Перевод и межкультурное взаимодействие

– вторичная форма текста; МПФ

– ментальная проекция первичной формы текста; МПФ

– ментальная проекция вторичной формы текста; ОПБ – образ потребного будущего; ИО – изменение Образа

Важно обратить внимание на то, что выделение некоторых единиц из целого не означает его дискретизации, его редукции к набору таких единиц: «Речь характеризуется… не только членораздельностью, не только дискретностью своих “составляющих”, но также объединением и сращением их в непрерывные единства» [Кацнельсон 2009: 98]. Единицы перевода, на каком основании они бы ни выделялись, не являются некими кирпичиками, узлами, из последовательного сложения которых образуется агрегат перевода; они являются результатом научного анализа процесса (конструктом), осуществляемого чаще всего через его продукт. Иначе говоря, единицами перевода как некоторыми «отдельностями» оперирует не переводчик в своей деятельности, а лингвист, эту деятельность изучающий.

Отрезки, обозначенные на первичной и вторичной формах текста, – это та часть текста, которую в данный момент воспринял и перевёл переводчик; они неодинаковы, и нельзя точно сказать, какие именно языковые элементы в них входят, так как последние определяются особенностями восприятия и порождения речи и текста, отношением переводчика к ним как к значимым или не значимым и другими факторами. «…Понимание воспринимаемого слова или текста не может быть обозначено в виде дискретной единицы – это всегда условный интервал, намечающий некоторый более или менее чётко определимый участок на многомерном перцептивно-когнитивно-аффективном континууме» [Залевская 1999: 41]. Стрелки на Ф

и Ф

обозначают процесс восприятия текста, «продвижение» сознания переводчика по тексту, если за точку отсчёта («наблюдения») мы принимаем сознание; если же за точку отсчёта принимать Ф

и Ф

, то стрелки будут иметь обратное направление. Под сознанием в данном случае понимаются все психические процессы, так или иначе задействованные в переводе: внимание, память, мышление, разнообразные перцептивные эталоны и т.д.

Ментальная проекция первичной формы текста и ментальная проекция его вторичной формы «в сумме» дают образ содержания текста (далее – Образ), или его смысл, что обеспечивает переводчику возможность рассматривать текст оригинала и текст перевода и в единстве, и в отдельности. Смысл текста не относится напрямую лишь к одной предметной реальности, такое отнесение возможно через ментальную проекцию. Если взглянуть на Образ с точки зрения индивида, можно сказать, что отношение к Образу субъекта деятельности (личности) наделяет его смыслом, без этого отношения Образ так и останется набором значений. В Образ входит текст вместе с ситуацией (см. выше), то есть образ содержания текста совместно с образом речевой ситуации, условиями и характеристиками восприятия и порождения текста и его использования в качестве инструмента общения. Иначе говоря, смысловое поле субъекта деятельности «преломляет» МПФ и МПФ через переживание, создавая тем самым смысл текста «для меня здесь и сейчас», но в то же время этот смысл может переживаться как «для него/неё здесь и сейчас» [Залевская 2005: 472], так как деятельность переводчика направлена на других участников общения, пусть и подразумеваемых.

Фокус сознания (смыслового поля) может «сужаться» и «расширяться», переходить от одной «точки пересечения» МПФ

и МПФ

к другой, осмысляя их на разных уровнях осознавания, что даёт возможность переводчику мысленно вернуться к уже выраженному, переосмыслить (отрефлектировать) его и иначе выразить.

Относительно МПФ

следует говорить о вероятностном прогнозировании, а относительно МПФ

– об упреждающем синтезе, но, как было сказано ранее, они являются формами проявления закона опережающего отражения. Однако мы предпочитаем говорить о встречном конструировании (оно обозначено стрелками на МПФ

и МПФ

), подразумевая, что сознание строит образ «изнутри» – навстречу перцепции, строящей его «снаружи». Встречное конструирование Образа происходит не только под воздействием собственно смысла текста, но и под действием смыслового поля личности и других элементов сознания – воли, ориентиров и эталонов, находящихся в памяти, образа потребного будущего и т.д., а также при учёте уже осмысленной и выраженной части текста.

Единицы суть элементарные действия, обеспечивающие переход от одного промежуточного состояния системы к другому. Это значит, что единицы перевода следует представлять себе как такие действия, в результате которых некоторая часть МПФ

перейдёт в некоторую часть МПФ

, некоторая часть МПФ

, которая выступала в качестве ориентира, станет выступать в качестве опоры в МПФ

. Когда то, на что была направлена деятельность переводчика, станет тем, что само будет определять и направлять эту деятельность, а это и есть элементарное действие. Внешнее перейдёт во внутреннее (Ф

– МПФ

), и внутреннее перейдёт во внешнее (МПФ

– Ф

). Какие именно языковые элементы будут отражены в соответствующих частях Образа, ментальной проекции текста, не столь важно: они будут каждый раз обусловлены огромным количеством объективных и субъективных факторов – от стиля и прагматики текста до психических особенностей индивида.

Так как мы рассматриваем модель единицы перевода-речи, а не перевода-общения или перевода-текста (которые имели бы несколько иной вид и включали бы в себя иные составляющие), на рисунке не отображена ситуация общения, в которой осуществляется перевод. Как говорилось ранее, ментальная проекция (и первичной, и вторичной формы текста) содержит в себе не только «содержание» текста, но и значимые характеристики и условия речевой ситуации, для индивида это всегда текст-в-ситуации (мы сознательно избегаем здесь термина дискурс, который остаётся на сегодняшний день слишком размытым и, что важнее, относится к иной теоретико-методологической парадигме [Кибрик 2003]). Изменение Образа (встречное конструирование), которое изображено стрелками, направленными к смысловому полю, происходит под влиянием нового воспринимаемого и переводимого отрезка текста и под влиянием изменений ситуации, отражаемых (лучше – отображаемых) сознанием переводчика. То же относится и к «источнику» изменения Образа, стрелки направлены не только от форм текста, но и от характеристик ситуации, которые не менее существенны для построения Образа. Это отображение в модели единицы перевода связей разных уровней модели самого перевода, изложенной ранее. С другой стороны, изменение Образа может иметь «внутренние», личностные причины – образ потребной ситуации, включающий в себя и образ других участников общения, воля, эмоционально-оценочное переживание и т.п. При этом перестраивается не какая-то отдельная часть ментальной проекции, а Образ и смысл целиком как система, что влечёт за собой возможность изменения способов и средств осуществления перевода, и эта возможность возникает не только по воле переводчика и не только под воздействием внешних обстоятельств, а через взаимодействие внешнего и внутреннего при личностном преломлении их взаимодействия.

Изменение Образа не может осуществляться без контроля (пусть и неосознаваемого) со стороны сознания, который направлен не столько на «правильность высказывания», сколько на сохранение необходимого соотношения МПФ

и Ф

, МПФ

и Ф

, Образа в целом и МПФ

/МПФ

, Образа и образа потребного будущего и т.д. Более того, пунктирные стрелки, идущие от ещё не воспринятой и не выраженной части текста, обозначают то возможное изменение «содержания» текста и ситуации, которое также оказывает влияние на Образ, а находящийся в данный момент в сознании отрезок текста воспринимается, понимается/переживается и переводится с учётом наиболее вероятного развития ситуации, которая также отражается в сознании. Следовательно, переводчик не оперирует непосредственно с предметной реальностью, «телом» текста, а всегда либо через идеальный, сознательный образ этой реальности, либо только с этим образом – образом реальных предметов, явлений и событий, и даже тех, которых ещё нет в реальности, – они подразумеваются или переживаются как возможные.

Можно констатировать постоянное «перетекание» одного в другое: Образ и смысл (образ мира переводчика в целом) изменяются под влиянием внешних факторов – восприятие нового отрезка текста, изменение ситуации, но оба они, Образ и смысл, со своей стороны, определяют то, как будет проходить дальнейшее восприятие текста и ситуации (выделение в них значимых моментов) и какими средствами будет выражаться смысл и изменяться ситуация по направлению к желаемым. И внесённые в текст и ситуацию изменения мгновенно оказывают обратное влияние на Образ и смысл (задавая, как мы говорили, новые мотивы деятельности), что отражается на дальнейших действиях по восприятию текста и переводу смысла, и так далее – пока цель деятельности не будет достигнута. Словесное выражение смысла текста подчинено Образу, но и Образ существует благодаря выражению и для него. Как не вспомнить здесь классическую формулу А.Н. Леонтьева: «Действительная противоположность есть противоположность образа и процесса, безразлично внутреннего или внешнего, а вовсе не противоположность сознания, как внутреннего, предметному миру, как внешнему» [Леонтьев А.Н. 1994: 43].

В соответствии с пониманием единицы деятельности в отечественной психолингвистике как элементарного действия следует указать, что в предлагаемой нами интерпретации единица перевода есть именно такое элементарное действие, промежуточное состояние модели [Леонтьев А.А. 2010: 37], которое обеспечивает переход от одного её состояния к другому. В случае с переводом это элементарное действие обеспечивает переход некоторой части образа потребного будущего в часть продукта деятельности, который в дальнейшем может служить опорой для формирования нового образа или его «части», для осуществления деятельности. Иными словами, единица перевода реализует переход части текста из идеальной формы в его вторичную форму и далее вновь в идеальную, но уже в качестве опоры деятельности.

Важно не выпускать из виду ещё одно обстоятельство, а именно то, что данная модель представляет общий случай, она изображает один из «серединных» промежутков перевода – часть текста уже переведена, часть нет. Следует рассмотреть два важнейших частных случая: начало и окончание перевода.

Представляется, что в случае, когда переводимый отрезок текста – последний, то единица перевода будет хотя бы частично лишена опережающего отражения. Но при устном переводе всё же, по-видимому, учёт возможного изменения ситуации и продолжения деятельности (пунктирные двунаправленные стрелки) останется. Во втором случае, наоборот, роль учёта вероятностей, догадок и предположений, а также встречного конструирования усиливается. Изменение образа (его частей, имеющихся в сознании переводчика ещё до начала восприятия текста) происходит только за счёт осмысляемого отрезка текста и ситуации.

Резюмируя сказанное, можно отметить, что конкретное предметное содержание единицы перевода зависит от большого числа взаимодействующих факторов как внутреннего, так и внешнего характера, не всегда оказывающих влияние непосредственно, имеет большое число степеней свободы и уровней контроля, коррекции и самокоррекции, что говорит в пользу её рассмотрения как динамической самоорганизующейся системы, не имеющей строго заданного центра управления, кроме, видимо, мотива деятельности. Но и мотивом единица перевода не задана однозначно и непосредственно хотя бы потому, что любая деятельность обусловлена множеством мотивов, ни один из которых не является всегда преобладающим. Функциональное единство компонентов единицы перевода не дано заранее, каждый компонент по мере осуществления деятельности корректирует и ограничивает другие компоненты, что приводит к их координации и взаиморегуляции.

Вопросы и задания

1. От чего, по вашему мнению, зависит та или иная трактовка понятий переводоведения?

2. Какая трактовка основных понятий переводоведения представляется вам наиболее подходящей для изучения перевода?

3. От каких факторов, по вашему мнению, зависит адекватность и эквивалентность перевода?

4. Какие особенности взаимодействия людей в обществе оказывают влияние на процесс и результат перевода? Обоснуйте ваш ответ.

Тема 3. Понятие переводческой трансформации. Связь трансформаций с особенностями текста и эквивалентностью перевода

С самого своего возникновения теория перевода занималась вопросом трансформаций. Практически все переводоведы разделились на два «лагеря». Одни, как Я.И. Рецкер и А.В. Фёдоров, считали, что определенной единице исходного текста должна или, по крайней мере, может соответствовать такая же единица текста перевода. То есть трансформация представлялась как пример несоответствия единицы ИТ единице ПТ, пример соотношения этих двух текстов. Другие исследователи, например Л.С. Бархударов, трактовали трансформации как целенаправленные приемы переводческой деятельности.

Следовательно, как и в случае с эквивалентностью, возникает два вопроса. Первый – считать ли трансформации неизбежными изменениями при переводе или целенаправленными действиями переводчика, то есть считать их следствием или причиной перевода. Решение этого, казалось бы, отвлеченного и не имеющего к сути перевода вопроса может существенно обосновать то или иное понимание онтологии перевода и, наоборот, сам может быть выведен из такого понимания. Второй (более комплексный, состоящий из двух) возникающий в связи с проблемой трансформаций вопрос: 1) что конкретно трансформируется (план содержания или план выражения) и в какой степени; 2) при каких условиях можно избежать ненужных трансформаций, и если возможно, то какие их виды можно выделить?

Решение всех этих вопросов напрямую зависит от трактовки процесса перевода как такового. Из понимания онтологии перевода вытекает и понимание сущности и состава трансформаций.

О переводческих трансформациях Н.К. Гарбовский пишет, что они «являются обычной процедурой любого процесса перевода в силу асимметричности систем любой пары языков, сталкивающихся в переводе» [Гарбовский 2007: 364]. Самой трансформации он дает следующее определение: «Переводческая трансформация – это такой процесс перевода, в ходе которого система смыслов, заключенная в речевых формах исходного текста, воспринятая и понятая переводчиком в силу его компетентности, трансформируется естественным образом вследствие межъязыковой асимметрии в более или менее аналогичную систему смыслов, облекаемую в формы языка перевода» [Там же: 366].