Магнус Чейз и боги Асгарда. Девять из Девяти Миров (сборник)

– Вот еще!

– …я подумал, что ты вряд ли отлыниваешь от шопинга. Поэтому я решил: надо бы проверить, не врет ли этот Стэн. Я звоню тебе – и слышу свой рингтон. И понимаю, что Стэн вешает мне лапшу на уши. Но главное-то даже не это. Он отказывается продавать мне свой товар. Я к тому, что ты глянь сам. – Алекс показал на свою розовую жилетку из кашемира и ярко-зеленые брюки. – Настоящий торгаш учуял бы во мне своего клиента, едва завидев меня на пороге. – Алекс потыкал золотую горку носком розового ботинка. – Но, подозреваю, у него и так денег куры не клюют.

– Ну да, с такими-то штанишками. – Я весь передернулся. – Он собирался превратить меня в ходячий банкомат. На веки вечные.

– Вот придурок! – Алекс дружески похлопал меня по плечу. – Пусть топает лесом.

– Мальчики, – позвала Самира, – если вы уже закончили, я бы позвонила Блитцену, узнать, все ли у него в порядке. И еще надо позвонить Одину. Пусть скажет, что делать с этим паршивцем.

– Погоди. – Я сгреб с пола монеты. – Забираю для «Чейз-спейс», – сказал я Алексу. «Чейз-спейс» – это приют, который создал для бездомных детей наш друг Магнус. – Неизвестный благотворитель жертвует для детишечек. Все монетки, кроме вот этой. – И я хлопнул одной монетой о прилавок, а сам сгреб в охапку темно-синие брюки, розовую шелковую рубашку и жилет с огурцами в тон. А Самира подобрала мне галстук.

– Мне кажется, голубенький смокинг сидел не так плохо, – заметил я, пока мы упаковывали мои покупки.

– Ох, Амир! – Самира ласково улыбнулась и подалась ко мне, отчего мое сердце забилось чаще. – Если ты его еще раз наденешь, – нежно прошептала она, – я с тебя шкуру спущу. Живьем.

Нидавеллир, мир гномов

Луч света в темном царстве

Рассказ Блитцена

Забрать новый товар из квартиры – вот такой был пункт номер один в моей программе. А какого пункта в программе не было? Удирать от взбешенного гнома в инвалидном кресле с моторчиком. И тем не менее именно этим я и занимался. Удирал со всех ног по темным переулкам своего родного мира от Эйтри Джуниора, моего старого недруга (насчет «старого» я не преувеличиваю: дедуля буквально в двух шагах от окаменения). Очевидно, Эйтри все еще злился на меня за проигранный ремесленный поединок. Или за то, что я победил, угробив его творение. В любом случае Джуниор остался с носом.

– Погоди у меня! – пыхтел он. – Я тебя… а-а-аххх!

Джуниор заверещал, колеса его коляски завизжали, запахло жженой резиной. Эйтри прокрутился мимо меня вихрем, вцепившись в ручки кресла мертвой хваткой. Впрочем, хватка его и впрямь чуть не стала мертвой, потому что Эйтри здорово занесло. Во всех смыслах слова.

Бум! Кресло со всего разгона въехало в потухший кузнечный горн, отскочило назад и опрокинулось. Колеса вертелись, работающий моторчик разбрызгивал грязь. Джуниор выглядел одуревшим, но вполне невредимым. Со всех сторон к нему сбегались гномы.

Я предпочел улизнуть под шумок. Вещи я пока так и не забрал, но отправиться прямиком к себе в квартиру не отважился. Если Джуниор решит продолжить погоню, он первым делом станет искать именно там. А если он меня настигнет… Ну, скажем так: гномы, одержимые жаждой мщения, сначала рубят сплеча, а вопросов не задают даже потом. А я, как назло, не надел свой кольчужный жилет.

Поэтому я припустил во всю прыть по темным переулкам. Петляя по незнакомым улицам, я упал лицом прямо в грязь и перепачкал все свое лавандовое пальто. Когда я наконец остановился перевести дух, то обнаружил, что нахожусь в совершенно незнакомой мне части Нидавеллира. И эта часть напомнила мне сомнительный райончик в центре Бостона, куда я в свое время рекомендовал не соваться Магнусу.

Я поднял воротник и зашагал куда глаза глядят. Спрашивать дорогу здесь было бесполезно. Редкие встречные прохожие либо прятали глаза, либо глумливо хихикали над моим заляпанным пальто. Впрочем, они и над чистым хихикали бы точно так же. Чего возьмешь с гномов – вообще в моде не смыслят.

Я набрел на какой-то кабак без окон. Изнутри доносилось приглушенное пиканье и треньканье. На мой вкус, прибежище не идеальное – но не скитаться же полжизни по чужим улицам. И я решился войти.

Внутри было темновато даже по меркам Нидавеллира. Свет давали только игровые автоматы. Автоматы патинко соседствовали с автоматами для пинбола[1 - Пинбол – игра, родственная бильярду: нужно попадать в мишени металлическими шариками, гоняя их по полю с разными препятствиями. Патинко – японская разновидность пинбола: вы покупаете кучу шариков, запускаете их на игровое поле с множеством заслонок и задвижек и пытаетесь загнать как можно больше в специальное отверстие. (Здесь и далее прим. перевод.)] и автоматом с жевательной резинкой и озаряли зал цветастыми вспышками. Между прочим, на фоне панелей из темного дерева и красно-белых клетчатых скатертей смотрелось просто убийственно. Игровые автоматы пробудили во мне горькую память о том, с кем я некогда был связан… И с кем, как я надеялся, навсегда развязался. А еще там стоял такой дух, что, усаживаясь на табуретку возле барной стойки, я с трудом сдержался и не зажал нос платком.

Бармен в дальнем углу начищал изнутри медную кружку. Я поднял палец, пытаясь привлечь его внимание:

– Эй, приятель, не подскажешь, как отсюда добраться до Кеннинг-сквер?

Он плюнул в кружку и как ни в чем не бывало продолжил вытирать ее грязным лоскутом:

– Играй, пей или проваливай.

– Играть? А, ты о патинко. Но, видишь ли, я не игрок.

– Играй, пей или проваливай.

– И не любитель выпить.

– Играй, пей или…

Дверь с грохотом распахнулась, и в бар ввалился гном с унылой физиономией. Сердце у меня упало. Это был один из приятелей Джуниора.

Я сполз с табуретки:

– А знаешь что? Пожалуй, и правда сыграю. – Я поспешил к автомату в самом глухом углу и втолкнул в него монету.

Игровое поле потемнело.

– Это что еще за…

Из сумрака выступил чрезвычайно приземистый, но могучий гном. В руке он сжимал шнур электропитания от автомата.

– Ты мне четвертак должен, – сердито буркнул я.

Мужичок с ноготок приблизился и теперь буравил взглядом мою грудь.

– Кое-кто хочет тебя видеть, – сообщил он.

Я покосился на барную стойку, возле которой приспешник Джуниора что-то выспрашивал у бармена.

– Если это вон тот, то мне неинтересно.

Грузный коротышка опять воззрился на меня, а потом пнул потайную дверь рядом с автоматом и шагнул в нее:

– В подсобку. Быстро.

Я хотел было отказаться. Но как раз в этот миг бармен произнес:

– Да, он тут. А теперь плати, пей или проваливай.

– Хорошо. В подсобку. Быстро. – И я пулей метнулся в дверь. Она закрылась за моей спиной с негромким щелчком.

В подсобке было так же сумрачно, как и в баре. Бо?льшую часть помещения занимал массивный искусно вырезанный стол со столешницей из цельного куска дуба. А за столом, спинкой ко мне, стояло кресло ручной работы – кожаное, с латунными заклепками.

– Э-э-э… Добрый вечер? – вопросительно сказал я. – Вы хотели меня видеть?

Кресло мучительно медленно развернулось. Я затаил дыхание в ожидании разгадки, кто же в нем сидит. Но в кресле никого не было.

– Ха-ха, очень смешно. Но вот я здесь, кто бы вы ни были.

От стены донесся булькающий смех. Внезапно вспыхнул свет, озарив большой аквариум. Только рыбок в нем не было. Вместо рыбок в аквариуме возле пластикового сундучка с сокровищами бултыхалась отрубленная бородатая голова.