Два мира по цене одного

Два мира по цене одного
Виталий Сергеевич Останин

Судьба играет человеком. Эту нехитрую истину Игорь Антошин осознал в полной мере. Родившись в клане, правящем большей частью дальневосточных земель, он примерил на себя роль наследника трона, интригана, предателя, беженца и изгнанника.

Он уже не тот, кем был, но еще не понял, кем стал. Ступив на землю третьего по счёту мира, бывший наследник Благовещенского княжества и боевой маг должен найти ответ на этот вопрос.

Виталий Останин

Два мира по цене одного

1. О дивный новый мир

Боярин глубоко вздохнул и резко открыл глаза. Без этого медленного приоткрывания, подглядывания в щёлочку едва разошедшихся век. Быстро и решительно, как и полагается поступать мужчине. Даже если делать этого не хотелось до дрожи в коленках.

– Удиви меня, – едва слышно прошептал он.

Свет не ослепил. По правде сказать, вокруг было не слишком светло. Да и то – из прошлого мира Игорь уходил ближе к ночи, так что логично даже. Но и не темно – скорее сумерки. Окружающее пространство просматривалось шагов на двадцать, правда толку от этого было чуть. Пересменка дня и ночи делала предметы зыбкими, со слегка расплывающимися очертаниями, которые никак не желали складываться в знакомые образы.

Затем – вдруг – всё стало понятно. Чёрная тень в отдалении сделалась межевым камнем – такие раньше ставили на перекрёстках или обозначали границы владений дворян. Густой мрак за ним превратился в мрачный лес, сплошное сплетение листьев, ветвей и стволов. Светлая полоса, на которой он стоял, обернулась просёлочной дорогой – песок, земля, пробивающаяся сквозь выдолбленные колесами колеи трава. Опушка леса и тянущаяся невесть куда дорога с межевым камнем. Боярин стоял на опушке леса, на границе чьих-то владений.

Привычный к анализу разум тут же принялся за обработку фактов. Лес, столб, просёлок – не те приметы, которые путешественник по мирам ожидал увидеть. Обещалось нечто более современное, а тут – либо деревенская пастораль, либо…

«Нет! Он бы не посмел так поступить! Он бы не стал!..»

…отсталая по времени или уровню развития Параллель.

«Примем пока, что обмен сознаниями произошёл, когда местный двойник гулял по сельской местности. К ближайшему орешнику за новою метлой, ага!»

Игорь поморщился – фразы из фильмов, сериалов и мультфильмов последнего мира плотно засели у него на подкорке. Хотел лучше понимать местное население, разобраться в реалиях мира, который сделался местом его изгнания, вот и глотал всё подряд, не заботясь о практической ценности.

«Допустим, просто провинция. Глухая, мать её, провинция! Сельскохозяйственный край, где машины предпочитают не красивые, а проходимые, люди одеваются не модно, а практично, и на десятки километров можно не встретить ни одной живой души. Допустим. Хотя бы не зима, и на том спасибо, а то бы я тут недолго бы протянул в…»

Тут он, наконец, оглядел себя и длинно матерно выругался. Его наряд никоим образом не был характерен для жителя промышленной эпохи.

«Это что, доспех? Какой, мать его, доспех?»

Грудь и живот боярина были скрыты под литым металлическим панцирем. Кираса – это была настоящая средневековая кираса! На ногах кожаные! штаны, заправленные в высокие, кожаные же сапоги, заляпанные грязью. Ладони прячутся в перчатках – всё та же кожа, а на предплечьях тускло поблескивали пластинчатые наручи.

Игорь осторожно провёл правой рукой в сантиметре над головой, опасаясь обнаружить там шлем-луковку – логическое завершение наряда средневекового воина. Но вместо этого задел и сбил на землю шляпу. Точнее, котелок – головной убор, имевший хождение, кажется, веке в восемнадцатом-девятнадцатом. Тёмно-серый, ничем не примечательный котелок. Который не должен был, насколько он был знаком с историей, соседствовать с кирасой.

И мечом. Левая рука нащупала на поясе рукоять клинка, обмотанную ремнем. Кошель, кинжал и… кажется, это был какой-то древний пистолет. Кремнёвый или что-то вроде того – в древнем огнестреле боярин разбирался слабо.

«Какой-то бред! Я убью этого сукиного сына! Не знаю как, но я вернусь, найду этого охреневшего от своих возможностей пророка и прибью на хрен! Куда он меня засунул?»

Не меньше минуты Игорь стоял на месте, иногда поворачиваясь, чтобы получше рассмотреть своё новое тело и детали экипировки. Так, вроде, похож. Центр тяжести расположен где надо, высота, с которой он глядел на мир, обычная. На сигналы мозга тело отвечало легко и, пожалуй, привычно. Точнее без зеркала определить различия и сходства возможным не представлялось.

Потом боярина будто тряхнуло. Дар! Это чёртово тело имело доступ к дару? Называется, отвык за три с небольшим месяца жизни без магии. Не проверил первое, что по-настоящему важно. Технологии: все эти телефоны, ноутбуки и машины – конечно, делали жизнь проще и комфортнее, но без дара уроженец магического мира считал себя только половинкой человека. Калекой, которому отрубили правую кисть и поместили в общество таких же ущербных инвалидов.

С непривычки вышло не очень быстро. Потянувшись к центру груди мыслью, он не сразу почувствовал отклик сплетённого из разноцветных жгутов ядра. Отозвался дар, отчего-то, из нижней части живота, где ему, вообще-то, быть не полагалось. Но он, по крайней мере, имелся в наличии! А его смещение… Новый мир – новые особенности. Пусть хоть в левой руке находится, лишь бы работал!

Касаясь сознанием магического ядра, Игорь даже задышал легче. И на пробу активировал первый аспект – «кошачий глаз». Простенькое, как говорят простолюдины, заклинание позволяло видеть в темноте. Не слишком-то часто оно использовалось им в прошлой жизни, современные одарённые из правящего дома редко бродят по ночным полям, но, в данных обстоятельствах, оказалось крайне полезным.

Эфир, который использовался данным аспектом, отреагировал странно. Шевельнулся, подобно сонному псу, обозначая дёрнувшимся ухом, что услышал хозяина, но и не более того. Сплю я, мол, чего шумишь? Боярин недоумённо свёл брови и построил заклинание ещё раз – с тем же результатом.

– Да что происходит-то? – пробурчал он раздраженно. Но тут же взял себя в руки и повторил обращение к дару. На сей раз очень медленно, отчётливо представляя силу, к которой взывал, и формируя правильный её ток в теле. Подобным образом он не поступал со времен обучения у наставника, когда лишь овладевал магией. Будучи же опытным одарённым, он даже не задумывался, что делает – просто желал и всё.

И у него получилось! Со скрипом, почти слышимым явственно, с усилием, которого обычно не требовалось на создание столь простенького заклинания, но получилось. Мир сразу расширился, стал отчётливее, проступили детали, а далекий лес показался во всей красе. Обновлённым зрением путешественник принялся разглядывать окружающую его местность: поросший мхом межевой камень, вытесанный в форме сужающегося к вершине столба, выходящего из-за него человека…

Человека?

Незнакомец двигался в сторону боярина неспешно и неслышно, двигаясь будто большой кот. Плавные движения, скользящий шаг и какая-то абсолютная уверенность – это читалось во всей пластике незнакомца – что никто его не видит. А намерения, между тем, у человека были весьма прозрачные, потому как в обеих руках он держал по длинному ножу, лезвия которых сочились чем-то желтовато-зелёным. Лекарственные травы по ночам с такими клинками собирать не ходят.

Игорь моргнул, но человек не исчез. Сделал ещё один осторожный шажок в его сторону и столкнулся с ним взглядами. На миг глаза незнакомца недоумённо расширились, а затем, когда тать сообразил, что жертва его видит, раздражённо сузились. Страха в этих глазах не было. Один удар сердца, и обладатель кинжалов бросился в атаку.

Наследника князя с рождения готовили к мысли, что вокруг всегда будет полно людей, которые захотят его убить. Недоброжелатели, вчерашние союзники, наёмники – кто угодно. Маленький Игорь рос с пониманием этого, каждый год встречая подтверждение тезису – человек человеку волк. По крайней мере, боярин боярину – точно. Поэтому, когда неизвестный прыгнул в его сторону, выставив вперёд оба ножа, о причинах нападения путешественник не думал. Машинально построил щит – полусферу в свой рост, чуть отвёл её назад, и, когда убивец приблизился на метр, с маху впечатал бледно-голубое свечение прямо ему в лицо. В маску, если быть точным, которая закрывала это лицо.

На этот раз обращение к дару прошло легче. Вероятно, сработали рефлексы, и разум перестал задумываться над странностями расположения ядра. Но всё равно с некоторой натугой, будто призывал защитный аспект Игорь в состоянии полудрёмы. Татя снесло в сторону шага на три, бросило на землю, но он тут же вскочил на ноги, будто ничего не случилось.

«Берс? – мелькнула мысль. – Как-то он легко оплеуху перенёс. Но он же явно под «покровом» шёл, ещё удивился, что я его сумел увидеть!»

Дальнейшие рассуждения боярина о том, что берсерки не могут использовать отводящие взгляд аспекты, да и оружие им, в общем-то, ни к чему, отступили в сторону под влиянием возбуждения поединком. Кем бы ни был противник, он был, прежде всего, опасен. Над странностями можно будет подумать после победы.

Убивец, между тем, стал кружить вокруг Игоря, как волк, сбивающий добычу с толку. Не понимая ещё, что роли уже поменялись и жертвой стал он сам. Одарённые в родном мире путешественника сами были хищниками и без понимания относились к попыткам эту ситуацию исправить. Боярин же, если продолжать аналогию с царством дикой природы, был не просто хищником, а опытным, матёрым зверем.

Резкое движение рукой – обманный выпад. Враг отскочил на полшага и снова продолжил движение по спирали. Несколько шагов боком, как поморский краб, против движения противника – тело слушалось легко, как родное. Ножи тать держал в обеих руках, значит, работать мог любой из них, но левая, если, конечно, ты не левша, всегда слабее правой. А противник был правшой – слишком характерным был рисунок его тела. Подшаг, обманное движение рукой в голову, уход от мелькнувшего рядом с лицом лезвия и прямой удар ноги в грудь.

Таким ударом одаренный мог сломать двухдюймовую доску, а значит рёбра убивца ждало что-то похуже. Но тот даже не упал. Не вскрикнул, показывая боль от треснувших рёбер. Лишь разорвал дистанцию.

«Да бред! Не может такого быть! Он же не закрывался магией!»

Лихо закрутив лезвия, скорее эффектно, чем оправданно, незнакомец снова бросился в атаку. Игорь довольно легко уклонился – направления ударов противника были слишком предсказуемы. Заблокировал одну из рук с ножом, пнул под колено и добавил кулаком в основание шеи. Связка с гарантией отправляла любого человека в отключку, но этот… кто бы он там ни был, лишь ткнулся головой в землю, завершив падение перекатом, и разорвал дистанцию.

«Что ты делаешь? – возник в голове вопрос, озвученный, как ни странно, голосом детского наставника, дяди Вани. – Зачем устроил драку, руками-ногами машешь? Даром пользуйся, олух!»

Игорь беззвучно ругнулся и мысленно отвесил себе подзатыльник. Всё-таки жизнь в Параллели без магии сказалась на нём не лучшим образом. Забыть основы! Вот как?

Не дожидаясь следующей атаки убивца, боярин сложил руки особым образом – в фигуру, которую минцы называли «дракон раскрывает пасть», и выдал в лицо противника струю ярко-оранжевого огня. Плотного и смертельного, с расчётом на возможные щиты у незнакомца. Потому что – мало ли? Ходит под отводом глаз, удар держит, как княжеский берсерк, а атаковать предпочитает ножами, как какой-нибудь ординар. Может, он модумами пользуется? Или как тут вообще в этом мире всё устроено?

Пламя добралось до татя, не встретив никаких препятствий. Ударило, отбросило и на краткий миг охватило фигуру в плаще полностью. То ещё зрелище, особенно на фоне наступившей темноты. Но даже в таком состоянии нападавший продолжил вести себя странно. Отреагировал он только на силовую часть «дыхания дракона», пламя с себя сбить не пытался, от дикой боли не орал. Посмотрел в глаза Игорю сквозь огонь и рванул в очередную атаку.

Ударился о щит, получил сверху «монолитом» и распластался на земле пришпиленным булавкой насекомым. Судорожно дергая руками и ногами, но не в силах подняться. И всё это молча, продолжая гореть.

Тут боярина проняло. Кем бы ни был его противник, а кончать с ним следовало без попыток взять в плен и допросить. Потому как – на фиг таких пленных! Он увеличил ток силы в «монолит», туша пламя, и давил до тех пор, пока не услышал хруст костей. Ослабил давление лишь тогда, когда конечности этого странного человека перестали дергаться.

Дальше он действовал так, словно оказался в центре враждебной территории. Окружил себя двумя сферами щитов, активировал «биение сердца», отправил от себя по расширяющейся спирали «зеркало» – аспект, улавливающий агрессию, направленную на хозяина. И только после этого уселся возле мёртвого тела.

– Ну и кто же ты такой, мил человек? – пробормотал Игорь. Перевернул труп на спину, кончиками пальцев отвёл маску от обожжённой кожи. Отметил ещё одну странность – одежда почти не пострадала от огня.

Лицо у убивца было… как лицо. Не молодое и не старое. Европеец, пожалуй. Прямой нос, широкие скулы, ёжик светлых волос, татуировка на левой щеке, изображающая закрытый розовый бутон. Странности, видимые боярином во время боя, не получили никакого объяснения во время внешнего осмотра. Убийца, тут сомнений быть не могло. Но странный убийца, будто со страниц приключенческого романа сошедший.