170 стрелковая дивизия первого формирования. Боевой путь (июль – август 1941 г.) и тайна гибели

На двенадцатый день войны (3 июля) начальник Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер в своем дневнике сделал запись: «В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена… Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней…»[48 - Гальдер Ф. Военный дневник. С. 72.].

По данным штаба Западного фронта на 10 часов 2 июля 1941 года выгрузились 16 эшелонов 170 сд. Место расположения дивизии прежнее: Заситино, Ветренка, Теплюки[49 - http://bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2744&Itemid=5].

В условиях боевого соприкосновения с противником 22-я армия со 2 по 5 июля заканчивала сосредоточение и оборудование рубежа. «Проведенные командованием соединений рекогносцировки показали, что старые укрепрайоны большей частью демонтированы и не являются боеспособными. Оборудование их проводилось наспех наличными средствами. Несмотря на то, что к земляным работам наряду с красноармейцами активно привлекалось местное население, к моменту подхода войск противника закончить оборудование оборонительных рубежей не удалось»[50 - Бирюков Н. И. В дни Смоленского сражения. ВИЖ. 1962. С. 81. Цит. По Нуждин О. И. http://www.bergenschild.narod.ru/publicacii/Nevels_defensive_operation.doc].

Вслед за моторизованными корпусами «3—4 июля через Двину начали переправляться пехотные дивизии»[51 - Гончаров В. От Двинска до Пскова//Трагедия 1941 года. Причины катастрофы. М., 2008. С. 341.]. Движение 56 моторизованного корпуса было смещено вправо, так, что «дивизия СС „Мертвая голова“, пробившись через советские позиции у Дагды, начала движение на Себеж и далее на Идрицу»[52 - Гончаров В. От Двинска до Пскова. С. 341.].

4 июля 1941 года начались бои на всем фронте обороны соединений 22-й армии. В этот день части 3 танковой группы противника вышли на рубеж Западной Двины. Их действия прикрывались с воздуха пикирующими бомбардировщиками VIII авиакорпуса.

Из воспоминаний К. Е. Мыльникова: «В первых числах июля 1941 г. гор. Себеж горел, рвались цистерны с горючим, дым застилал наши позиции. Из гор. Себеж потянулись колонны мирных жителей на восток. Женщины несли и вели за руки детей, эвакуированные шли по позициям 3-го батальона. Немецкие самолеты летали низко и расстреливали мирных жителей. Даю приказание офицерам не жалеть патронов и снарядов, обеспечить выход из гор. Себеж колонны мирных жителей, вести огонь из зенитных пулеметов и залпом взводам из каждой роты. За весь день 4-го июля сбили только один самолет»[53 - ЦИА РБ. Ф. Р-1800. Оп.1. Д.229. Л.4.].

«В ночь на 5 июля противник скрытно сосредоточил силы мотомеханизированных частей на лепельском направлении – Западная Двина, Полоцкий укрепленный район, Бешенковичи, Сенно…». «Воспользовавшись темнотой и невнимательностью выделенных частей 62-го стрелкового корпуса наблюдателей в час ночи противник силами до двух пехотных полков на участке Якубинка, Кушлики (линия обороны 174 и 186 сд (62 ск)) переправился через Западную Двину и завязал бои по расширению захваченного плацдарма. К утру 5 июля на плацдарм было переброшено около двух полков противника»[54 - Иринархов Р. С. Агония 1941. Кровавые дороги отступления. М., 2011. С. 125.].

Утром 5 июля противник возобновил наступление на всем фронте 22-й армии. Командующий армией генерал-лейтенант Ф. Ершаков 5 июля отдает Боевой приказ №02, в котором 51 ск предписано «оборонять полосу с Себежским УР по линии Мигели, Теплюки, р. Сарьянка, р. Зап. Двина до (иск.) Кушлики, не допустив обхода противником Себежского УР с севера и прорыва противника в направлении Клястицы». Кроме того, не позднее 7 июля командир 51-го ск силами местного населения должен был подготовить оборонительную полосу, смыкающую Себежский и Полоцкий УР по линии оз. Ормея (северо-вост. оз. Освейское), Доброплесы, Клястицы, р. Нища до Игнатово[55 - ЦАМО РФ. Ф.208. Оп.2511. Д.56. Л.6.].

62 ск в составе 174 и 186 сд поставлена задача «оборонять полосу Кушлики, Полоцкий УР (до Гомель), Улла, Бешенковичи, не допустив прорыва противника в направлении Клястицы и в направлении Гомель, Полоцк и в направлении Улла, Городок»[56 - Там же.].

К исходу 5 июля Ставка Главного командования была информирована в том, что: 1) «основная группировка противника до двух танковых и двух мотодивизий» находится «в районе Лепель, откуда она развивает действие в витебском направлении», «вспомогательные действия противник ведет на полоцком направлении»; 2) «к исходу дня войска Западного фронта отбили все попытки наступления противника и продолжает удерживать рубеж рр. Западная Двина, Днепр»[57 - Иринархов Р. С. Агония 1941… С. 137.].

На схеме расположения частей 22 армии на 6 июня 170 дивизия в районе Себежа обороняла участок фронта в 40 км. В то же время на участке Убойна-Надеждино 298-й стрелковый полк 186 сд держал оборону на линии в 27 км, а на участке Надеждино-Бешенковичи находились только три стрелковых батальона этой дивизии. По оценке военных историков «рубеж по Западной Двине был выгоден для обороны, но выделенная полоса для 22 армии была слишком широкой[58 - Там же. С.102.].

Тем временем прибытие и разгрузка частей 22 армии продолжалась. К 6 июля к месту назначения прибыло уже 23 эшелона с частями 170 дивизии. В дороге находилось 15 эшелонов 186 сд, которые прибывали в Себеж и Витебск[59 - ЦАМО РФ. Ф.208. Оп.2511. Д.55. Л.20.].

Насколько войска 22 армии готовы были отразить натиск противника, можно судить из потребностей армии на 7 июля 1941 года. А потребности эти были следующие:

45 м/м пушек с зар. ящиками – 129;

76 м/м полковых пушек – 31;

76 м/м дивизионных пушек – 14;

122 м/м гаубиц – 57;

152 м/м гаубиц – 110;

122 м/м пушек образца 1931 г. – 31;

37 м/м зенитных пушек – 58;

76 мм зенитных пушек – 15;

Стереотруб – 87;

Биноклей 6-х – 562;

Биноклей 8-х – 298;

Перископов – 1034;

Винтовок обыкновенных – 24 000;

Винтовок самозарядных – 6300;

Револьверов, пистолетов – 7800;

Карабинов – 10 800;

Ст. пулеметов – 240;

Минометов 50 м/м – 222;

Минометов 82 м/м – 180;

120 м/м – 28;

Пулеметов ДТ – 75;

Повозок для 50 м/м минометов – 162;

Повозок для 82 м/м минометов 324;

Тракторов «Сталинец-2» – 251;

Тракторов СТЗ – 5 – 533;

Тракторов «Комсомолец» – 136;

Автоприцепов – 605[60 - ЦАМО РФ. Ф.208. Оп.2511. Д.55. Л.7—7об.].

События в Зилупе, Заситино

6 июля части 170 сд и гарнизоны Себежского укрепрайона вступили в бой с противником. Бои в этом укрепрайоне продолжались до 14 июля. В «Журнале боевых действий войск Западного фронта» отмечено: «В 4—00 6.7 в районе Зилупе до полка пехоты и 30—35 танков противника при поддержке трех дивизионов артиллерии начали атаку», но «активными действиями частей дивизии неоднократные атаки противника были отбиты»[61 - ЦАМО РФ. Ф.208. Оп.2511. Д.208. Л.17.]. 170 сд по-прежнему держит «оборону в Себежском УК на фронте Заситино, Ветренка, Теплюки».

В районе Заситино, как уже было сказано ранее, располагался 391 стрелковый полк 170 дивизии.

Из воспоминаний И. Воробьева: «Рота (391 сп – А.К.) пошла в разведку боем, чтобы обнаружить силу врага. (…) Нас окружили, но из окружения мы вышли благополучно. Продвигались по шоссе, а другие подразделения нашей роты около озера Резнас налетели на фашистов. Потрепали нас здорово. Второй раз вышли из окружения и заняли оборону у речушки Зилупе. Накрыла нас немецкая артиллерия, окапываться было некогда, поэтому мы пытались укрыться на кладбище. Я думал, немцы верующие и бить по кладбищу не будут. Но они открыли такой огонь, что надгробные кресты так и полетели.

Немецкие солдаты позируют на фоне тел погибших красноармейцев. Район Заситино.

Мы поспешили отойти и заняли оборону под железнодорожной станцией Зилупе. Нам подбросили боеприпасы – два ящика патронов, а для противотанковых ружей патроны не привезли. На рассвете прибежал запыхавшийся стрелочник, кричит: «На станции Лудт (з) е немцы! А начальник станции в два часа ночи отправил туда эшелон с нашими бойцами. Сейчас еще один эшелон отправляют!» Я взял с собой пять человек, мы побежали вдоль движущегося состава, крича бойцам, чтобы они выпрыгивали из вагонов. Поезд удалось задержать. Но через несколько минут в небе раздался рев немецких самолетов… Все бойцы бросились в лес – и этим были спасены. Состав же, совсем недавно полный людей, был разбит.

Утром подъехал наш комбат и приказал мне принять третью роту, командир которой сбежал. Под Себежем мы соединились со своим батальоном и заняли оборону у шоссе, которое вело в город. Батальон растянулся по юго-западной окраине Себежа. Силы, конечно, были неравны, притом и артиллерии у нас совсем не было. С юго-восточной стороны Себежа, в сосновом лесу, стояла бронетанковая бригада, но ни одного танка на ходу не было, в боевых действиях бригада принимать участия не могла. Силы наши таяли, как снег весной, трижды Себеж переходил из рук в руки»[62 - Воробьев И. Первые бои// Стерлитамакский рабочий. 1988. 8 мая. №89.].

Погибший гарнизон одного из ДОТов. Фото из альбома 122-й пехотной дивизии. Надпись: «Бункер у Заситино»

Н. Чистяков: «… наша дивизия заняла оборону на старой границе в районе города Себеж и 6 июля вступила в бой с гитлеровскими войсками. В течение двух дней отражали мы атаки врага, нанося ему чувствительные потери. Имея значительное превосходство в живой силе и технике, фашисты топтались на месте. Тогда противник сосредоточил на нашем участке большое количество минометов и артиллерии, обрушив шквал огня на подразделения одного из батальонов 391-го стрелкового полка. Командир батальона растерялся и отдал приказ отходить. Сделав это, он совершил непоправимую ошибку, практически преступление, – вывел батальон из укреплений в открытое поле. Гитлеровцы не преминули этим воспользоваться, заняли укрепленные позиции и создали серьезную угрозу дивизии с фланга. Командование соединения, возмущенное преступными действиями командира батальона, поручило прокурору провести расследование и привлечь виновного к уголовной ответственности. Расследование проводил лично прокурор дивизии В. И. Голубцов. Он допрашивал свидетелей, а я под его диктовку составлял протокол. Но дело это так и не было доведено до конца. Обстановка, сложившаяся на фронте, приостановила следствие по делу»[63 - http://militera.lib.ru/memo/russian/chistyakov_nf/03.html].

Обратим внимание на некоторые расхождения свидетелей факта трусости; один называет струсившим командира роты, другой – командира батальона.