Трое против ведьмы

– Я беру этого! – выпалил Джек.

Элдвин подумал, что ослышался. Как мог ученик волшебника тут, в лавке, где полным-полно потрясающих животных, одно волшебнее другого, выбрать своим фамильяром именно его?

– Уверен? – переспросил лавочник. – Это ведь не волшебная палочка и не шляпа. Фамильяра следует выбирать очень-очень тщательно!

Джек сунул руку в клетку и почесал Элдвину подбородок кончиками пальцев. Элдвин машинально потерся щекой о руку мальчика и мурлыкнул от удовольствия. Его хвост сам собой свернулся колечком – такое с ним бывало нечасто. Сам не зная почему, Элдвин почувствовал связь с Джеком: мгновенное ощущение единения, которое иначе как волшебным не назовешь.

На лице Кальстаффа мелькнула улыбка.

– Уверен.

Лысый волшебник протянул лавочнику кожаный кошелек с монетами, а Джек взял Элдвина на руки.

– Я назову его Белолапиком! – возбужденно объявил он Кальстаффу.

Элдвин мысленно содрогнулся.

– Это же не обычный питомец, – ответил старый волшебник. – Их не называют. Фамильяр должен сам открыть тебе свое имя.

– Но как? – спросил мальчик.

– «Вокарум анимале», простое, но мощное заклинание, созданное Хортеусом Эбекенезером, великим знатоком жизни животных. Потом узнаешь.

Покупатели уже направлялись к двери, когда лавочник окликнул Джека, чтобы дать ему последний совет.

– Поначалу многого от него не требуй, – сказал он. – Он проявит свою истинную силу, когда придет время.

Джек кивнул, прижимая к себе Элдвина, и вышел на улицу следом за Кальстаффом. Элдвин заметил Гримслейда: тот все еще ошивался на углу, угрожающе стискивая арбалет. Элдвин мысленно представил себе самую неутешительную картину: его собственная шкурка, расстеленная в гостиной Гримслейда вместо коврика. И кот порывисто прижался к Джеку, надеясь остаться незамеченным.

– Пойдем-ка твоему новому другу рыбки купим, перед тем как идти домой, – предложил Кальстафф.

У Элдвина снова зачесались усы, и он невольно мурлыкнул. Да, начало дня выдалось не самое приятное, зато теперь наконец-то дела пошли на лад!

3

Каменный Ручей

Прежде чем покинуть Бриджтауэр, Элдвин, как и было обещано, на славу угостился свежей рыбкой. Потом, сидя на руках у Джека, он миновал широкий каменный мост, переброшенный через ров, что тянулся вдоль восточной стены города. А на той стороне старый волшебник повел их по проселочной дороге, которая шла в направлении гор. Вскоре им повстречался караван перекати-поля – татуированных странствующих купцов, торгующих бусами и пряностями со своих фургонов, запряженных мулами. Перекати-поле столпились вокруг троицы; Элдвин уловил аромат листьев апельсиновой мяты и тмина, въевшийся в их одежды. Кальстафф купил у них щепотку белладонны, и торговцы отправились своей дорогой.

Путь Кальстаффа и Джека лежал через холмы, поросшие изумрудной пой-травой. Она насвистывала свою вольную симфонию под порывами ветра, продувающего пологие склоны. Элдвин слушал, как Кальстафф объясняет Джеку, что у каждого луга – своя мелодия. Каждое поле рассказывает собственную историю: иные наигрывают торжественные марши в честь битв, что гремели здесь когда-то давным-давно, иные нашептывают колыбельные для тех, кто крепко спит под светом звезд.

Заросли пой-травы остались позади, и Кальстафф, свернув с большой дороги, повел их через Аридифийские равнины – песчаную и каменистую пустыню со скудной, выгоревшей дочерна растительностью. Элдвин быстро смекнул, в чем причина: вулканные муравьи! Эти ярко-красные насекомые построили тысячи муравейников, и туннели их тянулись до самого сердца земли. Магма выплескивалась наружу через эти крохотные холмики, выжигала всю зелень на своем пути, а путешественникам приходилось быть чрезвычайно осторожными, чтобы не ступить в огонь, проходя эти места.

Элдвин считал себя весьма образованным котом, но он уже успел осознать, как мало ему известно о чудесах природы за стенами Бриджтауэра.

Последний час пути они шли через бесконечные недоубранные поля. Колосья ячменя бессильно поникли: стебли перешибло градом, который внезапно налетел посреди солнечного летнего дня. За все время этого долгого похода Кальстафф с Джеком лишь раз присели, чтобы вытряхнуть песок из кожаных сапог. На закате они перешли вброд небольшой ручеек и направились к уединенной усадьбе, название которой – Каменный Ручей – было написано на стоящем у дороги указателе.

Миновав неглубокий, по щиколотку, ручеек, они очутились на болотистом лугу. Впереди, на опушке леса, Элдвин увидел небольшой каменный домик. По краям луга росли плодовые и ягодные деревья, да еще дубы с листьями размером как хороший пирог. Под одним из дубов сидел мальчишка лет четырнадцати, широкоплечий, с квадратной челюстью. Он читал огромную книгу в красивом кожаном переплете. Над ним, на толстом суку, сидела девочка, тоже лет четырнадцати, и жонглировала тремя грецкими орехами. Белокурые локоны падали ей на лицо.

– Марианна, Далтон, мы вернулись! – окликнул их Джек.

Девочка спрыгнула с дерева, ловко приземлившись на землю. Мальчик аккуратно заложил страницу, закрыл книгу и встал. И оба пошли навстречу вернувшимся путешественникам.

Теперь Элдвину сделалось видно, что мальчика и девочку сопровождают их животные-спутники. На плече у Далтона сидела голубая сойка, птичка поменьше обыкновенной сойки, с яркими перьями чуть темнее самого неба. А к Марианне присоединилась красноглазая древесная лягушка, цепко держащаяся за плащ своими перепончатыми оранжевыми лапками. Элдвин невольно спросил себя, какими особыми способностями обладают эти двое фамильяров.

– Дай поглядеть! – сказала Марианна, подбежав к Джеку. – Кто там у тебя?

– Котик. И у него глаза такие же зеленые, как мои! А когтищи видишь какие? На что поспорим, в бою он кого хочешь зацапает?

Элдвина выдернули из уютных объятий: Джек протянул его старшим ребятам, и кота подняли за шкирку. Лапы Элдвина беспомощно повисли в воздухе.

– Ну, тощий немножко, – заметил Далтон, – но ты и сам такой!

– Вот и нет!

Далтон потрепал Джека по голове и обернулся к голубой сойке:

– А ты что думаешь, а, Скайлар?

«Нет, погодите! – подумал Элдвин. – Неужели этот мальчишка, Далтон, ждет, что птица ему ответит? Странно как-то…» Элдвин всю жизнь прекрасно понимал, что говорят люди, но, насколько он знал, еще никогда ни один человек не сумел понять его.

Скайлар что-то шепнула на ухо Далтону. Мальчишка хихикнул себе под нос.

– Эй, так нечестно! – возмутился Джек. – Что она сказала-то?

– Что твоего котика не мешало бы помыть!

– И это тоже про вас обоих! – насмешливо скривилась Марианна.

– Очень смешно, сестрица! – ответил Джек, продолжая держать Элдвина за шкирку.

– Ну, идемте, – позвал Кальстафф. – День у нас был долгий. Давайте-ка поужинаем – да и в кровать.

Далтон с Марианной направились к дому. Джек вздохнул, явно разочарованный.

– Что, уже?! А я хотел показать ему, как камни летают над прудом… Ну, свое заклинание левитации. И еще научить его создавать клубы дыма!

– Завтра, завтра будет предостаточно времени, еще покажешь свое мастерство, – ответил Кальстафф. – Но не забывай: фамильярам следует пользоваться только своими природными талантами. Когда животные прибегают к человеческим заклинаниям – это не к добру. Слишком опасно для фамильяров!

Джек нехотя посадил Элдвина на землю и побрел прочь. Кальстафф и двое старших учеников тоже ушли в дом. Но лягушка Марианны и голубая сойка Далтона остались: им явно не терпелось поближе познакомиться с новым жильцом Каменного Ручья. Птица держалась довольно надменно, задрав клюв и взъерошив перья. На лапке у нее сверкало кольцо с драгоценными камнями. У лягушки были большие выпученные глаза, так что казалось, будто она постоянно чему-то удивляется. На пальцах у лягушки были присоски, которые на каждом шагу издавали влажное чмоканье. Когда Элдвин подошел к ним, сойка повнимательнее пригляделась к его шерсти.

– Это что, блохи?! – спросила она.

Элдвин покосился на черные точечки на белых участках своей шкурки.

– Что? Да нет, это веснушки, – мяукнул он.

– Тогда почему же они шевелятся? – поинтересовалась сойка, когда одно из пятнышек спрыгнуло с его шерсти.