Приданое Эсмеральды

Он сосредоточился на цели своего прихода. Открыв стенной шкаф, он набрал шифр в сейфе. Ему не нужны были лежавшие там пачки денег, документы, шкатулки с драгоценностями, которые он дарил ей на протяжении нескольких лет или которые Линдси сама себе покупала.

Мне нужно только кольцо, говорил он себе, одно-единственное кольцо. Кольцо Лэндонов. Он нашел нужную коробочку, открыл ее, несколько мгновений любовался тем, как оно мерцает на свету, после чего положил его в карман пиджака. Закрыв сейф и уже спускаясь по лестнице, Эли подумал, что ему следовало бы принести специальную упаковку для картины.

Из бельевого шкафа он на бегу выхватил пару банных полотенец.

Я здесь всего на несколько минут, повторял Эли. Ни на одно лишнее мгновение не хотел он задерживаться здесь, в доме, который наполнен самыми разными воспоминаниями, хорошими и плохими.

В большой гостиной Эли снял картину со стены. Он купил ее во время их медового месяца. Линдси была в полном восторге от нее, от ее ярких, напоенных солнечным светом красок, от очарования и простоты в передаче поля подсолнухов с оливковой рощей на заднем плане.

С тех пор они купили довольно много самых разных произведений искусства. Картины, скульптуры, посуду – и все за большие деньги.

Эли был совершенно равнодушен к ним, пусть все оно идет в «общую кучу» их совместно нажитого имущества и пусть уже суд делит его. Но только не эта картина!

Он завернул картину, положил ее на диван, прошел по комнатам, прислушиваясь к звуку дождя, барабанящему по окнам. У него в голове неожиданно возник вопрос, а не едет ли Линдси сейчас под дождем сюда, чтобы завершить сборы к ночному путешествию со своим любовником.

– Ну, что ж, лови момент, – пробормотал Эли.

Завтра утром он первым делом позвонит своему адвокату, который занимается его разводом, и в самом прямом смысле спустит его с цепи.

С этого момента Эли жаждал крови.

Он вошел в комнату, из которой со временем они собирались сделать роскошную библиотеку, и, потянувшись к выключателю, в трепещущем отсвете молнии увидел ее.

В течение нескольких секунд до оглушительного удара грома, прозвучавшего ответом на его чисто инстинктивный возглас: «Линдси?» – он как будто отключился.

Рванувшись вперед, Эли ладонью ударил по выключателю. Она лежала на боку перед камином. Кровь. Много крови. Кровь на белом мраморе и на темном полу.

Ее глаза цвета горького шоколада, которые когда-то очаровали его, теперь казались тусклым стеклом.

– Линдси.

Он опустился на колени рядом с ней, взял ее руку, которая как будто тянулась к нему в надежде на помощь. Рука была холодна, как лед.

Эли проснулся в Блафф-Хаусе, с трудом выбираясь из ужаса почти еженощно повторявшегося сна.

Мгновение он просто сидел на кровати, не понимая, где находится и что происходит. Он окинул комнату рассеянным взглядом. Осознание того, где он находится, постепенно возвращалось к нему, сердце начало биться ровней.

Блафф-Хаус. Он приехал в Блафф-Хаус.

С момента смерти Линдси прошел почти год. Дом в Блэк Бэй наконец-то выставили на продажу. Тот кошмар остался в прошлом. Просто Эли временами чувствует его легкое прикосновение, и все внутри у него сжимается от ужаса.

Он запустил руку в волосы. Ему так хотелось забыться, снова уснуть, но он прекрасно понимал, что стоит сейчас закрыть глаза, и он опять окажется в маленькой библиотеке рядом с телом убитой жены.

Однако у него не было ни малейших причин вставать с кровати.

Ему показалось, что откуда-то доносится музыка, далекая, едва различимая музыка. Что это, черт возьми, за музыка?

За последние несколько месяцев в доме родителей он привык к разным звукам, на которые уже не обращал внимания: голосам, музыке, бормотанию телевизора. Но здесь, среди шума прибоя и ветра, музыка производила впечатление чего-то странного, чужого, постороннего.

Неужели он включил радио или телевизор и забыл об этом? Да, в нынешнем его состоянии подобное было бы неудивительным.

Ну, значит, все-таки есть причина встать.

Так как он пока еще не занес наверх остальные свои сумки, ему пришлось натянуть те джинсы, которые были на нем вчера. Затем схватил рубашку и на ходу надел ее.

Приближаясь к лестнице, Эли понял, что то, что он слышит, совсем не похоже на звуки радио. Проходя по главным комнатам, он без труда узнал голос Адели, но до него доносился и второй женский голос. Оба голоса составляли напряженный, слаженный и громкий дуэт.

Эли проследовал в ту сторону, откуда доносились голоса. Доносились они из кухни.

Партнерша Адели по дуэту сунула руку в хозяйственную сумку и достала оттуда небольшую связку бананов и положила их в бамбуковую вазу, в которой уже лежали яблоки и груши.

Происходящее не совсем укладывалось в голове Эли.

Женщина на кухне пела громко и хорошо, хотя и без особого волшебства, присущего голосу Адели, но все же превосходно. Внешне она напоминала фею – высокую, тонкую и гибкую фею.

Масса густых локонов орехового цвета тяжелой копной ниспадала ей на плечи и на спину поверх темно-синего свитера. У нее очень необычное лицо, подумал Эли. Подыскать более точное определение было сложно. Миндалевидный разрез глаз, тонко очерченный нос, острые скулы, крупные чувственные губы и родинка у левого уголка рта произвели на Эли впечатление существа из иного мира.

Правда, не исключено, что это впечатление объяснялось его затуманенным сознанием и прочими сложными обстоятельствами.

Пальцы женщины были унизаны кольцами. В ушах позвякивали серьги. С шеи свисал кулон в виде лунного серпика, а на левом запястье были часы белого металла, по форме напоминающие крошечный бейсбольный мячик.

Не переставая петь, незнакомка извлекла из сумки литровую бутыль молока и фунт масла и уже собиралась было отправить их в холодильник. И тут она увидела его.

Она не вскрикнула, просто неловко отпрянула назад, чуть не выронив бутыль с молоком.

– Эли? – Она поставила молоко на стол и схватилась унизанной кольцами рукой за сердце. – Господи! Ну, и напугали же вы меня! – С гортанным смехом незнакомка откинула назад копну вьющихся волос. – Вы же должны были приехать только сегодня днем. Я не видела вашей машины. Правда, я подъехала с заднего входа, – продолжала она, сделав жест в сторону двери, ведущей на главную террасу. – Полагаю, вы оставили машину перед парадным входом. Все правильно. Вы что, приехали ночью? Машин на дорогах, конечно, меньше, но ехать по скользкому шоссе – то еще удовольствие. Но как бы то ни было, вы здесь. Хотите кофе?

Внешне она была похожа на долговязую фею, но смехом напоминала морскую богиню.

И еще она принесла бананы.

Эли растерянно смотрел на нее.

– Кто вы?

– Ой, извините. Я думала, Эстер все вам рассказала. Меня зовут Эйбра Уолш. Эстер попросила подготовить дом к вашему приезду. Я привезла вам продукты. Кстати, как чувствует себя Эстер? Я с ней не общалась дня два, только несколько коротких электронных писем и текстовых сообщений на телефоне.

– Эйбра Уолш, – повторил Эли. – Вы та женщина, которая нашла ее.

– Да, верно.

Она извлекла из сумки мешочек с кофейными зернами и засыпала их в кофемашину, которая была очень похожа на ту, что стояла у него в офисе.

– Жуткая история. Эстер не пришла на занятия йогой, а ведь она никогда их не пропускает. Я позвонила, но ваша бабушка не ответила, и тогда я отправилась сюда, чтобы узнать, что случилось. У меня был свой ключ. Я убираю в доме.

Пока кофемашина шумно готовила порцию бодрящего напитка, Эйбра подставила под ее краник большую кружку и продолжила раскладывать покупки.

– Я всегда захожу в дом с заднего входа… По привычке… Я позвала ее, но… Тогда я начала беспокоиться. Подумала, что, возможно, ей стало плохо. И я пошла к лестнице, чтобы подняться наверх. И тут я ее увидела. Вначале было подумала… но смогла нащупать у нее пульс, и она на мгновение пришла в себя, когда я назвала ее имя. Я вызвала «Скорую помощь», но боялась ее переносить. Приехали они очень быстро, но мне тогда показалось, что прошло несколько часов.