Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

Спорить с таким амбалом мне не хотелось, но в то же время не скажу, что мысль о диких псах, дерущихся за себя, приводит в восторг. Этак и до волков недалеко. Которых мне ещё, на минуточку, провозвещать.

– Как бы то ни было, – продолжил Ти Джей. – Драка переросла в настоящую битву: Икс против шайки гангстеров с автоматами. Они его убили, но Икс уложил немало поганцев и освободил множество собак. И когда это было… с месяц назад?

Икс покряхтел в ответ, не переставая высасывать креветку.

Ти Джей развёл руками:

– Самира сочла его достойным и принесла сюда. И ей тут крепко влетело.

– Мягко говоря, – фыркнула Мэллори. – Тролль в Вальгалле! Казалось бы, какие пустяки!

– Полутролль, – поправил Икс. – И это моя лучшая половина, Мэллори Кин.

– Икс, она это не со зла, – утешил его Ти Джей. – Просто предрассудки очень устойчивы. Когда я попал сюда в тысяча восемьсот шестьдесят третьем, меня тоже не сказать, чтобы приняли с распростёртыми объятиями.

Мэллори закатила глаза:

– Ну, ты-то их сразил своим обаянием. Нет, правда, девятнадцатому этажу вечно кости перемывают. И это всё из-за вас. А теперь ещё и Магнус.

Хафборн наклонился ко мне:

– Не обращай на неё внимания. Так-то она милашка. Если забыть, какая стерва, конечно.

– Заткнись, Хафборн.

Здоровяк хмыкнул:

– Она такая злая оттого, что пыталась обезвредить бомбу в машине собственным лицом.

Уши у Мэллори заполыхали, как рябина:

– И что ты… я вовсе… РРРР!

– Магнус, по поводу вчерашнего ты не переживай, – продолжал Хафборн. – Лет двадцать-тридцать – и народ всё позабудет. Поверь мне, я уже всякого насмотрелся. Я погиб во время вторжения викингов в Восточную Англию, пал под стягом Ивара Бескостного. Двадцать стрел я встретил грудью, защищая моего повелителя![38 - Ивар Бескостный (Ивар Рагнарссон) – живший в IX веке знаменитый викинг, который славился своей свирепостью. Вместе с братьями он возглавил победоносный поход на англосаксонские королевства Восточная Англия и Нортумбрия, якобы с целью отомстить за отца. Отец Ивара – Рагнар Лодброг (или Рагнар Кожаные Штаны) – ещё более известная фигура в викингском мире. Он прославился многими ратными подвигами: например, взятием Парижа в 845 году. Правда, попытки завоевать Англию закончились для Рагнара не очень удачно: король Нортумбрии уморил его в яме со змеями. По этому поводу его сыновья во главе с Иваром Бескостным и затеяли «великий языческий поход», в котором стяжал посмертную славу Хафборн Гундерссон.]

– О, – только и вымолвил я.

Хафборн непринуждённо пожал плечами:

– И выходит, я тут… дай посчитаю… двенадцать веков.

Я вытаращил на него глаза. Да, у Хафборна борода и гора мускулов, но всё равно на вид ему дашь максимум восемнадцать.

– А как тебе удалось столько здесь прожить и не свихнуться? И почему тебя зовут Хафборн?[39 - Хафборн (Halfborn) – «полурождённый».]

Хафборн помрачнел:

– Сначала второй вопрос… Когда я родился, я был такой большой, сильный и безобразный, что мама сказала, будто я лишь наполовину рождён, а наполовину высечен из камня. Вот так и приклеилось.

– Ты и сейчас безобразный, – проворчала Мэллори.

– А что до того, как не свихнуться… Это не у всех получается, Магнус. Жить в ожидании Рагнарёка нелегко. Главное – всё время чем-то заниматься. Здесь предусмотрена куча всяких дел. Вот я, например, освоил больше десятка языков, включая английский. Ещё я защитил диссертацию по германской литературе и научился вязать.

Ти Джей кивнул:

– Вот для этого я и позвал тебя завтракать с нами, Магнус.

– Чтобы научить вязать?

– Чтобы занять тебя чем-то! Сидеть одному в номере очень опасно! Если не будешь выходить – начнёшь угасать. Некоторые из старожилов… – Ти Джей прокашлялся. – Впрочем, неважно. Отныне ты живёшь здесь. И не забывай показываться на людях каждое утро до самой Гибели Богов. Тогда всё будет хорошо.

Я смотрел из окна на кружащиеся снежинки и раздумывал о предупреждении Сэм насчёт меча, о норнах, предрёкших беду через девять дней.

– Вы сказали, что бывали в Девяти мирах. Это значит, вы можете покидать отель?

Мои соседи обменялись смущёнными взглядами.

– Да, – ответил Хафборн. – Но наша главная работа – ждать Рагнарёка. Тренировки, тренировки, тренировки.

– Трень-трень-трень каждый день, – откликнулся Икс. – Трень-брень-дребедень. Как песенка в волшебном мире Диснея.

Вероятно, это была шутка. Хотя по лицу полутролля сказать было трудно, поскольку выражений у этого лица было два: жидкий цемент и застывший цемент.

– Время от времени, – прибавил Ти Джей, – эйнрехиев отправляют в другие миры с поручениями.

– Например, выслеживать монстров, – вставила Мэллори. – Убивать великанов, которые вламываются в Мидгард. Обуздывать ведьм и упырей. И ловить нарушителей.

– Упырей? Нарушителей? – переспросил я.

– Штука в том, – сказал Хафборн, – что мы покидаем Вальгаллу только по приказу Одина или танов.

– Но гипотетически я могу попасть на землю, то есть в Мидгард или куда-то ещё, – уточнил я.

– Гипотетически можешь, – подтвердил Ти Джей. – Слушай, у тебя из-за этой истории с норнами, должно быть, ум за разум зашёл, но мы ведь пока не знаем, что означает пророчество. Пусть таны над ним поразмыслят и решат, как быть. А тебе не стоит кидаться куда-то очертя голову и творить всякие глупости.

– Да смилуются над нами боги, – скривилась Мэллори. – Мы-то сами глупостей никогда не творим. Ночная вылазка за пиццей в Сантарпио[40 - Пиццерия Сантарпио – один из самых знаменитых ресторанов Восточного Бостона.] не в счёт. Её вообще не было.

– Молчи, женщина, – прорычал Хафборн.

– Женщина?! – Мэллори потянулась к кинжалу, висящему у неё на поясе. – Базар фильтруй, хомяк ты шведский.

– Погодите, – вмешался я. – Вы знаете, как пробраться наружу?

Ти Джей громко покашлял:

– Прости, я тебя не расслышал. Разумеется, ты не спрашивал ни о чём противоправном, Магнус. Сам посуди: вот вернёшься ты сейчас в Мидгард – и что ты скажешь тем, кто тебя знал? Все считают тебя погибшим. Обычно если мы и выбираемся назад, то лишь после того, как умрут все, кто нас помнит. Так гораздо легче. К тому же эйнхерию нужно какое-то время, чтобы силы его окрепли.

Я попытался представить, как я торчу тут и жду год за годом. Не то чтобы у меня много друзей и родни – возвращаться мне особо не к кому. Но и сидеть тут сиднем – так себе развлечение. Веками учить языки и вязать свитера. Если Самира сказала правду, моя мама не в Вальгалле… И я должен её найти, где бы она ни была.