Простые ответы на вечные вопросы

Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади…[4 - Мандельштам О. «Образ твой, мучительный и зыбкий…».]

Протоиерей Павел Великанов

Библия

Если бы какой-нибудь человек из древности вдруг оказался среди нас, он бы подивился не только нашим автомобилям, телевидению да компьютерам. Он даже удивился бы не тому, как много – по сравнению с ним – мы читаем. Его бы, скорее, глубоко потрясло то, что мы читаем. «Как странно, – сказал бы он. – Что ищет нынешний читатель в книге? Захватывающий сюжет? Красивые слова? Умные мысли? Или чтобы было ’’все в одном”? Но зачем? Вокруг – те же страсти, радости и горести, что и сто, и тысячу лет тому назад: какой интерес все это пережевывать многотысячными страницами изданий? Хочется, подобно Диогену, ходившему днем с фонарем и искавшему в толпе людской Человека, закричать: ’’Где Книга!!! Ищу Книгу! Дайте ту Книгу, которую нельзя читать на подножке автобуса или развалившись в кресле! Где та Книга, которую годами переписывали в уединении, которая одна была целым состоянием? Где та Книга, которая бережно передавалась из поколения в поколение как бесценное сокровище? Где та Книга, которую многие и мудрецы, и простолюдины всю жизнь носили с собою – едва ли не единственную свою поклажу! Где же Библия – единственная Книга книг, Вечная Книга, которая веками оставалась книгой самой читаемой и любимой?”»

Но нашего гостя ждет разочарование. Вот уже пошел третий десяток лет, как бестселлером стала не Библия, но… Книга рекордов Гиннесса! Почему? Это вопрос ко всем нам.

Раньше, когда не было книгопечатания, когда нельзя было одним нажатием кнопки запустить многотысячный тираж, человек хорошенько думал, прежде чем начинал писать. И если человек решался что-то записать, значит, это имело большое значение. Если то, что было записано, бережно хранилось веками – даже когда исчезали с лица земли не только города, но и целые страны – значит, это было важнее родного дома и самого государства. И этим было то, что нельзя ни в коем случае потерять, или испортить, или исказить: каждой буквой которого дорожили – было бы странным, если бы так оберегали слова человеческие. Конечно же, нет; люди веками трепетно хранили то, что Сам Бог открыл, а человек записал – Священное Писание, или Библию.

Само слово «Библия» – это греческий перевод древнееврейского слова «сефарим» – книги. Так еще в дохристианский период стали именовать свидетельства Божественного Откровения, записанные мудрецами и пророками Израиля. В Откровении человеку даровалось то, что не могло быть получено ни из жизненного опыта, ни из наблюдения за окружающим миром, ни из пределов человеческого разума.

Когда мы берем в руки книгу, мы стараемся услышать речь, обращенную к нам. Когда мы открываем Библию, перед нами простирается вся история мира и рода человеческого – от первых мгновений творения до последних судеб стран и народов – еще не наступивших. «В начале сотворил Бог небо и землю» – так начинается Библия. «Ей, гряди, Господи Иисусе!» – это зовет свидетель Божественного Откровения, или Апокалипсиса, апостол Иоанн Богослов. Библия писалась не в пример современным бестселлерам долго – почти на протяжении 2000 лет. Писалась разными людьми – и образованными книжниками, и простыми рыбаками, и знатными царями, и малоизвестными авторами. Но нет в ней пестроты: она удивительно целостна. Ведь разными устами говорил Один и Тот же, перед Которым весь бег наших столетий – как один день…

Но Бог Библии – это Тот, Кто Сам делает первый шаг навстречу человеку. Это Тот, кто открывает о Себе нечто такое, что впоследствии веками пытается понять человеческий разум – и то не всегда может. Бог, Который открывается в Ветхом Завете, – не безликая космическая Мощь, а Творец, создавший все Своей волей и Словом. Он свят, то есть обладает неисповедимой природой, абсолютно отличной от всего тварного: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших». В Библии Бог не просто говорит что-то о Себе: нет, Бог Сам входит в человеческую историю и становится неотъемлемой ее частью. В Библии Бог скорее действует, нежели чем говорит. Но Он входит в жизнь, а не врывается: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20). Поэтому Бог Библии – это Бог, который заключает договор, завет между Собой и человеком.

Весь Ветхий Завет – первая часть Библии – наполнен живым присутствием Бога в истории еврейского народа. Смысл этого завета состоял в том, что если народ будет жить по заповедям – условиям этого договора, – Бог никогда не оставит его: более того, именно в этом народе родится Мессия – Спаситель, Который снова откроет врата Эдема – райского сада.

И Бог исполнил свой завет. С рождением, Крестной смертью и воскресением Иисуса Христа открывается Новый Завет – заключенный уже не с одним еврейским народом, но со всем человечеством. Новый Завет и составляет вторую часть Библии. И снова здесь мы скорее видим, нежели чем слышим Христа: ведь Сам Иисус Христос ничего не написал. Его целью было не научение правилам поведения или же высшей мудрости. Он пришел спасти человека, а не просто чему-то его научить.

Почему же в христианстве Библии воздается такое почитание? Священное Писание для верующего являет Бога таким, каков Он есть на самом деле, а не так, как Его представляет человек. И в этом – вся ценность Библии. В этом же и вся сложность Библии: неудивительно, что не всегда этот образ Бога оказывается понятным во всем с первого взгляда: ведь Его образ невозможно увидеть мельком, мимоходом: в Него всматриваются годами, точнее – всей своей жизнью…

Конечно, хорошо прочитать всю Библию целиком. Но это по силам далеко не каждому. Поэтому лучше начинать чтение с тех книг, в которых перед нами открывается Лик Иисуса Христа – средоточия и Ветхого, и Нового Заветов. Это, прежде всего, Евангелия, Деяния и послания апостолов. Далее хорошо прочитать Книгу Бытия, в которой рассказывается о творении и первой истории мира и человека. Большую духовную пользу принесет также чтение книг Притчей и Екклесиаста. Псалтирь, книга молитвенных обращений души к Богу, на протяжении тысячелетий была любимым чтением, в котором каждый находил псалмы, звучавшие словно из глубины собственного сердца.

Вот почему Библия стала первой переведенной, первой печатной и, наконец, первой имеющей всемирное значение книгой. Вот почему перевод Библии на народный язык нередко становился началом появления литературной письменности данного народа. И мы надеемся, что эта Книга книг еще не раз приоткроет нашему слушателю бесценную сокровищницу Премудрости Божией.

Протоиерей Павел Великанов

Евангелие

…Это произошло во Франции летом 1928 года. Под Парижем был организован летний лагерь для детей эмигрантов. В то утро стоял переполох – ожидали приезда знаменитого богослова. Среди детей многие имели смутное представление о христианской вере: оказавшись на чужбине, подростки легко забывали свои православные корни. Одним из таких детей был и 14-летний Андрей Блум, сын российского дипломата.

Беседа с гостем началась. Андрея, как и многих сверстников, тогда увлекали военные темы, особенно героизм русских солдат. Не раз он слышал, что основой для героизма была вера в Бога. Но каково же было его разочарование, когда богослов заговорил! «Он говорил о Христе, о Евангелии, о христианстве, доводя до нашего сознания все сладкое, что можно найти в Евангелии, от чего как раз мы шарахнулись бы, и я шарахнулся: кротость, смирение, тихость – все рабские свойства, в которых упрекают христиан, начиная с Ницше и дальше. Он меня привел в такое состояние, что я решил ехать домой, обнаружить, есть ли у нас дома где-нибудь Евангелие, проверить и навсегда покончить с этим».

Приехав домой, Андрей открыл Евангелие и пришел в недоумение – оказалось, Евангелий целых четыре! Пришлось выбирать. Оценив объем каждого Евангелия, Андрей остановился на самом коротком – от Марка. Чтение давалось с трудом – непривычный язык не поддавался желанию поскорее покончить с этим «приторным» христианством. Но вскоре у него появилось ощущение, что с каждой прочитанной строчкой что-то меняется. «Я сидел, читал, и между началом первой и началом третьей главы Евангелия от Марка вдруг почувствовал, что по ту сторону стола, тут, стоит Христос. И это чувство было настолько разительное, что мне пришлось остановиться, перестать читать и посмотреть. Я смотрел долго; ничего не видел, не слышал, чувствами ничего не ощущал. Но даже когда я смотрел прямо перед собой на то место, где никого не было, у меня было яркое сознание, что тут несомненно стоит Христос. Помню, я тогда откинулся и подумал: если Христос живой стоит тут – значит, это воскресший Христос; значит, я достоверно знаю лично, что Христос воскрес и, значит, все, что о Нем говорится, – правда»…

Потом, будучи уже взрослым, Андрей принял монашество с именем Антоний. Вскоре весь христианский мир узнал об удивительном человеке, «апостоле Англии», митрополите Сурожском Антонии, который всю свою жизнь посвятил проповеди христианства.

Подобных случаев не перечесть. И в самый разгар борьбы с религией те, кто открывали Евангелие, чтобы посмеяться, нередко закрывали его, глубоко задумавшись… Но над чем? В чем загадка этой книги?

Как мы уже говорили в предыдущей передаче, Иисус Христос Сам ничего не писал. И если мы думаем, что задачей евангелистов, написавших Евангелия, было изложить биографию Христа, – нас ожидает разочарование. Евангелия больше похожи не на обстоятельное и подробное историческое повествование, а на краткие заметки в блокноте, когда нужно быстро записать для себя самое главное. В Евангелиях нет предисловия, введения, плана, заключения. Авторов Евангелий не особо-то волновали стиль и изысканность речи: скорее, они просто не могли не записать то, чему были свидетелями. Поэтому Евангелия далеки от подробного описания жизни Христа: они служат не удовлетворению любопытства, а являются опорными точками для живой памяти о Христе, памяти, которая всегда пребывает в Церкви – так же, как и в блокноте между строчками и пометками живет память о происшедшем…

Само слово «евангелие» в переводе с греческого значит «благая весть» – добрая весть о совершенном Христом спасении человека от уз греха и тирании смерти. От того, кто эту весть приносит – Матфей, Марк, Лука или Иоанн, – ее содержание не меняется: все четыре автора говорят об одной благой вести – Иисусе Христе, Сыне Божием. Но каждый из авторов замечает то, что ему ближе. Матфей говорит о Христе как исполнении пророчеств Ветхого Завета: его, глубоко укорененного в традиции предков, особо волнует долгожданное спасение от греха и милость Бога к грешнику. Марк, самый молодой из апостолов, своим Евангелием представляет Христа живо, ярко и сильно – как величественного и могущественного Царя, – но Царя не от мира сего. Лука, врач, спутник апостола Павла, как и положено человеку обстоятельному, старается не упустить из виду ничего важного, поэтому его Евангелие подробнее остальных повествует о Христе. Евангелие от Иоанна стоит несколько особняком: апостол, ближайший любимый ученик Христа, только в глубокой старости решил облечь в слово то, что видели его глаза и осязали руки… Не желая повторять уже написанного другими евангелистами, апостол Иоанн своим удивительно глубоким словом раскрывает неизреченную тайну Сущности Бога – тайну любви.

Евангелие – это вызов. Невозможно прочитать Евангелие и остаться прежним. Евангельское повествование настолько реально, настолько ощутимо являет собой Христа, что читатель неизбежно оказывается перед выбором: либо принять Христа, либо отвернуться от Него. Но оставаться безразличным уже невозможно. Евангелие не оставляет читателя безучастным – оно ждет ответа. И этим ответом становится вера – вера в Евангелие: вера в то, что Иисус Христос и есть Сын Божий, Спаситель мира.

Протоиерей Павел Великанов

Христианство

История человечества не знала личности, которая бы вызывала столько споров, как личность Иисуса Христа. Когда младенца Христа на сороковой день принесли в храм Соломона, чтобы возблагодарить Бога за новорожденного, он был встречен странными пророческими словами: Вот, лежит Сей на падение и на восстание многих… и в предмет пререканий (Лк. 2, 34). Эти слова действительно исполняются и по сей день. История знает целые эпохи, которые проходили под знаменем противостояния Христу: это и эпоха Просвещения, когда в христианстве видели главный тормоз развития науки. Это и Новое время, когда европейские мыслители изыскивали любые способы доказать, что Христа вообще никогда не было. И XX век свои первые грозные шаги делал под вдохновением антихристианского цинизма Фридриха Ницше. Революционное лихолетье в России заставило людей четко определиться прежде всего по отношению ко Христу: либо ты вместе с гонителями, либо вместе с гонимыми и мучениками. Но что же в личности Иисуса Христа вызывает столь разное к Нему отношение?

Христос рождается в среде еврейского народа, избранного Богом для сохранения веры в Единого Творца неба и земли. Пророкам было открыто свыше, что именно этот народ даст всему миру Спасителя – Мессию, Который снова вернет страждущее человечество в рай – Царство Божие. Но современникам Христа гораздо ближе и желаннее оказалась мечта о материальном благополучии и свободе от римских властей, нежели загадочное и далекое Царство Божие. И вот вдруг в этой среде возникает человек, который говорит так, как будто он Сам и есть Бог! Он говорит, что рожден от Девы и может прощать грехи. Он говорит, что существовал вечно. Он учит любви к врагам и прощению любых обид. Он говорит, что придет судить мир в последние времена. Но Христос не только говорит – Он совершает такие невероятные чудеса, которые нельзя игнорировать: исцеляет безнадежно больных, дарует зрение слепорожденному, слух и речь – глухонемым, освобождает мучимых нечистыми духами – более того: одним Своим словом воскрешает мертвых! После воскрешения Лазаря, которое видели многие, народные вожди оказались перед выбором: либо признать, что этот Человек – действительно Тот, о Ком говорили пророки, но это бы означало полный крах мечты о своем благоденствии, либо убить Его, таким образом уничтожив этот камень преткновения! Действительно, Христос постоянно говорил о том, что Его цель – не стать царем и освободить свой народ, а дать людям то, что было утрачено с грехопадением, – мир с Богом, дать не «хлеба и зрелищ», но такую Небесную Пищу, которая бы снова делала людей Сынами и Друзьями Всевышнего. Эти слова приводили в ярость книжников и фарисеев – еврейскую религиозную аристократию. И именно эта безудержная ярость в итоге пригвоздила Иисуса Христа ко Кресту посреди двух разбойников…

Но Богочеловек не мог оставаться связанным узами адского мрака, куда сходили души всех умерших, – и на третий день Христос воскресает и является своим ближайшим ученикам. Не все поверили в Его Воскресение – даже один из близких учеников, Фома, отказывался верить, пока своими глазами не увидел Распятого, но Воскресшего. Радостная весть – по-гречески «евангелие» – о Воскресении Христа снова сплотила учеников вокруг любимого Учителя. Восстание Христа из мертвых не просто подтвердило Его Божественность: Своею Крестной смертью и Воскресением Христос разрушил стену греха, которая не позволяла человеку приблизиться к своему Небесному Отцу. Сын Божий стал Сыном Девы, чтобы подобно доброму пастырю вернуть заблудившегося в мрачных лабиринтах греха человека к Свету и Жизни.

В первой христианской общине, как свидетельствует Книга Деяний апостолов, было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян. 4, 32). Но «камень преткновения» не стерся: более того, он стал еще острее. Апостол Павел говорит: мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие (1 Кор. 1, 23). Когда воины, приставленные ко гробу Христа, в ужасе прибежали и рассказали о землетрясении и исчезновении тела Христова, первосвященники и старейшины еврейские, как повествует евангелист Матфей, дали воинам деньги и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали… Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово это между иудеями до сего дня (Мф. 28,13–16).

Языческий мир встретил христиан сначала презрением, затем – лютой ненавистью и гонениями. Римские историки оставили нам подробнейшие описания гонений на христиан. Каких только издевательств не придумывали гонители: христиан толпами, вместе с женами и детьми, бросали на растерзание диким зверям на арене Колизея, из них делали живые факелы в саду Нерона, их колесовали, варили, сжигали, разрывали… «Кто не удивится мужеству мучеников, их терпению и любви ко Господу? Рассекали бичами их тела так, что даже видны были внутренние вены и артерии, но они терпели. Даже стоящие около них плакали от жалости, а они были столь мужественны, что ни один из них не вскрикнул и не восстенал… Подобным образом и те, которые осуждаемы были на съедение зверям, претерпевали многие тяжкие страдания: их простирали на колючих раковинах и истязали другими различными мучениями, чтобы продолжительностью истязания довести их, если это ВОЗМОЖНО, ДО отречения» (Мученичество св. Поликарпа 2, 1–4). Язычников просто выводило из себя упорство христиан в своей вере и готовность идти на смерть, но не бросить крупицу ладана перед идолом! Язычник, не особо-то веривший в своих богов, не мог понять, откуда у христиан такая вера, такое мужество и такая любовь? Христианский мученик в переводе на русский – это свидетель, свидетельствующий о Христе не словами, а своей кровью. И действительно, это свидетельство христиан оказалось сильнее всей мощи языческой империи. «Ты победил меня, Распятый!» – эта предсмертная агония императора Юлиана Отступника была не только его криком, она была признанием всего умирающего языческого мира…

Протоиерей Павел Великанов

Православие

Как мы недавно говорили, община первых христиан жила удивительной близостью ко Христу и особыми Дарами Святого Духа. Такие сверхъестественные для нашего современника явления, как дар пророчества, знание других языков без обучения им, дар исцелений, изгнания нечистых духов и иных чудотворений, – все это для христиан первых веков было естественно и обычно.

Шло время, менялось и отношение окружающего мира к христианам. Нелицемерная любовь, жертвенность, глубина и сила веры христиан в итоге сломили подозрительность и неприязнь язычников. Первоначально христианство не облекалось в какие-то четкие обрядовые или вероучительные формы – первые христиане жили близостью смерти и встречи со Христом. Но когда гонения прекратились, появилась возможность облечь христианскую истину в формы, доступные и понятные не только горячо верующему сердцу, но и тому, кто был еще слаб в вере – а потому искал разумных обоснований христианства. Так постепенно рождается христианское богословие, оформляется богослужение, во всей красоте являющее миру Таинства Церкви, ранее скрывавшие себя в темноте катакомб.

До середины XI века восточные и западные христиане сохраняли свое единство. Руководители Восточных Церквей носили титул Патриархов, а глава Западной Римской Церкви именовался папой. Восток сохранил традиционную веру в то, что всеобщей, соборной – по-гречески «кафолической» – Церковью является каждая христианская община, находящаяся в единстве со всеми остальными. Поэтому ни один епископ не имел права вмешиваться в дела другого без его согласия. Особо важные вопросы решались не единолично, а собором всего епископата.

Однако на Западе сформировалось иное представление: первенство чести римского епископа, преемника апостола Петра, в сознании западных христиан постепенно из председательства в любви превратилось в первенство власти. В итоге Рим объявил, что папа может самостоятельно распоряжаться всеми вопросами Церкви – как Западной, так и Восточной. Власть папы была поставлена выше власти Вселенских Соборов. С таким утверждением Восточная Церковь не могла согласиться, поскольку это было изменой древней христианской традиции, разрушением принципа единства и равенства во Христе. А после того, как в 1054 г. папские посланники положили на престол храма Святой Софии в Константинополе акт об отлучении Константинопольского Патриарха, Рим окончательно подтвердил свое отпадение от полноты христианства. С этого момента Восточная Церковь стала именоваться Православной, тем самым показывая чистоту и неповрежденность своей веры, верность изначальному христианству.

В чем же заключается существо Православия? Почему Православие выжило на Балканах, несмотря на турецкое владычество, почему его не стер с лица земли атеистический режим коммунизма? Ответ только один: сила Православия – во Христе. Православие жило и живет не потому, что заботится о своем выживании. Напротив, оно никогда не ставило своей целью заручиться внешними гарантами своей стабильности и непоколебимости. Только одна цель стоит перед Православием – сохранить в себе лик Христа точно таким, каким Его знали первые христиане. Но это невозможно без чистой веры и правильной, богоугодной жизни. Главная забота Православия состояла в том, чтобы через всю историю пронести и сохранить лик евангельского Христа и правильно прославить Его. Само слово «православие» по-гречески «ортодоксия», говорит о правильности прославления Христа как совершенного Бога и совершенного человека. Но в своем основном значении греческое слово «докса» означает мнение или представление о чем-либо. Поэтому Православие – это прежде всего истинное представление человека о Боге.

Образ Христа, бережно хранимый Православием, – это вовсе не образ жаждущего отмщения Судии или, напротив, либерально настроенного моралиста. Нет. Православие свидетельствует о Христе как Спасителе, Который свободно взял на Себя всю тяжесть греха и прошел весь путь человеческой жизни даже до ада. Своим Воскресением Христос Спаситель открывает возможность любому человеку еще при земной жизни ощутить дыхание жизни Божественной, жизни вечной. Православие говорит о спасении как обожении человека, сообщении ему Божественной жизни и через это – полном освобождении от греха и смерти. Таинства Церкви, в которых действует Дух Святой, являются «островками спасения», опираясь на которые, православный христианин обретает мир с Богом, людьми и самим собой. Православные святые являются самым ярким свидетельством действительного преображения человека Божественным Духом в Православии, уподобления человека Христу.

Красота Православной Церкви заключена в ее бесконечном уважении свободы человеческой личности. Это отличает Православие от иных христианских конфессий, где свобода либо подавляется внешним авторитетом, либо превращается во вседозволенность. Православие считает, что безграничное уважение человека и его свободы обязывает и призывает к такой же безграничной жертве, какой была

Христова любовь, запечатленная на Кресте. На такой жертвенной любви, безграничном смирении и уважении к человеку Бог созидает Свою Церковь. Число православных в мире составляет, по разным подсчетам, от 125 до 200 миллионов.

Истинности православной веры и по сей день находится множество внешних подтверждений, которые доступны любому желающему. Достаточно привести лишь один удивительный пример: на греческом острове Закинф есть деревенька, а в ней православный храм, в который каждый год на праздник Успения Божией Матери сползаются ядовитые змеи. В храме они ползают среди людей, залезают на плечи и головы, совершенно никому не вредя. После праздника змеи исчезают. Очевидно, это напоминание нам того, что когда мы с верой прибегаем к Божией Матери, нам не может повредить никакое зло. Это ли не чудо!

…Когда великого французского писателя Франсуа Мориака спросили, в чем он видит надежду на выход из тупика, в котором оказалось современное человечество, писатель ответил: «Единственная светлая точка в будущем человечества – это пробуждение веры у современной русской интеллигенции». Не только у интеллигенции, скажем мы, но и у всего русского народа. Если Ф. Мориак, будучи католиком, видел в таком пробуждении особый смысл для всего мира, не пора ли и нам увидеть его?..

Протоиерей Павел Великанов

Католичество

…Шел 1054 год. В Константинополе, в храме Святой Софии совершалась Божественная Литургия. Неожиданно в алтарь вошли посланники Римского папы и один из них – кардинал Гумберт – положил на престол документ, в котором говорилось об отлучении от Церкви Константинопольского патриарха. Посланцы из Рима за свою дерзость были изгнаны из храма, а патриарх, в свою очередь, отлучил от Церкви папу. Это событие стало началом великого раскола – отпадения Римо-Католической Церкви от Церкви Православной.

Что же послужило причиной этому? Что такое католицизм и чем он отличается от Православия? Чтобы ответить на эти вопросы, следует обратиться к началу истории Церкви.

Ученики Господа шли по городам Римской империи, проповедуя Евангелие. Из обратившихся к новой вере образовывались христианские общины. Они и стали основой для появления Поместных Церквей.

Среди христианских центров начали выделяться такие города, как Александрия, Антиохия, чуть позднее Константинополь и Иерусалим. Но особое место с самого начала занимал Рим – древняя столица империи. Именно там проповедовал первоверховный апостол Петр, и именно там ему пришлось пострадать от рук язычников. В Риме почти сразу образовалась самая крупная и влиятельная община христиан. Римского папу – главу общины – стали по праву считать первым и наиболее авторитетным среди патриархов, а Римскую Церковь – первенствующей среди Церквей.

Первоначально все Поместные Церкви пребывали в единстве и соборно решали проблемы, встававшие перед христианами. Таковыми были ереси и секты.