– Что ж! Какая программа у нас на сегодняшний вечер? – с улыбкой спросила Нона. – А где Марк?
– Как обычно… – Элли закатила глаза. – Полирует свои монеты…
– «ВОЛШЕБНИК ЗА РАБОТОЙ» – сказали обе в один голос.
Элли сжала губы.
– Иногда… – начала девушка, но резко остановила себя.
Женщина взглянула на неё вопросительно, пересаживаясь с боку на бок в кресле в поисках наиболее удобной ямы в сидушке.
Но Элли не торопилась.
Она бы хотела, очень хотела, поделиться своими назойливыми мыслями с матерью, с самым близким для неё человеком. Но мама всегда остается мамой, и, будучи на стороне Элли, она могла добавить своего не всегда прошенного опыта к той или иной ситуации, будь то личная жизнь или работа. И когда дело доходило до Марка, девушка боялась услышать колкое осуждение или нотацию о том, как ей стоило лучше выйти замуж за Остина который теперь живёт в Нью Йорке и управляет собственной компанией.
Не то чтобы Элли когда-либо слышала подобные вещи, но одного безмолвного взгляда от случая к случаю было достаточно, чтобы заставить девушку задуматься о том, что, возможно, именно такие слова сидят на кончике её языка и ждут подходящего момента, чтобы сорваться.
Или же, более вероятно, так считало её собственное подсознание, рисуя всевозможные исходы и разговаривая с Элли губами другой женщины.
Как бы то ни было, у девушки не было более надёжного человека чем та, что сидела в кресле у камина и чутко, уважительно ждала её тяжкое признание.
Элли глубоко вздохнула и нахмурилась.
– Иногда мне кажется, что с ним происходит что-то странное. С его головой. Я боюсь, что он может окончательно свихнуться… – девушка старалась тщательно подбирать слова, сдерживая внутренний крик о помощи о том, что Марк совершенно не уделяет ей внимания и как часто, по крайней мере в последнее время, она задумывалась о том, что, возможно, всему этому уже пора положить конец.
Будто услышав её мысли, мужчина вылетел из своего кабинета как пуля, радостно крича.
– ЭЛЛИ, ДОРОГАЯ! ТЫ ДОЛЖНА ЭТО УВИДЕТЬ!
– ЧТО? ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!? – девушка суетливо оглянулась вокруг.
Однако ничто не было сломано или в огне, как она подумала сначала.
Марк слетел вниз по лестнице как молния и едва не воткнул странный, мелкий кусок железа Элли прямо в левый глаз.
– ЭТО! ЭТО ДОЛЖНО БЫТЬ ОНО! – голос взрослого мужчины превратился в подростка. – ОНА ВЫГЛЯДИТ ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК ТА ПИКСИ-МОНЕТКА КОТОРУЮ Я НАШЁЛ В ПРОШЛОМ ГОДУ, ПОМНИШЬ? ОНА БЫЛА ОЧЕНЬ ГРЯЗНАЯ, НО Я ЕЁ ПОЧИСТИЛ И ТЕПЕРЬ ОНА КАК НОВЕНЬКАЯ. ТЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИ! НЕВЕРОЯТНО!
– Очень здорово, милый, но мы всё ещё ждём тебя? Ужин уже остыл, – Элли положила свою руку поверх ладони Марка.
Правда жест нежности проскользнул совершенно мимо мужчины. К нему пришла очередная гениальная идея.
– СКОРО БУДУ! – воскликнул он, как подобает воодушевленным первооткрывателям, и, указав пальцем на свой кабинет, стремглав помчался обратно наверх.
Элли всплеснула руками и повернулась к своей матери.
– ВИДИШЬ, О ЧЁМ Я?! – сказала она беспомощно.
– Ох, дорогая! Он просто слишком погружён в своё хобби. Если убрать с его лица эти безвкусные окуляры и фонарь с головы, переодеть в чистую футболку, вместо той, в которой он, видимо, живёт всю свою жизнь, и порезать её на тряпки, чтобы она исчезла с лица земли – он станет вполне себе обычным, среднестатистическим мужчиной! За свои годы я видела людей похуже, гораздо хуже, поверь мне! – утешительный материнский взгляд стал суровым и даже беспомощным.
Затем она переспросила.
– Подожди-ка… Он сказал пикси?
Элли пожала плечами, выражая свою растерянность и негодование.
– Наверно? Он всё бубнит про какую-то волшебную монету, на столько маленькую, что она, наверняка, принадлежит пикси! – выпалила девушка с раздражением.
Хобби… Пфф! Семья его хобби, это уж точно! Но монеты? НЕТ! Монеты – это ВСЯ его жизнь!
– А как она выглядела, он случайно не упомянул? – Нона прервала её мысли.
Морщинки, образовавшиеся в уголках глаз женщины, выдавали не дюжинный интерес.
– Не знаю. Маленькая, круглая, похожая на… монету? – вопрос застал Элли врасплох. – Необычный метал, цветочные орнаменты. Он никогда не видел ничего подобного, и… НУ НЕТ! НЕ ГОВОРИ МНЕ, ЧТО ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО В ЭТО ВЕРИШЬ!?
– Ох, нет, дорогая! Теперь уже точно нет! – Нона откинулась на спинку кресла с гримасой облегчения на лице. – На секунду я задумалась об этом… Но теперь, когда ты мне описала её, должна признать, что это полнейший бред!
Девушка вздохнула с облегчением, но, как оказалось, для этого было ещё рано.
– Эти монетки не могут принадлежать пикси! Это Фер?!
Обычно, такие моменты в книгах описывают словами из разряда «её брови подскочили вверх и запутались в волосах». И если бы Элли физически могла исполнить такой трюк, то именно так можно было бы охарактеризовать гримасу на её худом лице.
Девушка понизила свой голос до поражённого шёпота.
– Что?.. – спросила она.
– Фер?! – с уверенность повторила её мать. – Напёрсточники из Л?ры называют так свои монетки. ОХ! Я не должна была так говорить… Им не нравится, когда их так называют, уж поверь мне! Это для них как оскорбление. Но они такие маленькие, эти человечки! Они живут в цветочной деревне в лесной чаще, которая совершенно не маленькая, когда ты их размера! Видимо снова открыли торговые пути с Домовыми… Ещё и следы умудряются оставлять, проказники!
Элли молча присела на кресло, вовремя оказавшееся рядом с ней. Вот только глаза девушки стали на столько большими, что через них можно было с лёгкостью заметить её внутренний крик.
Всё это время она задумывалась о том, чтобы отправить своего мужа к психиатру, когда, как оказалось, её мать нуждалась в специалисте не меньше него.
– Я пойду, пожалуй… прилягу… – девушка медленно встала с кресла, обнявшись с мягкой подушкой на которой сидела ещё секунду назад. – Думаю, вам с Марком будет о чём поговорить. Может… Может он твой потерянный сын, кто знает, ха-х?!
– ОЙ, НЕ ЧЕПУШИ! – Нона выдала несвойственным ей голосом.
Лицо Элли содрогнулось на нервах. Её мать засмеялась в ответ.
– Шучу! Марк отличный парень. Не забивай себе голову ерундой!
– Откуда ты это взяла?! – Элли возмутилась.
– Что?
– Эту фразу! И… манеру?! Кто тебя этому научил?
– Ах, это! От Эднана. Он постоянно так говорил, – женщина отмахнулась, словно совершенно позабыв, что её дочь не слышала этого имени ни разу за свои тридцать лет.