Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Путешествие на Амур

Жанр
Год написания книги
1859
На страницу:
1 из 1
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Путешествие на Амур
Николай Александрович Добролюбов

Рецензия посвящена острой проблеме 50-х годов XIX века – присоединению Амурского края к России. Вокруг вопроса о значении и результатах присоединения Амурского края к России разгорелась полемика. Одни видели в этом только выгоды и, замалчивая трудности освоения края, злоупотребления местной администрации и тяжесть положения местного населения, преувеличивали результаты присоединения. Другие, напротив, говорили о полном провале колонизации, порой не учитывая трудные условия заселения края и игнорируя достигнутые все же положительные его результаты.

Николай Александрович Добролюбов

Путешествие на Амур

совершенное по распоряжению Сибирского отдела Императорского русского географического общества, в 1855 году, Р. Мааком. Один том, с портретом графа Муравьева-Амурского и с отдельным собранием рисунков, карт и планов. Издание члена-соревнователя Сибирского отдела С. Ф. Соловьева. СПб., 1859

Статей, написанных об Амуре в последние два года, так много, что из перечня их могла бы, пожалуй, составиться даже особенная отрасль русской библиографической науки.[1 - См. «Вестник промышленности», 1859, № 12, отд. V, стр. 63–108 и «Географическо-статистический словарь Российской империи» П. Семенова, т. I, СПб., 1863 (см. слово «Амур»).] Но при всем том мы до сих пор не знаем об Амуре ничего положительного. С самого начала, когда Амур только что стал входить в моду, – мы знали положительно одно: что весь левый берег Амура занят нами и что мы через это сделали великое приобретение. Но теперь, после множества статей и всякого рода известий об Амуре, и это первое положительное сведение сделалось как-то сбивчивым и неопределенным. С одной стороны, мы слышали и читали, что с приобретением Амура мы сделались обладателями великолепнейшей реки в мире, что мы теперь через нее сделались уже очень страшными соперниками англичан в Индии,[2 - Слов «что мы теперь через нее сделались уже очень страшными соперниками англичан в Индии», а также в следующей фразе: «и что англичан в Индии нам никогда не видать, как ушей своих» – в «Современнике» не было.] что посредством Амура суждено нам сделаться цивилизаторами Китая, и пр. С другой стороны, напротив, раздавались уверения, что мы из Амура не можем извлечь ни малейшей пользы и что англичан в Индии нам никогда не видать, как ушей своих. Кому верить – невозможно было решить, потому что и заступники и противники Амура представляли в подтверждение своих слов факты. Одни говорили, что плавание по Амуру лучше, чем по Миссисипи, что там давно уже устроены русскими правильные сообщения, что народ туда переселяется густыми массами, что там всё дают чуть не даром и пр. Другие, напротив, стали уверять, что ничего подобного на Амуре нет и быть не может, что там все дорого, ничего не устроено и т. д. Поверять слова тех и других было чрезвычайно затруднительно, потому что поверка должна была происходить на месте; а между тем, пока статья, напечатанная в Петербурге, появится на Амуре и пока ответ на нее оттуда дойдет до Петербурга и напечатается, проходило обыкновенно полгода, а иногда и больше. А в это время к одному неосновательному известию прибавлялось уже несколько других, и чуть ли не составлялась на их основании целая система рассуждений о жизни на Амуре.

Такое положение наших сведений об Амуре продолжается до сих пор. Поэтому мы с особенным нетерпением ожидали издания путешествия г. Маака. Г-н Маак совершил экспедицию на Амур в 1855 году, по поручению Сибирского отдела Русского географического общества, на иждивение члена-соревнователя Сибирского отдела С. Ф. Соловьева, пожертвовавшего на этот предмет полпуда золота. На его же счет издано и описание путешествия г. Маака, о типографском изяществе которого было уже замечено в «Современнике» месяц тому назад. Издание украшено прекрасно сделанным портретом графа Муравьева-Амурского; [3 - Муравьев-Амурский H. H. (1809–1881) – губернатор Восточной Сибири в 1847–1861 годах, организатор колонизации Амура, осуществляемой царским правительством.] кроме того, к нему принадлежит целый альбом великолепных рисунков, карт и планов. В этом альбоме находится: семнадцать ландшафтов и этнографических рисунков, шесть таблиц, в которых заключаются изображения разных предметов, относящихся большею частию к домашнему быту приамурских народов, десять ботанических таблиц, геогностическая карта берегов Амура, карта распространения древесных и кустарных растений на берегах этой реки, план Айгуна и план Албазинского укрепления. Все рисунки исполнены превосходно; они большею частию рисованы первоначально самим же г. Мааком, а потом перерисованы в Петербурге художником г. Гуном; некоторая же часть рисунков взята из портфеля г. Мейера, также посещавшего Амурский край, или срисована петербургскими художниками с предметов, привезенных г. Мааком.

Как видно, г. Соловьевым все сделано для изящества и великолепия издания, равно как и г. Мааком употреблены все усилия для того, чтобы собрать сколько возможно более точные, полезные и разнообразные сведения. Отчет его о своем путешествии занимает 320 страниц в четвертку; он идет день за день, исполнен ученых цитат, сообщает весьма точные описания местностей, растений, ископаемых – везде с латинскими названиями, очень обстоятельно описывает одежду, домашнюю утварь, рыболовные и звероловные снаряды и тому подобное приамурских народов, делает даже филологические и исторические соображения. Не довольствуясь этим, г. Маак приложил к своему отчету особенные статьи: 1) геогностические исследования; 2) обзор кустарных и древесных растений; 3) обзор животных. В этих статьях естественноисторические сведения представлены в систематическом порядке и в ученой обработке, под руководством академиков Брандта, Рупрехта, гг. Максимовича, Менетрие, Бремера и Герстфельда. В конце же книги г. Маака находим тунгусский лексикон, который составлен г. Шифнером из материалов, собранных г. Мааком. Таким образом, мы видим, что деятельность г. Маака была чрезвычайно обширна и многостороння, за что и нельзя не отдать ему должной справедливости.

И при всем том после книги г. Маака наши сведения об Амуре не сделались особенно блестящими. Причиною этого надо считать неблагоприятные обстоятельства, помешавшие полной успешности работ экспедиции, в которой находился г. Маак. Об этих неблагоприятных обстоятельствах сам г. Маак в предисловии к своей книге говорит следующее:

Всего более мешало нам то, что мы ехали чрезвычайно быстро, останавливаясь редко, и то на короткое время. Особенно поспешно было путешествие наше при плавании вниз по Амуру. Чтобы дать понятие об этой поспешности и о том, как она должна была препятствовать нашим ученым действиям, достаточно указать на одно обстоятельство, подробно изложенное в историческом отчете: спускаясь по Амуру; мы проехали всю ту часть его течения, которая прорезывает Хинганский хребет, менее чем в сутки; а между тем эта часть Амура имеет более 100 верст длины, и берега ее представляют одно из самых интересных для путешественника мест во всем Амурском крае. Конечно, на возвратном пути мы ехали не так быстро, но тогда уже время года не благоприятствовало ученым действиям, и, сверх того, самое путешествие было сопряжено с такими трудностями, что работы, имевшие целью одно только передвижение экспедиции, поглощали почти все наше время.

Но отчего же экспедиция мчалась так быстро? Ведь она снаряжена была совершенно самостоятельно Сибирским отделом Географического общества, на иждивение г. Соловьева. Что же могло заставить ее так торопиться, вопреки всем ее существенным надобностям? На это г. Маак не дает положительного ответа, и читатель должен довольствоваться следующими строками, в которых указывается новое препятствие для успехов экспедиции, но все-таки не объясняется его причина:

Много также мешало ученым работам экспедиции то обстоятельство, что мы проехали большое пространство, и притом в самое благоприятное для таких работ время, не будучи совершенно независимыми в наших действиях; в продолжение всего почти июня 1855 года мы ехали вместе с военным отрядом, спускавшимся к Мариинскому посту, и, составляя как бы часть этого отряда, должны были во всех наших действиях сообразоваться с его движениями. Понятно, что при таком положении вещей интересы науки всякий раз, когда им приходилось сталкиваться с военными соображениями, должны были уступать.

Вследствие таких обстоятельств книга г. Маака, по его собственным словам, «не заключает в себе даже почти никаких общих выводов». Автор излагал свои наблюдения в хронологическом порядке, но, «по недостаточности материалов, не решался группировать факты и высказывать какие-либо соображения о их взаимной связи и значении». Таким образом, г. Маак сам признает свою книгу полезною лишь в виде материала для будущих путешественников на Амур и исследователей этого края. Что же касается до читающей публики, то она и книгою г. Маака далеко не избавлена еще от возможности кривых толков и неосновательных выводов об Амуре. В особенности должно это сказать в отношении к вопросам промышленным и торговым, которых г. Маак почти вовсе не касается, занятый преимущественно естественноисторическими исследованиями и наблюдениями этнографическими.

Само собою разумеется, что, путешествуя в 1855 году, г. Маак не мог описывать всех прелестей и совершенств, недавно открытых на Амуре нашими газетами и журналами. Все дивное устройство Амурского края произошло уже гораздо после, преимущественно в прошлом году. В числе панегиристов Амура особенно отличался г. Д. Романов, в статьях своих, помещенных в «Русском вестнике» и в «Русском слове». От статей в «Русском слове» он недавно, впрочем, отказался печатно, говоря, что они напечатаны в искаженном виде. Но свои письма в «Русском вестнике» он не только не отвергал, а даже защищал в «С.-Петербургских ведомостях» против возражений. Возражения эти принадлежат г. Д. Завалишину, который в течение вот уже двух лет выбивается из сил, занимаясь разрушением наивных восторгов от Амура. Сведения, представленные г. Завалишиным, до сих пор не встретили серьезного, фактического опровержения, хотя некоторые из его статей напечатаны уже очень давно. Первые возражения его г. Романову помещены были в «Морском сборнике» 1858 года, № 11. Затем были статьи в 1859 году, в №№ 5 и 7 «Морского сборника», и, наконец, большая статья, составляющая начало целого ряда статей, в № 10 «Вестника промышленности», под названием «Амур». Первой статье г. Завалишин дал еще специальное заглавие: «Кого обманывают и кто окончательно остается обманутым?» Во всех этих статьях могут быть своего рода ошибки и недосмотры, но из них оказывается несомненным одно: что восторги, возбужденные Амуром, преждевременны и преувеличенны. И не потому нельзя их считать основательными, чтобы в самом деле естественные условия края были дурны; вовсе нет: что они хороши или могут быть хороши – в этом все соглашаются. Но невозможно верить панегиристам потому, что, вопреки их уверениям, этими естественными условиями до сих пор еще мы почти не пользовались и очень немного сделали для того, чтобы хорошо ими воспользоваться впоследствии. Относительно этого предмета г. Завалишин говорит в статье «Морского сборника», отмечая свои слова даже курсивом, для большей рельефности:

«Мы всегда считали, что собственно занятие Амура было делом второстепенным, не представлявшим ни малейшего затруднения (кроме тех, которые сами создадим) и всегда вполне зависящим, при известных внешних обстоятельствах, чисто от воли правительства, – да и не от приказания даже его, а просто от дозволения, – а что существенное дело именно и состояло в предварительном подготовлении тех условий, которые одни могли сделать занятие полезным и без которых оно легко может обратиться даже во вред – не только здешнему краю, но и государству» («Морской сборник», 1859, № 7, стр. 39).

Затем г. Завалишин приводит множество фактов, доказывающих, что этого подготовления до сих пор на Амуре не было и нет. Статьи г. Завалишина очень растянуты, наполнены повторениями одних и тех же фактов, беспрестанными восклицаниями и обращениями. Но факты, излагаемые в них, сами по себе очень любопытны и делаются вдвойне интересными по сравнению с тем, чтб писали об Амуре гг. Романов, Назимов, корреспонденты «С.-Петербургских ведомостей», «Иркутских ведомостей» и пр. Мы приведем некоторые из этих фактов:

Амур прежде всего, разумеется, обращает на себя внимание как новое, прекрасное средство сообщения. И вот являются статьи, в которых восхваляется сообщение по Амуру. Г-н Романов сообщил в «Русском вестнике», что американцы восхищаются плаванием по Амуру и находят его несравненно удобнейшим, чем по Миссисипи, потому что в Амуре нет подводных камней и карчей, которыми наполнено русло Миссисипи. Г-н Назимов напечатал, что еще в 1857 году началось правильное летнее сообщение по Амуру и что с будущего года число пароходов удвоится. Мы, разумеется, всему этому верили. Но вдруг является г. Завалишин и с крайним скептицизмом говорит в одной статье: «Всякая река, страна, какие бы они ни были, все это сами по себе (откидывая, разумеется, крайности) большею частию безразличные вещи и будут всегда преимущественно тем, что сумеют из них сделать… Ведь была же Миссисипи с лишком 200 лет в руках французов и испанцев; а что они из нее сделали, несмотря на все природные ее преимущества?» К чему же говорит это г. Завалишин? Да все к тому же, чтобы доказать свою мысль, что Амур сам по себе – ничего и что сделано на нем – очень мало. В подтверждение своих слов г. Завалишин приводит и факты. Он говорит: здесь построены были пароходы «Аргунь» и «Шилка»; «Аргунь» отправилась в 1854 году и не возвращалась, оказавшись неспособною идти против течения; «Шилка», отправясь в 1855 году осенью, недалеко от Шилкинского завода стала на мель и замерзла; в 1856 году спущена на устье Амура; но попытка идти против течения и ей не удалась. Кроме этих двух, ходил по Амуру пароход «Надежда»; но и он, по тесноте помещения и по глубокой осадке, оказался неудобным, и после 1855 года, когда на нем поднимался вверх по Амуру граф Путятин,[4 - Речь идет о посольстве, направленном в 1857 году в Пекин, во главе с графом Е. В. Путятиным, для предварительных переговоров о мирном решении вопроса об Амуре.] – не доходил более до Усть-Зеи. Затем оставались два парохода, полученные из Америки: «Лена» и «Амур». Но «Лена» в 1857 году совершила только один рейс, и то в одну только сторону, во всю навигацию; она поднялась до Шилкинского завода да там и зазимовала. Г-н Назимов восхищался быстротою сообщения, высчитав, что «Лена» совершила в 30 дней 3000 верст; но оказалось, что верст было не 3000, а с небольшим две, и дней не 30, а более; оказалось также, что на «Лене» ехал генерал-губернатор, который не доехал на пароходе до конца, а бросил его. «Следовательно, была причина, – говорит г. Завалишин, – что он бросил пароход? Что же ожидать тогда частному лицу? А мы всегда говорили, что не можем принимать в счет проездов какого-нибудь значительного лица или чрезвычайного нарочного, для которых делаются особенные напряжения, а правильное сообщение и возможность сообщения принимаем только тогда, когда они существуют для всех и каждого» («Морской сборник», № 5, стр. 16). А этого-то именно и не находит на Амуре г. Завалишин. В 1858 году «Лена», по его словам в другой статье («Морской сборник», № 7), плавала столь же неудачно: отправясь от Шилкинского завода весною 1858 года, стала на мель, не доходя до Зеи, повредилась, дотащилась до Зеи, после исправления медленно поднялась до Стрелки, опять спустилась до Зеи и опять кое-как после неуспешного плавания, беспрестанно становясь на мель, дошла в начале августа до Сретенска, где и осталась на зиму. Остается последний пароход, «Амур»: этот в 1858 году дошел раз до Усть-Зеи, а возвращаясь назад, стал на мель да тут и замерз. По этому поводу было напечатано, что «Амур» зимовал здесь; г. Завалишин замечает, что это напоминает зимние квартиры Наполеона в России. В 1858 году «Амур» три раза доходил до Усть-Зеи – и то в последние два раза уже не вплоть, чтобы не попасть на мель, как в первый раз. Что же касается до увеличения числа пароходов на Амуре, это было простое предположение, которое наши наивные публицисты не усомнились выдать за дело уже решенное и осуществленное… В 1858 году сообщения по Амуру производились опять-таки теми же единственными «Леною» и «Амуром».


На страницу:
1 из 1