Магический переход. Путь женщины-воина

– Нет, не потому, – сказала Клара с особым выражением. – Мне нужно было сделать точечный массаж очень важных мест на твоих подошвах, для того чтобы пробудить тебя из летаргического сна, который длился всю твою жизнь. В противном случае ты бы никогда не стала меня слушать.

– Ты не преувеличиваешь, Клара? Я бы слушала тебя даже в том случае, если бы ты не нажимала ни на какие точки.

Она покачала головой и многозначительно улыбнулась.

– Все мы были воспитаны так, чтобы жить в чем-то типа тюрьмы, где ничто не имеет значения, кроме жалких, мелочных удовольствий, – сказала она. – И женщинам в этой тюрьме приходится особенно трудно. До тех пор пока мы не занимаемся вспоминанием, мы не можем преодолеть свои детские комплексы. А говоря о вспоминании…

Она заметила мой удрученный вид и засмеялась.

– Что, мне придется снова идти в пещеру? – перебила я ее, предчувствуя, что она собирается сказать мне об этом. – Я бы предпочла остаться с тобой в доме. Если ты попозируешь мне, я сделаю несколько набросков, а затем нарисую твой портрет.

– Спасибо, не надо этого, – сказала она без всякого интереса. – Я собираюсь лишь дать тебе некоторые предварительные указания о том, как лучше заниматься вспоминанием.

Когда мы закончили еду, Клара вручила мне блокнот и карандаш. Я подумала, что она решила принять мое предложение нарисовать ее портрет. Но когда принадлежности для письма оказались у меня в руках, она сказала, что я должна буду начать записывать имена всех людей, которых я когда-либо встречала, начиная с этого дня и уходя в воспоминаниях в самое отдаленное прошлое.

– Это невозможно! – воскликнула я. – Как я реально смогу вспомнить всех, кого видела в своей жизни, начиная с ее первого дня?

Клара отодвинула в сторону тарелки, чтобы освободить место, где я могла бы писать.

– Верно, это нелегко, но тем не менее это возможно, – сказала она. – Это неотъемлемая часть вспоминания. Этот список станет для твоего ума матрицей, за которую он будет держаться при работе с воспоминаниями.

Она объяснила, что начальная стадия вспоминания подразумевает две вещи. Во-первых, нужно пользоваться списком, а во-вторых, стараться как можно ярче визуализировать перед собой все имеющиеся в памяти детали событий по мере того, как они появляются перед внутренним взором вспоминающего.

– Как только ты восстановила в памяти все элементы, начинай очищающее дыхание. Движения головы в этом случае напоминают веер, который овевает потоком воздуха всю картину, – сказала она. – Если ты помнишь комнату, например, очищай дыханием стены, потолок, мебель и людей, которых ты в ней видишь. Не прекращай делать этого до тех пор, пока не впитаешь в себя всю энергию, которую ты тогда оставила там, до последней капли.

– А как мне узнать, что энергии больше не осталось? – спросила я.

– Твое тело подскажет тебе, когда можно будет остановиться и перейти к следующему событию, – заверила она меня. – Но не забывай, что ты должна иметь явное намерение вбирать в себя всю ту энергию, которую ты оставила в прошлом, и выдыхать всю враждебную энергию, которую другие навязали тебе тогда.

Я была настолько ошеломлена необходимостью сделать список всех, кого я знала, и начинать заниматься вспоминанием, что вообще не могла ни о чем думать. Отрицательная непроизвольная реакция моего ума проявилась в том, что все мысли и чувства полностью покинули его. Затем меня затопил целый поток воспоминаний, и я не знала, откуда начать. Клара объяснила, что мы должны начинать вспоминание, сосредоточивая внимание прежде всего на наших прошлых сексуальных переживаниях.

– Почему мы должны начинать именно с этих воспоминаний? – спросила я с подозрением.

– Потому что в них заключено больше всего нашей энергии, – объяснила Клара. – Вот почему мы должны освободить ее в первую очередь!

– Я не думаю, что мои любовные встречи были такими уж значительными.

– Неважно, что ты о них думаешь. Ты могла смотреть в потолок, умирать от скуки или видеть падающие звезды и далекие огни – но кто-то оставил тогда в тебе свою энергию и уволок с собой уйму твоей.

Выслушав ее слова, я окончательно упала духом. Воскрешать в памяти свои сексуальные переживания казалось мне невыносимым.

– Не такое уж это приятное дело, – сказала я, – переживать снова все эти события. Более того, я не хочу копаться во всем, что связано с мужчинами.

Клара взглянула на меня, высоко подняв брови.

– К тому же ты, наверное, ожидаешь, что я все это буду тебе рассказывать, – продолжала я. – Но на самом деле, Клара, мне кажется, что все то, что я делала с мужчинами, никого не должно касаться.

Мне казалось, что я выразилась довольно однозначно. Однако Клара решительно покачала головой, не соглашаясь со мной, и сказала:

– Ты хочешь, чтобы все мужчины, с которыми ты встречалась, продолжали питаться твоей энергией? Ты хочешь, чтобы они становились все сильнее по мере того, как ты становишься слабее? Ты хочешь оставаться для них источником энергии до конца своих дней?! Не хочешь? Мне кажется, ты не вполне представляешь себе важность полового акта и всего того, чем занимается человек при вспоминании.

– Ты права, Клара. Я не вполне понимаю, зачем нужны все те странные действия, которые ты просишь меня делать. И как может быть так, что мужчины становятся сильнее за счет моей энергии? Я никого не питаю и не снабжаю. Это я тебе говорю серьезно.

Она улыбнулась и сказала, что допустила ошибку, навязывая мне свои идеи.

– Выслушай то, что я тебе расскажу, – попросила она. – В своей жизни я убедилась в правильности того, о чем говорю. По мере того как ты будешь преуспевать во вспоминании, ты узнаешь, как пришли ко мне мои убеждения. На сейчас достаточно лишь отметить, что все то, о чем я тебе говорю, составляет неотъемлемую часть искусства, которому я собираюсь тебя обучать.

– Если это так важно, как ты утверждаешь, Клара, тогда, наверное, будет лучше, если ты мне расскажешь обо всем этом сейчас, – сказала я. – Прежде чем я начну заниматься вспоминанием, я хочу знать, что это за собой повлечет.

– Хорошо, если ты настаиваешь, – кивнула она мне.

Она налила в наши чашки ромашковый чай и добавила в свою ложечку меда.

Не допускающим возражений голосом учителя, просветляющего неофита, она объяснила, что в действительности женщины вносят больший энергетический вклад в поддержку человечества, чем мужчины, и для того, чтобы они могли выполнять эту функцию, по всему миру их воспитывают в духе повиновения мужчинам.

– И при этом неважно, покупают ли их на невольничьем рынке или окружают любовью и делают предметом почитания, – подчеркнула она. – Основной смысл их существования и судьба при этом одни и те же: питать и защищать мужчин, служить им.

Клара посмотрела на меня, как мне показалось, для того, чтобы убедиться, что я слушаю ее внимательно. Я слушала, но моя глубинная реакция была отрицательной – мне казалось, что ее позиция неправильна.

– Иногда это может действительно быть так, – сказала я. – Но не думаю, что ты вправе делать столь огульные обобщения и распространять это на всех женщин.

Клара решительно не соглашалась со мной.

– Жестокая правда состоит в том, что подчиненное положение женщин является не просто социальной условностью, – сказала она, – а фундаментальной биологической закономерностью.

– Погоди, Клара, – запротестовала я. – Как ты пришла к этому?

Она объяснила, что биологические закономерности обеспечивают каждому виду живых существ максимум шансов для выживания. И с этой целью природа породила средства, которые дают возможность мужским и женским энергиям вступать во взаимодействие самым эффективным образом. Она сказала, что, хотя в мире людей принято считать, что половой акт нужен прежде всего для целей продолжения рода, у него есть и другая, неявная функция, которая состоит в том, чтобы поддерживать непрерывный поток энергии от женщин к мужчинам.

Клара произнесла слова «к мужчинам» с таким акцентом, что я была вынуждена спросить:

– Почему ты говоришь о человечестве как об улице с односторонним движением? Разве половой акт не является равным обменом энергиями между мужчиной и женщиной?

– Нет, – подчеркнуто ответила она. – Мужчины оставляют в телах женщин особые энергетические волокна. Они подобны светящимся червям, которые живут в матке и поглощают энергию.

– Это звучит как-то зловеще, – сказала я, посмеиваясь над ней.

Но она продолжала говорить совершенно серьезно.

– Эти энергетические волокна обладают одним еще более зловещим качеством, – сказала она, не обращая внимания на мой нервный смешок, – которое состоит в том, что они обеспечивают постоянный отток энергии к мужчине, который их посеял. Эти волокна, которыми женщина заражается во время полового акта, вбирают в себя и похищают энергию ее тела, которая уходит к тем мужчинам, что оставили их.

Клара была так непреклонна в том, что говорила, что я уже не могла шутить и должна была задуматься об этом всерьез. По мере того как я слушала ее дальше, моя нервозная улыбка стала превращаться в гримасу.

– Я не могу согласиться ни с одним твоим словом, Клара, – сказала я. – Но мне очень интересно узнать, где ты вообще приобрела подобное нелепое представление? Тебе кто-то об этом рассказал?

– Да, мой учитель рассказал мне об этом. Вначале я тоже ему не верила, – заметила она. – Но он обучил меня также искусству быть свободной, а это означает, что я научилась видеть энергию. Теперь я знаю, что он был прав, когда говорил об этом, потому что сама могу видеть червеподобные нити в телах женщин. У тебя, например, тоже есть несколько таких нитей, и все они по-прежнему действуют.

– Ну хорошо, Клара, предположим, что это так, – сказала я смущенно. – Но скажи мне на милость, почему это так? Разве этот односторонний отток энергии не является несправедливым по отношению к женщинам?