Усевшись под ветвистой яблоней, Астор с Мирославом продолжили разговор.
– Мирослав, наша страна вошла в состояние абсолютного внимания, – начал Астор.
– Я знаю, – спокойно ответил Мирослав.
Астор удивлённо взглянул на него.
Мирослав продолжил:
– Я увидел всё в «окнах судьбы». Они открываются только тогда, когда ветви Рода меняет своё направление… Поэтому не удивляйся. Так что там у вас приключилось?
– Непредвиденное… Мы должны были начать Новый этап творения. Нам была дана Планета… Но, увы. Одна из энергий вышла из-под контроля.
– Кто же так постарался? – с непрошибаемой иронией спросил Мирослав.
Астор вздохнул и начал рассказывать:
– Понимаешь, лет десять назад всё у нас продвигалось спокойно и очень уверенно. Я и подумать не мог о чём-то таком, что может подвергнуть сомнению наш план. В то время у нас произошли некоторые перемены, и один из наших людей – Стигмул – решил пойти по пути отрешённости. Ну, я, конечно, не заподозрил тогда ничего опасного для нас – право выбора имеет каждый. Этот Стигмул никогда не давал повода для малейших тревог. Но оказалось всё не так, как я думал. Мегаспекция выявила его как лидера новой линии – жуткой, коварной и неотвратимой. И я думаю, что он принял в себя одну из нежелательных вселенских энергий – энергию, несущую войну. К тому же, он сейчас вышел из нашего времени, но его действия ощутимы, я это чувствую. Но для нас он теперь неуловим.
Мирослав удивлённо взглянул на Астора и выдохнул:
– Да… Ну и дела в вашем стане, не позавидуешь… Но насколько я понял, ты уже принял все меры?
– В общем, да, – ответил Астор. – Но вся беда в том, что этот Стигмул оказался не один, его последователи имеют большие виды на нашу реальность… Мы сокрыли Кристалл Восприятия в Белой Горе, и теперь эта часть её напоена волшебством и незрима, лишь ревёт да гудит, как поёт…
– Это славное дело и мудрый подход к вещей Силе, – одобрил Мирослав.
Астор тут же продолжил:
– Но теперь дело приняло оборот меча, который через некоторое время может быть пущен в ход… Да, мы вошли в состояние абсолютного внимания, дабы сохранить комплекс энергий в равновесии жизни и не погубить нашу линию. И, быть может, со временем нам придётся уйти на Четвёртый уровень…
Ведун сделал паузу, как бы давая слово правнуку.
– Я тебя понимаю, Астор. Вы всё сделали правильно, – заключил Мирослав. – Но мы не сможем ни уйти, ни укрыться.
– В том-то и дело, что вы не должны этого делать. Я и пришёл, чтоб тебе всё сказать, как просил Рамаян.
– Мир дому его под завесой любви, – отрешённо произнёс Мирослав.
Астор внимательно посмотрел на него и продолжил:
– Вы должны погасить, по возможности, ту штурмовую стихию, что у нас пробудил этот Стигмул, а затем потихоньку, без мук погасить и свою…
– Что это значит? – напрягся Мирослав.
– Это значит, что Время имеет способность менять суть людей и дарить им новые качества, о которых они не мечтали, но чуяли в тайнах судьбы эту тихую радость паденья в никуда и паренья над бездной, подобного вещему сну… и затем – пробужденья под новой звездой…
Астор загадочно глянул на Мирослава; правнук таращил на него глаза, осмысливая сказанное.
Затем Мирослав тяжко и решительно произнёс:
– Веды будут стоять до конца.
– Да, конечно, – невозмутимо ответил Астор. – И когда тот конец наступит, они вспомнят всё то, что тебе я сказал. Они не умрут в Небесах… А Земля – их предел, их простор, потому и погасят они письмена и энергию знаний в своих вольных сердцах, дабы эту стратегию Силы не вложить в рукояти мечей, что от Стигмула будут незримо тянуться к твоим сыновьям, дочерям и их внукам и правнукам. Свет – один, как ни бейся; и выход – в себе. Но и вход навсегда запечатан от лишних. Ты подумай о них – тех, кто будет сражён на полях, где рождались хлеба, а потом будут пепел и кровь…
Внезапно Мирослав содрогнулся и весь встрепенулся, как огромная птица. Он осознал суть сказанного.
– Я тебя понял, – тихо вымолвил Мирослав.
Он с минуту молчал, всё обдумывая и взвешивая.
Это внезапное безмолвие заполонил щебет птиц в зашумевшей листве.
Затем Мирослав вынес решение:
– Светозар – он Ведун, сотворит всё, как нужно. Он умеет менять направленья дорог.
– Да, мой брат уникален в своих озарениях, – добавил Астор.
Мирослав глянул на Астора и вдруг спросил:
– Почему же ты сразу к нему не явился, а решил для начала меня вдохновить этим дивом?
– Для того чтоб ты знал это всё изначально и себя не туманил ненужными думами; как-никак – ты ведь тоже мне правнук, по родству Светозара. Да и Рамаян хотел всё тебе рассказать…
Астор посмотрел на правнука, ожидая его дальнейших действий.
Мирослав помолчал и многозначительно произнёс:
– Да. Теперь понимаю… Мы сделаем всё, как велит Провидение. И да будет наш путь запечатан от рабов и кумиров.
Мирослав поднялся на ноги и издал оглушительный свист. Астор тоже встал, хотя этот свист его поднял бы сам. Они устремили взоры ввысь.
Прямо на них с небес опускалась огромная птица. Она развернулась и шумно осела в густую траву, хлопнув могучими крыльями.
Мирослав обратился к птице:
– Певун, возвести Светозару о завтрашней встрече с рассветом у Тайного Камня.
Певун заголосил и, взмыв над деревьями, скрылся из виду.
Мирослав, обдав Астора своим вольным взглядом, произнёс:
– А теперь – отдохнём; в моём доме уютно и тихо. Нам завтра предстоит обращение к Тайне.
И они направились к обители Мирослава.
…Ранним утром в туманной дымке, вздымавшейся над бескрайней травой, возникли четыре фигуры могучих людей. Эти люди приблизились к небольшому холму и остановились в нескольких шагах от громадного валуна, встав напротив него.