Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»

Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»
Петар II Петрович Негош

В книгу включены малоизвестные русскому читателю произведения классика сербской литературы Петра II Негоша (1813—1851): теологическая поэма «Луч микрокосма» и историческая драма «Самозваный царь Степан Малый» из эпохи XVIII века в современном переводе Олега Мраморнова, а также сопутствующие материалы. Книга значительно расширяет представления о крупнейшем славянском поэте первой половины XIX века, видном государственном и церковном деятеле Черногории, неизменном союзнике России на Балканах.

Новые переводы

«Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»

Петар II Петрович Негош

Перевод Олег Мраморнов

© Петар II Петрович Негош, 2018

© Олег Мраморнов, перевод, 2018

ISBN 978-5-4490-7115-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Луч микрокосма

Посвящено господину Симе Милутиновичу[1 - Милутинович Сима Сарайлия (1791— 1847), сербский писатель, историк, участник национально-освободительного движения сербов. Его стихи и патриотическая поэма «Сербиянка», воспевшая сербское восстание 1804—1813 гг., связаны с фольклором. Автор драм на сюжеты национальной истории и исторических трудов, в том числе «Истории Сербии с начала 1813 до конца 1815 г.» Учитель, воспитатель, наставник и сподвижник Петра II Петровича Негоша.] (в Цетине, 1 мая 1845 года)

Да, всегда, мой дорогой наставник,
над певцами сербов свет небесный,
глупо воспевать судьбу людскую,
жизнь людей на страшный сон походит!
За врата чудес людей изгнали,
человек себя считает чудом;
выброшен на бурный берег жизни
случая таинственной рукою,
бедняком он стал здесь беспризорным,
потаённым промыслом водимым;

вспомнится ему былая слава
и блаженство первое приснится —
зыбким будет сон, воспоминанья
оборвутся вдруг на самом главном,
скроются из поля его зренья
в летописи вечности бескрайней;
он идет по сумрачной дороге,
а на сердце горечь остаётся,
путы на себе он рвет напрасно,
мрак его беспамятством окутал.

Здесь, под облаками, средь туманов,
дважды человека зачинали,
во двойной качали колыбели.
То ли послан он Творцом на землю
в знак таинственного наказанья,
то ли утешенье здесь находит,
и земля ему блаженство дарит?
Это самая большая тайна,
вечное людей недоуменье,
а ключи от тайны той во гробе.
Непрестанно человек стремится
внутренним своим проникнуть взором
в лоно цветоносное природы;
соками живыми напитавшись
от щедрот красы её прелестной,
мать природу смело вопрошает:
для чего Творец её украсил —
для детей своих неисчислимых,
или мы в её руках игрушки,
или то и это, всё здесь вместе?

Но кормилица моя земная,
изукрашенная многоцветьем,
окружённая лучами солнца,
из цветов венки себе сплетает,
бисерною их кропит росою
под круженье звёзд светловолосых,
чтоб красавицей наутро выйти
пред очами своего владыки,
а на человечье любопытство
отвечает мне всего лишь смехом.

Раз за разом, и опять, и снова
свод лазурного святого неба,
с бриллиантами его созвездий,
заклинал душой я распалённой,
чтоб открыл мне тайну мирозданья.
Или свод блистающий небесный
мне откроет вечности страницы,
дабы славил я Отца благого,
или прочитаю в книге звёздной
о своем ничтожестве бессильном?
Вопрошал со многим я вниманьем
мудрецов земли о человеке,
о его значенье перед Богом,
противоречивы были их ответы,
подозрительно непостоянны:
все их мысли, собранные вместе,
только так и можно обозначить:
как глухонемого звук невнятный,
как во тьме напрасное блужданье,