы развития. Материалы Международной научно-практической конференции

Тем самым законодатель предусматривает презумпцию молчания медиатора до того момента, пока стороны не дали своего согласия. Однако не ясно, обе стороны, например, супруги, которые обратились к медиатору с целью урегулирования спора о расторжении брака, должны дать свое согласие на распространение информации или же один из супругов, в том числе и ставший бывшим, может «снять обет молчания» медиатора?

На наш взгляд, интересным представляется вопрос – можно ли рассматривать изображение гражданина, видеозапись как один из видов персональных данных, в том числе содержащих в себе элементы личной или семейной тайны? Согласимся, видеозапись как источник, отражающий динамику социальных связей, может содержать подобную информацию. Например, в ресторане, где отмечается семейное торжество или проходит корпоративный вечер, ведется видеозапись публичная и запись видеонаблюдения.

Согласно ст. 152.1 ГК РФ обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина. В случаях. Предусмотренных в подп. 1–3 п. 2 названной статьи, согласие не требуется, в частности, если изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях …, за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования. Таким образом, обнародование и дальнейшее использование (выделено мною. – О.И.) фотографии или видеозаписи торжества, вечеринки и т. п. мероприятия, где есть изображение гражданина, возможно без его ведома, несмотря на возможную фиксацию моментов его личной жизни.

Примечательно то, что ГК РФ соотносит частную жизнь гражданина с его семейной жизнью, поскольку согласно п. 5 ст. 152.2. ГК РФ право требовать защиты частной жизни гражданина способами, предусмотренными п. 2 ст. 150 ГК РФ и настоящей статьей, в случае его смерти имеют дети, родители, переживший супруг такого гражданина.

Например, современные различные ток-шоу в качестве сюжетов используют пикантные подробности личной жизни актеров, певцов и других публичных лиц, но уже умерших. Например, объявляются внебрачные дети; так называемые «гражданские жены», которые претендуют на наследство. Но при этом раскрываются личные тайны уже умершего гражданина, нарушается неприкосновенность его частной жизни.

На наш взгляд, это следует оценить как еще одно объективное подтверждение взаимосвязи и взаимообусловленности гражданско-правовых и семейно-правовых аспектов при регулировании личных неимущественных отношений, межотраслевом взаимодействии в обеспечении защиты личной и семейной тайны как персональных данных гражданина.

В рамках настоящей статьи не было поставлено цели предложить механизм защиты личной и семейной тайны гражданина как его персональных данных, соответствующие вопросы нуждаются в специальном детальном исследовании. В то же время обозначенные автором проблемы и поставленные вопросы могут рассматриваться как приглашение к научной дискуссии.

РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ДОГОВОРНОГО ПРАВА И ДОГОВОРНОЙ ПРАКТИКИ

Кузнецова Ольга Анатольевна, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права, Пермский государственный национальный исследовательский университет

ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОГО АППАРАТА ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

В период законотворческих реформ терминологический аппарат нормативных актов становится наиболее уязвимым. Крайне важно, чтобы изменения, вносимые в закон, учитывали уже существующую терминологию. Кроме того, такой фундаментальный закон, как ГК РФ, действует совместно с многочисленными актами гражданского законодательства и в сети множества межотраслевых связей, что требует гармонизации терминологических аппаратов кодекса и иных нормативных актов, причем не только содержащих нормы гражданского права, но и нормы иной отраслевой принадлежности. Эта большая и важная работа сталкивается с рядом серьезных юридико-технических проблем формирования терминологического аппарата законодательства.

Настоящим бедствием для понятийного аппарата ГК РФ является синонимия. Синонимы – слова, различные по звучанию и написанию, но имеющие похожее лексическое значение.

На наш взгляд, употребление в тексте нормативных актов синонимов при обозначении одних и тех же понятий недопустимо, это нарушает не только единство терминологического аппарата, но и заставляет и ученых, и правоприменителей и рядовых участников гражданских отношений искать за ними различных смысл, и в некоторых случаях даже успешно его находить. С юридико-технических позиций синонимия в большинстве случаев приводит к терминологическому хаосу: одно и то же понятие по-разному называется не только в тексте ГК РФ, но и в субординированных к нему законах и подзаконных актах. Терминологическая непоследовательность и невоздержанность в гражданском и смежном законодательстве в отдельных случаях просто необъяснима.

В силу п. 1 ст. 13.1 ФЗ от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»

(далее – ФЗ № 129) юридическое лицо обязано в письменной форме сообщить (здесь и далее выделено мной. – О.К.) в регистрирующий орган о начале процедуры реорганизации. Это сообщение называется уведомление. Федеральной налоговой службой была утверждена форма № Р12003, которая называется «Уведомление о начале процедуры реорганизации».

При этом в силу п. 1 ст. 60 ГК РФ о реорганизации юридическое лицо обязано уведомить в письменной форме уполномоченный государственный орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, о начале процедуры реорганизации.

При регулировании ликвидации юридического лица законодатель в кодексе и законе меняет терминологию.

В соответствие с п. 1 ст. 62 ГК РФ учредители юридического лица обязаны сообщить в письменной форме решение о ликвидации в уполномоченный государственный орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, для внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о том, что юридическое лицо находится в процессе ликвидации.

А согласно п. 1 ст. 20 ФЗ № 129 учредители юридического обязаны уведомить в письменной форме о принятии решения о ликвидации регистрирующий орган. Федеральной налоговой службой была утверждена форма № Р15001 «Уведомление о ликвидации юридического лица».

Далее. Реорганизуемое юридическое лицо обязано опубликовать в средствах массовой информации, в которых опубликовываются данные о государственной регистрации юридического лица, уведомление о своей реорганизации (абз. 2 п. 1 ст. 60 ГК РФ). А вот ликвидационная комиссия обязана опубликовать сообщение о ликвидации (п. 1 ст. 63 ГК РФ).

Можно предположить, что законодатель, правда, по трудно понятным причинам, решил, что в журнале «Вестник государственной регистрации» необходимо о реорганизации юридического лица – уведомлять, а о ликвидации – сообщать.

Но в силу п. 6 ст. 15 ФЗ от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»,

а также п. 5 ст. 51 ФЗ от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»

реорганизуемое общество помещает в средствах массовой информации, в которых опубликовываются данные о государственной регистрации юридических лиц, сообщение о своей реорганизации. При этом в п. 6.1 ст. 15 ФЗ «Об акционерных обществах» термины «сообщение» и «уведомление» используются как синонимы: «В сообщении (уведомлении) о реорганизации указываются…». В ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» такой синонимии нет.

Хозяйственное партнерство публикует сообщение о реорганизации, а кредитный кооператив публикует уведомление о реорганизации.

При выборе терминологии законодатель должен руководствоваться лексическими оттенками синонимичных слов русского языка. «Сообщение» используется в данном случае как «то, что сообщается; известие, новость», а «уведомление» – документ, письмо, содержащее извещение о чемлибо».

В толковом словаре под редакцией Н. Ю. Шведовой обращается также внимание, что уведомление – это официальный документ.

При этом у слова «сообщать» есть множество синонимов («извещать», «оповещать», «уведомлять», «информировать», «докладывать», «объявлять», «заявлять», «предупреждать», «осведомлять»), каждый из которых обладает собственными нюансами значения. Так, «сообщать кому-то можно и устно и письменно», а уведомлять – «скорее письменно», уведомление содержит «информацию официального характера», при уведомлении предполагается, что «информация истинна», «уведомляет обычно официальное лицо, само сообщение в этом случае носит официальный характер: адресат не может пренебречь этим сообщением, он должен принять его к сведению, руководствоваться им в своих действиях».

Очевидно, что направляемая в регистрирующий орган уполномоченным лицом организации информация о ее реорганизации – это не столько новость, сколько официальный документ, которым орган будет руководствоваться в своих действиях (размещать соответствующую запись и проч.).

В юридической литературе сделан вывод о том, что «юридически значимыми сообщениями о реорганизации организации являются как сообщения, так и уведомления».

Однако судя по всему, в законах речь идет об одном и том же явлении, называемом законодателем по необъяснимым причинам разными терминами. На наш взгляд, в данном случае точнее описывать информирование о реорганизации будет именно официальное уведомление, а не сообщение, имеющее более широкое, неформальное значение. Заметим, что, безусловно, не будет большой ошибкой использование здесь и термина «сообщение». Однако правила юридической техники требуют от законодателя сделать терминологический выбор и придерживаться его во всех нормативных актах, действующих в этой сфере.

На наш взгляд, не вполне уместно в ГК РФ использовать в качестве синонимов термины «корпоративные организации» и «корпорации».

Во-первых, в тексте ГК РФ термин «корпорация» используется раньше (в ст. 60.2), чем объясняется его тождественность с термином «корпоративные юридические лица» (в ст. 65.1).

Во-вторых, термин «корпорация» использован самостоятельно (без термина «корпоративная организация») преимущественно только в двух статьях – 65.2 и 65.3 ГК РФ, хоть и несколько десятков (!) раз. В остальных статьях кодекса он упоминается (чаще всего – однократно) только в пяти статьях (ст. 60.2, 67, 123.1, 123.6, 123.11), причем в трех из них (ст. 67, 123.6, 123.11) исключительно благодаря отсылке к ст. 65.2 ГК РФ.

Возможно, у разработчиков текста этих статей было обоснованное желание сэкономить нормативно-правовой массив, заменив термин «корпоративная организация» термином «корпорация». Но даже человеку, не обремененному лингвистическим образованием, очевидно, что обе эти статьи необоснованно перегружены словом «корпорация», которое может быть в большинстве случаев без всякой утраты смысла заменено местоимениями, что, кстати, позволило бы еще более эффективно использовать нормативно-правовой материал.

Так, п. 1 ст. 65.2 ГК РФ звучит так: «Участники корпорации (участники, члены, акционеры и т. п.) вправе:

– участвовать в управлении делами корпорации, за исключением случая, предусмотренного пунктом 2 статьи 84 настоящего Кодекса;

– в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом и учредительным документом корпорации, получать информацию о деятельности корпорации и знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией;

– обжаловать решения органов корпорации, влекущие гражданско-правовые последствия, в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом;

– требовать, действуя от имени корпорации (пункт 1 статьи 182), возмещения причиненных корпорации убытков (статья 53.1);

– оспаривать, действуя от имени корпорации (пункт 1 статьи 182), совершенные ею сделки по основаниям, предусмотренным статьей 174 настоящего Кодекса или законами о корпорациях отдельных организационно-правовых форм, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ничтожных сделок корпорации.

Участники корпорации могут иметь и другие права, предусмотренные законом или учредительным документом корпорации».

На наш взгляд, в данной норме достаточно было бы использовать термин «корпоративная организация» и соответствующие местоимения, что позволило бы сохранить стройность терминологического аппарата кодекса (без введения лишнего термина): «Участники корпоративной организации (участники, члены, акционеры и т. п.) вправе:

– участвовать в управлении ее делами, за исключением случая, предусмотренного пунктом 2 статьи 84 настоящего Кодекса;

– в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом и ее учредительным документом, получать информацию о ее деятельности и знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией;

– обжаловать решения ее органов, влекущие гражданско-правовые последствия, в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом;

– требовать, действуя от ее имени (пункт 1 статьи 182), возмещения причиненных ей убытков (статья 53.1);

– оспаривать, действуя от ее имени (пункт 1 статьи 182), совершенные ею сделки по основаниям, предусмотренным статьей 174 настоящего Кодекса или законами о корпоративных организациях отдельных организационно-правовых форм, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ее ничтожных сделок.

Участники корпоративной организации могут иметь и другие права, предусмотренные законом или ее учредительным документом».

Проблемой для ГК РФ становится и неправильное применение омонимов.