Собрание малоформатной прозы. Том 8. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза
Юрий и Аркадий Видинеевы
В этот сборник вошли некоторые произведения малоформатной прозы, разбросанные ранее по разным книгам. Теперь для удобства читателей они объединены в один сборник и распределены по жанровым разделам.Мы желаем приятного прочтения всем, кто любит хоррор, мистику, фантастику и современную прозу!
Собрание малоформатной прозы. Том 8
Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза
Юрий и Аркадий Видинеевы
© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2023
ISBN 978-5-0059-9368-7 (т. 8)
ISBN 978-5-0051-0690-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Хоррор
Обречённый на смерть
…у меня было ощущение, что нет ни
спасения, ни возможности борьбы —
вне какой-то короткой последовательности
магических слов, которых я не знаю и
которых, может быть, не существует вовсе.
Гайто Газданов «Возвращение Будды»
Я очнулся от холода, с трудом разлепил веки, но они тут же сомкнулись вновь, не сумев преодолеть одурманивающей потребности в сне.
Холод пронизывал меня всё глубже. Я оказался во власти двух великих стихий: холода, побуждающего к выполнению энергичных согревающих движений с одной стороны, и сна, требующего оставаться в состоянии покоя и мышечной расслабленности – с другой. Подчинение холоду угрожало мне смертью от переохлаждения, а сопротивление сну при такой непреодолимой его потребности угрожало мне смертью от бессонницы. Обе эти смерти были по-разному мучительны, но одинаково неотвратимы в случае полного подчинения холоду или в случае успешного преодоления сна.
Я покорился сну не потому, что таковым был мой выбор, а просто потому, что так получилось. Сон оказался сильнее холода.
Следующим этапом естественного развития событий, происходивших помимо моей воли и подхвативших меня в свою стремнину как пассивный объект их воздействия, оказалось то, что власть холода надо мною ослабла и вскоре сошла на нет. Это позволило мне и выспаться, и остаться в живых.
Пробудившись от долгого сна, я испытал прежде давно заплесневевшую во мне, а теперь, будто бы заново рождённую, радость жизни.
Не долгой была эта радость.
*
Я понял, почему я не умер от холода, когда осмотрелся вокруг. Каким-то неведомым мне образом я оказался перенесённым из своей зоны проживания с умеренным континентальным климатом под жгучее южное солнце, в яркую тропическую природу.
«Здесь всё иное, чем на Земле. Это не Земля и не Солнце. Это другая планета с другой звездой», – понял я, содрогнувшись от ужаса.
Я с трудом поднялся на ноги. Странная птица в красно-жёлто-сине-зелёном оперении шумно выпорхнула в шаге от меня из густой травы. Она уселась на нижнюю ветку рядом стоящего дерева, вгляделась в меня, меняя наклон и поворот головы, и разразилась криками на непонятном, но явно человеческом языке. При этом она по-гусиному вытягивала в мою сторону шею и громко хлопала крыльями.
«Она хочет меня прогнать!»
За моей спиной в ответ на ругань сердитой птицы послышалось точно такое же многоголосье. Это напоминало переполох в курятнике. Я сделал шаг в сторону, и под моей ногой раздался громкий хруст. Оказалось, что я наступил на сухую палку. Я быстро подхватил обломок этой палки и развернулся, чтобы кинуть её в сородичей красно-жёлто-сине-зелёной птицы, очевидно, таких же дурных, как она сама, но моя рука невольно застыла в замахе: за моей спиной были не птицы, а человекоподобные животные, вооружённые дубинами и камнями.
«Это не они кричали по-птичьи, это птица ругалась на меня на их языке».
Они тоже ругались на меня и угрожающе потрясали своими дубинами и камнями.
Убегать было поздно. Недочеловеки быстро взяли меня в кольцо и погнали куда-то, подбадривая руганью и тычками дубин. Взобравшись на невысокое плато, мы оказались перед тёмным входом в пещеру. На уже понятном мне языке дубин, украшаемом грозными криками, мне «разъяснили», что я должен сесть на землю и ждать. Мне пришлось подчиниться. На повестку дня выходил вопрос: Чего ждать?
Мне виделось два ответа на этот актуальный вопрос: либо меня убьют, прежде чем сожрать, либо сожрут живьём. Оба возможных ответа вызвали во мне сожаление о том, что мне не посчастливилось умереть от холода или от бессонницы. По этому случаю я вспомнил вдруг анекдот о сетовании одного интуриста, попавшего в гостеприимную русскую компанию, на утро после молодецкой пьянки:
«Лучше бы я умер вчера!»
Но не зря говорится, что жизнь намного изобретательнее, чем любая фантазия: из тёмного чрева пещеры послышалось голодное урчание, и вскоре передо мною появилось чудовище, которому, очевидно, прислуживали мои пленители.
«Эта тварь сожрёт меня живьём!»
Я с тоской подумал о том, как несправедливы те ситуации, в которых более развитые представители природы уничтожаются менее развитыми, как, например, происходит, когда человек (особенно человек образованный!) гибнет в море на зубах у дуры-акулы.
Мне вспомнилось продолжение анекдота об интуристе и его русских собутыльниках, втянувших бедолагу в утреннюю похмелку, продолжавшуюся до поздней ночи. На утро после той похмелки он почувствовал себя настолько хуже, чем предыдущим утром, что возопил:
«Лучше бы я умер позавчера!!»
Чудовище приблизилось ко мне, распахнуло свою огромную пасть, и я забыл обо всём, что знал и помнил когда-то.
*
Я очнулся от резких криков. Это красно-жёлто-сине-зелёный попугай, подаренный мне накануне моим старым другом, штурманом дальнего плавания, сердито митинговал в своей клетке.
Самое страшное нечто
Чудеса не противоречат законам природы. Они противоречат лишь нашим представлениям о законах природы.
Святой Августин
Флотские «баковые байки» не менее занимательны, чем рыбацкие и охотничьи побрехушки. Чем они необычнее, тем занимательнее, но зато и тем меньше им веры. Некоторые из этих баек я помню и до сих пор, но одна из них мне особенно памятна тем, что всё сказанное в ней я однажды увидел своими глазами.
Это было самое страшное изо всего, что пришлось испытать мне в жизни.
Это случилось в открытом море.
Мы выходили на большой косяк промысловой рыбы. Все были в предвкушении горячего трудового рывка, как вдруг…
…Никакой особой неожиданности в начале той страшной истории не случилось. Все значимые астрономические явления нам были известны заранее, все они давно уже изучены и лишены мистических пугалок. Но не ко времени надвинулась на солнце непроницаемая чёрная тень, и ясный день стал темнее ночи.