Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

Итак, было около 7 часов утра, когда юниор Вова вскочил на своего хозяина и начал исступленно облизывать лицо, руки, которыми Виктор Иванович тщетно прикрывал свой нос и подбородок. Лабрадор лизал и прикусывал, топтался и засовывал морду под подушку, одеяло, руки… Собачьи любовь и преданность трудно описать. И это не оттого, что у меня нет ни образования, ни собаки, а потому, что собака, в отличие от людей, любит всем своим существом. Дрожь тела и помахивание хвостом, яростное лизание и лай, топтание на месте и прыжки в сторону, стремительный бег и замирание на месте… Кто читал произведения Ги де-Мопассана или Дж. Даррелла, те помнят, как одного тянуло на баб, а другого на природу. Эти величайшие писатели описывали сцены так, словно были участниками-летописцами тех событий. Настоящий талант в том и проявляется, что об обыденных вещах мастера художественного жанра пишут так красиво и обстоятельно, что читатель начинает чувствовать свою причастность к событиям, которые, возможно, были просто выдуманы.

Любовь к животным воспитывается и прививается с пелёнок. Дети, видя отношение сверстников и взрослых, начинают адекватно реагировать ещё в дошкольном возрасте на контакты с нашими младшими по разуму братьями. К сожалению, любителей природы и животных в мире гораздо меньше тех, кому это всё либо безразлично, либо омерзительно.

Практически невозможно не только понять, но и представить любовь к пауку или змее. Несколько проще обстоит дело с котами или псами. Так вот, семья Захаровых относилась к т. н. собачникам, которых в Москве и Петербурге превеликое множество. Говорят, что друзей не выбирают, а дружба не продаётся. И это так, да не так! Своего щенка Захаровы приобрели за €1000. Имущества в шестикомнатной профессорской квартире Вова за годик своего проживания попортил на сумму, достаточную для покупки нового жигуля или недорогой иномарки. Это только наивные люди полагают, что если собака гладкошёрстная, то в доме будет чисто. Ха-ха-ха! И это ещё мягко сказано. Шерсть будет везде! Она будет даже в клавиатуре ноутбука, спрятанного в герметичном сейфе, она будет на зубной щётке, лежащей в стакане в ванной. Шерсти будет столько, что можно будет раз в месяц вязать носки и при этом чесать собаку не придется. Надо будет только тщательно подметать и убирать шерсть ото всюду.

Вова в полтора месяца писался и какался в квартире по нескольку десятков раз, выказывая пристрастия то к кухне, то к спальне, то к комнате младшего сына Никиты, где тогда ещё в здоровенной клетке проживал хомяк Фреди. К двум месяцам отроду Вова выгрыз пару ниш в бетонных стенах коридора, куда можно было ставить небольшие вазочки с цветами. Обгрызены были ручки комодов, ножки стульев, табуретов. Своеобразно облагородились обои, разодранные куски которых валялись повсюду. Обувь стала убираться к головным уборам. Достаточно было оставить ботинки или тапочки на 5 минут, как можно было смело выносить на помойку остатки былой роскоши. Даже специальные пластиковые заглушки у шкафов, скрывавших крепёжные болты, были обгрызены и покорёжены так, словно стая голодных крыс провела знакомство с интерьером в поисках пищи.

Наивно полагать, что собака в доме гадит и крушит всё подряд в течение всей своей жизни. В трёхмесячном возрасте щеночков начинают выгуливать. Месяцам к 4-5 у них начинают меняться зубы. Молочные, острые как нож и мелкие от природы, зубы чудесным образом исчезают, растворяются, а на их месте вырастают здоровенные клыки. Полностью собачья пасть наполняется постоянными зубами к полугоду. Кстати, именно к 5-6 месяцам щенки начинают проситься на улицу. Если в послеродовый период щенок ест 5-6 раз в день, то в 6 месяцев уже только 3 раза, а к 8-9 месяцам его кормят два раза в сутки.

Однако не стоит задача из читателя сделать собачника. Просто о собаках не принято писать так много и по-доброму, как будто у большинства писателей нет настоящих, преданных и добрых друзей?!

Собачники понимают, что в детстве и юности собаки от избытка чувств ластятся и к хозяевам, и к посторонним. Внешне это выглядит так, будто животное радо первому встречному. На самом деле это далеко не так. Собачий век, а у лабрадоров – это лет 11-12, короток и стремителен. До 12 месяцев щенок крупной собаки набирает 90 % своего веса. К трём годам он начинает матереть, т. е. у него разрастается грудная клетка, он становится более поджарым, хотя и набирает остальные 10 % своего максимального веса. Именно с 3 до 8 лет у собаки расцвет сил и умственных способностей. Лабрадор-ретривер способен в зрелом возрасте выполнить более 200 команд, но особенно остро собака чувствует интонации и настроение хозяина. В семье может быть много взрослых и детей, но только один из них будет истинным хозяином, приказы и команды которого будут приоритетно выполняться любимцем.

Хозяин Виктор Иванович практически не гулял с Вовой и не кормил его дважды в день. Всё это с успехом делали его жена и взрослая дочь. Нет, разумеется, изредка глава семьи занимался с собакой, но в основном все тяготы по содержанию пса лежали на супруге, тянувшей всё домашнее хозяйство, и отчасти на студентке 4 курса госуниверситета, которая гуляла вечерами с Вовой и которая при этом выполняла отдельные родительские поручения, в основном – Виктора Ивановича.

– Вова, хороший мой! Ну, прекрати, ну не надо! – спросонья гундосил Виктор Иванович, который, скорее, был рад, нежели недоволен любвеобильным поведением любимца семьи.

– Вова! А ну пошёл вон! – кричала Нина Сергеевна, по голове которой топталась 45-килограмовая туша ласкового пёсика.

– Кончай орать! Не трогай собаку! Хватит с ним разговаривать! Хочешь спать – спи…, – сонно ворчал Виктор Иванович, поглаживая своего лабрадора-ретривера, которому вот-вот должен был «стукнуть» год и два месяца.

– Так, Вова, а ну пошли к Марише, – и Нина Сергеевна, по-купечески властно, вывела из спальни молодого кобеля, путавшегося под ногами так, словно было многолетнее расставание и вот, наконец-то, хозяйка и собака встретились.

А тем временем девица Мариша, не обремененная какими-либо семейными хлопотами, беспробудно спала в своей спальне до тех пор, пока Виктор Иванович или Нина Сергеевна не разбудят любимую лоботряску для того, чтобы она могла позавтракать вместе с кем-то из них и погулять с Вовой.

Да, родительская любовь безгранична и слепа, особенно у матерей бальзаковского возраста!

– Ну, дайте же мне поспать! – истерично кричал Виктор Иванович и выхватывал женину подушку, которая затем превращалась в накрывало для головы.

– Оставь сейчас же мою подушку в покое! – кричала Нина Сергеевна, которая в ночной рубашке и шерстяных носках стремительно выпроваживала Вову из большой спальни.

Парадокс, но Вова не хотел спать с кем-либо другим, кроме супругов Захаровых. Вова ходил хвостиком то за Ниной Сергеевной, то за Виктором Ивановичем, суточный маршрут которого пролегал через туалет, ванну, кухню, кабинет и спальню.

Профессор Виктор Иванович мог днями не выходить на улицу, просиживая до середины ночи за своим компьютером. Бывший спортсмен был одним из самых крупных учёных Санкт-Петербурга. Его величие объяснялось не только наличием двух докторских степеней и тремя дипломами о высшем образовании, но и крупным телосложением. В свои 45 лет он весил 150 кг, при росте в 183 см. Даже в одежде он производил впечатление скорее штангиста-борца, нежели обычного толстяка. А когда в бассейне или на море он нырял в воду, то публика замирала от быстрых и техничных гребков кролем или баттерфляем – любимым стилем теперь уже бывшего мастера спорта.

Можно очень много рассказывать о докторе Захарове – приколисте и оптимисте, живущем «на все сто», но не следует забывать и о том, что именно в это субботнее августовское утро терпению Виктора Ивановича пришёл конец и он принял волевое решение – ехать на Селигер.

– Ну, всё! С меня хватит! Ты сама напросилась на то, чтобы я всё бросил и уехал на Селигер, – не то проворчал, не то нервно, но решительно Виктор Иванович бросил реплику вслед уводящей из спальни собаку жене. Именно так или почти так было принято решение о безотлагательной поездке на машине туда, куда ежегодно ломятся туристы со всей Московской и прилегающих к Селигеру других областей России.

Не прошло и недели с момента прилёта Виктора Ивановича и Никитки с юга, где они почти месяц отдыхали и загорали на Черноморском побережье Кавказа, как профессор Захаров почувствовал новый прилив сил и энергии для своего отдыха вне семьи на Селигере.

Виктор Иванович был специалистом широкого профиля. Не было в его жизни такого, чего бы он не знал. Это была ходячая энциклопедия. Все, кто хоть раз имел счастье общения с профессором Захаровым отмечали не только его феноменальный ум и эрудицию, но и ту легкость, с которой он мог общаться на понятные собеседнику темы на равных и в дружеской манере.

Любая профессия на человека накладывает свой отпечаток. Занятие спортом, поразительная начитанность и великолепные ораторские способности дополнялись искромётным юмором и богатой фантазией. В Советском Союзе не все профессии были известны или почётны. К проституткам или бандитам раньше общество относилось с нескрываемым презрением. Спекулянтов также никто не жаловал. Зато сейчас, когда независимой России скоро исполнится 20 лет с момента развала СССР, люди умственного труда стали зарабатывать и котироваться гораздо меньше, чем представители грубой физической силы.

Гинекология, сексопатологи, проктология,… Проктолог. Что это?

* * *

Читатель, наверное, недоумевает, откуда я знаю такие подробности о профессоре и его молодых приятелях. Всё очень просто, с Антоном я познакомился в его авторемонте. Вот уже как четыре года, я знаю Антона и его слесарей, которые чинят машины и которые, кстати, не раз ремонтировали обе машины профессора. Именно там, в авторемонте, я и познакомился с Виктором Ивановичем, которого, кстати, очень хорошо знает Монзиков Александр Васильевич. Примерно через полгода после нашего первого знакомства, ко мне за помощью обратился Виктор Иванович, у которого дома засорился стояк в туалете и которому местные водопроводчики ничего не могли сделать. Мужик без холодной воды сидел уже с неделю. Да и я у него возился несколько дней. И всё время, пока я ему переделывал его систему, он мне рассказывал свои истории, которые я и решил описать в этом романе.

* * *

Антон лежал на своём двуспальном диване и просматривал очередной эротический сон, навеянный приятным знакомством с очередной пассией, которую он подцепил в недорогом кабаке и которую, да простят меня читательницы, отработал в туже ночь, когда заиграла приятная мелодия на мобильном телефоне. Звонил Виктор Иванович. Значит, уже было 10 утра, т. к. до этого времени телефон повесы всегда был выключен. До чего же всё-таки дошёл прогресс?! Сам телефон выключается, сам включается…

Антон автоматически взял трубку, поднёс к уху и нажал на кнопку. По голосу практически не возможно было определить, чем был занят Зубровский, хорошо контролировавший свой приятный по тембру баритон. Несколько несовершенная дикция, картавость компенсировались приятными манерами и врождённым чувством такта, что вдобавок к высокому росту и большому члену, размеры которого всегда были очевидны, очаровывали с первых минут знакомства представителей слабого пола.

Виктор Иванович относился к другой половине человечества и, будучи проктологом, общался преимущественно с мужчинами, страдавшими по мужской части, болезнями прямой кишки и хирургическими заболеваниями других отделов толстого кишечника. Антон не был его клиентом, он был давним приятелем, с которым профессор играл на бильярде, ездил за грибами, отдыхал заграницей, релаксировался в ресторанах и кабаках.

Женская психология не поддаётся здравому смыслу. Любая женщина в каждом мужчине видит в первую очередь потенциального спутника жизни. Цель одна – заарканить в сети, выйти замуж, родить ребёночка и заниматься его выращиванием. Здесь очень много аналогий с детскими играми в куклы. Мужчины, напротив, любую женщину начинают оценивать по пятибалльной шкале, отдавая приоритеты постели и сексу. Главная цель в жизни любого здорового, полного сил и энергии мужика – перетрахать всех баб. Цель эта благородна, но избыточна. Это понимают далеко не все, но стремятся ко всеобщему траху большинство самцов.

Не надо строить больших иллюзий на этот счёт. Милые женщины! Не все из вас проститутки или дамы лёгкого поведения! Но процент последних сильно растёт за счёт молоденьких, неопытных и легковесных дурочек, наивно полагающих, что за один вечер знакомства можно создать крепкую семью и устроить своё будущее с симпатичным или денежным кобельком.

Все мужики делятся на людей слова и дела. Антон был из второй половины. Он очаровывал очередную дурочку, затаскивал её в постель и делал своё дело так, словно это была последняя в жизни возможность, последний шанс. Бабам это нравилось. Они прикипали к нему, а он, бедолага, терял всяческий интерес. Увы, но это даже мне, до боли знакомо, хотя мой сексуальный опыт гораздо скромнее.

Антон не любил обсуждать свои победы и тем более, распространяться о неудачах. Почему-то, вдруг вспомнился забавный анекдот о поручике Ржевском и графе Болконском.

– Поручик!

– Н-да, да, граф!

– Простите, Вы такой многоопытный в амурных делах…

– Ну, разумеется, граф, – без ложной скромности ответил поручик.

– А как Вы считаете? – начал вопрос с нескрываемой робостью Болконский. – Могла бы вот эта дама, хм… – несколько растерявшись и смутившись, вдруг запнулся граф. – …взять у Вас в рот? – с трудом закончил Болконский.

– Однозначно да! – решительно ответил поручик, лишь мельком бросив взгляд на шедшую им навстречу симпатичную даму средних лет.

– А вот эта? – продолжил расспрос Болконский и посмотрел в сторону другой, не менее привлекательной особы.

– Тоже да! – был утвердительный ответ поручика Ржевского.

– А вот эти две дамы? – не унимался граф.

– Помилуйте, как же со спины я могу определить? – изумился поручик. – Однако, минуточку, – и поручик быстро сначала обогнал, а затем обошел мать и дочь, важно дефилировавших по Невскому проспекту. – Обе возьмут! – с нескрываемым чувством победы утвердительно ответил поручик.

– Удивительно! Но как Вы это определяете? – изумился граф.

– А я смотрю… если у них рот есть, то куда они на х… денутся? – с уверенностью ответил Ржевский.

Болконский с восхищением и нескрываемой завистью смотрел на поручика.

– Антон, доброе утро! – не менее приятным по тембру бархатистым баритоном приветствовал Виктор Иванович. – Не разбудил?

– Доброе, – был кратким, как обычно, ответ Антона.

– Антон, а как ты относишься к вопросу бракосочетания? – начал издалека профессор.