Ген Атлантиды

По мере поступления подробностей мы намерены публиковать дополнительные сведения.

Глава 9

Штаб-квартира отделения «Часовой башни»

Джакарта, Индонезия

Дэвид занимался изучением карты Джакарты, указывающей расположение конспиративных квартир «Часовой башни» по городу, когда к нему вошел один из инженеров видеонаблюдения.

– Он здесь.

Дэвид сложил карту.

– Отлично.

* * *

Джош Коэн шагал к невзрачному многоквартирному дому, где расположилась штаб-квартира Джакартского отделения «Часовой башни». Окружающие здания по большей части заброшены – мешанина провалившихся проектов жилой застройки и полуразрушенных складских помещений.

Табличка на доме гласила: «Охранное предприятие «Часовая башня», инкорпорейтед», и для окружающего мира «Охранное предприятие «Часовая башня» – просто одна из все более многочисленных частных охранных фирм. Официально охранное предприятие «Часовая башня» обеспечивает личную охрану и защиту руководителям корпораций и высокопоставленным иностранцам, посещающим Джакарту, а также услуги по частному сыску, когда местные правоохранительные органы «отнюдь не склонны к сотрудничеству». Идеальное прикрытие.

Войдя в здание, Джош прошел по длинному коридору, открыл тяжелую стальную дверь и приблизился к сверкающим серебристым дверям лифта. Панель рядом с дверьми отъехала в сторону, и он, приложив ладонь к зеркальной поверхности, произнес:

– Джош Коэн. Опознание по голосу.

Открылась вторая панель, уже на уровне лица, и красный луч пробегал по его лицу вверх и вниз, сканируя его, пока он держал глаза распахнутыми, а голову – неподвижно.

Динькнув, лифт впустил Джоша и понес его на средний этаж здания. Подъем происходил совершенно беззвучно, но Джош знал, что где-то в глубине здания инженеры видеонаблюдения в этот момент просматривают полный скан его тела, проверяя, нет ли на нем «жучков», бомб или каких-либо иных сомнительных предметов. И если что-нибудь обнаружится, лифт наполнится газом, лишенным цвета и запаха, и очнется Джош уже в камере. Ее стены будут последними, которые он узрит в этой жизни. Если же он выдержит проверку, лифт доставит его на четвертый этаж, последние три года служащий домом и ему, и джакартской штаб-квартире «Часовой башни».

«Часовая башня» – тайный ответ мира на терроризм без границ: контртеррористическое агентство, лишенное государственной принадлежности. Никакой канцелярщины. Никакой бюрократии. Только хорошие парни, убивающие плохих парней. Конечно, все не настолько просто, но «Часовая башня» подошла к этому ближе некуда.

«Часовая башня» независима, аполитична, антидогматична и, самое главное, предельно эффективна. И именно по этим причинам разведывательные службы наций всей планеты поддерживают «Часовую башню», хоть и не знают о ней ровным счетом ничего. Никто не знает, когда она возникла, кто ею командует, как она финансируется или где ее штаб-квартира. Когда Джош вступил в «Часовую башню» три года назад, он предполагал, что, став здесь своим, получит ответы на эти вопросы. Он заблуждался. Джош быстро поднялся по служебной лестнице, став начальником отдела анализа разведывательных данных Джакартского отделения, но по-прежнему знает о «Часовой башне» не больше, чем в тот день, когда его перевербовали из Управления анализа терроризма ЦРУ. Похоже, именно так и задумано.

Внутри «Часовой башни» информация строжайшим образом сегментирована между независимыми ячейками. Все они делятся разведданными с Централью, все получают разведданные из Централи, но ни одна ячейка не обладает целостной картиной или сведениями о глобальных действиях. Именно поэтому Джош испытал шок, шесть дней назад получив приглашение на своего рода «встречу в верхах» для главных аналитиков каждой ячейки «Часовой башни». Явившись к Дэвиду Вэйлу – начальнику Джакартского отделения, – он даже спросил, не розыгрыш ли это. Тот ответил, что нет и что все начальники о совещании знают.

Но шок Джоша от приглашения быстро померк перед откровениями, прозвучавшими на совещании. Первым сюрпризом стало число присутствующих – двести тридцать восемь человек. Джош предполагал, что «Часовая башня» относительно мала – скажем, ячеек пятьдесят или около того в горячих точках планеты, – но представлен оказался весь мир. Если исходить из предположения, что каждая ячейка размером с Джакартское отделение – около пятидесяти агентов, – суммарная численность работников ячеек должна превышать десять тысяч человек плюс центральная организация, где должна быть по меньшей мере тысяча человек только для того, чтобы коррелировать и анализировать поступающие разведданные, не говоря уж о координации деятельности ячеек.

Масштабы организации просто ошеломляют – размерами она почти не уступает ЦРУ, где в общей сложности было около двадцати тысяч служащих, когда Джош там работал. И многие из этих двадцати тысяч занимались анализом в Лэнгли, штат Вирджиния, а вовсе не в поле. «Башня» же поджара, напрочь лишена бюрократии и организационного жирка ЦРУ.

Пожалуй, возможности «Часовой башни» по части проведения спецопераций затмевают потенциал любого правительства на земле. В каждой ячейке имеется три группы. Треть штата составляют оперативные сотрудники наподобие иностранной резидентуры ЦРУ; они работают под прикрытием в самих террористических организациях, картелях и прочих группировках негодяев, или в местах, где могут наработать источники: местных правительствах, банках и департаментах полиции. Целью их являются агентурная разведка (АР) – разведданные из первых рук.

Вторая треть каждой ячейки занимается анализом. Аналитики подавляющую часть времени посвящают двум видам деятельности: взлому и догадкам. Они взламывают всё и вся – телефонные звонки, электронную почту, тексты, – затем комбинируют эту разведку источников электромагнитных сигналов, или РИЭС, с АР и всеми прочими местными разведданными, и передают результат в Централь. Главная обязанность Джоша – позаботиться, чтобы Джакартское отделение максимизировало сбор данных и сделало из них выводы. Извлечение выводов звучит лучше, чем догадки, но, по сути, его работа сводится к догадкам и выработке рекомендаций начальнику отделения. Далее начальник отделения, посоветовавшись с Централью, санкционирует местные операции, проводимые группой тайных операций ячейки – последней третью штата.

Джакартская группа тайных операций заслужила репутацию одной из лучших ударных групп «Часовой башни». Это реноме обеспечило Джошу на конференции нечто вроде статуса знаменитости. Ячейка Джоша де-факто является лидером по всему Азиатско-Тихоокеанскому региону, и все хотели знать секреты их мастерства.

Но пиететом к Джошу прониклись не все. Он с радостью встретился на конференции со многими из своих старых друзей – людей, с которыми бок о бок работал в ЦРУ или поддерживал связь в других государственных структурах. Просто невероятно; он общался с людьми, которых знал не один год. «Часовая башня» строго придерживается правила давать каждому новому члену новое имя, стирая его прошлое, и за рамками ячейки ему даже нельзя открывать свою личность. Голос при телефонных звонках вовне видоизменяется при помощи компьютера. Личные контакты строго возбраняются.

И встреча лицом к лицу с каждым главным аналитиком каждой ячейки сорвала завесу секретности. Это противоречило всем действующим протоколам «Часовой башни». Джош понимал, что для такого риска должна иметься причина – нечто крайне веское и крайне срочное, – но даже самые смелые его догадки и близко не подошли бы к тайне, которую Централь открыла на конференции. Он до сих пор не в силах был поверить ей до конца. И теперь должен поведать ее Дэвиду Вэйлу, и незамедлительно.

Пройдя в переднюю часть лифта, Джош стал перед самыми дверьми, готовый кратчайшим путем устремиться в кабинет начальника отделения. Сейчас девять утра, и работа в Джакартском отделении должна быть в полном разгаре. В закутке аналитиков, должно быть, царит суматоха, как на торговых площадках Нью-Йоркской фондовой биржи, аналитики толпятся вокруг шеренг мониторов, указывая на экраны и отчаянно споря между собой. Напротив дверь группы подготовки полевых операций широко распахнута, и комната, наверное, битком набита оперативниками, готовящимися к трудовому дню. Подоспевшие последними стоят перед своими шкафчиками, торопливо надевая бронежилеты и рассовывая по всем карманам запасные магазины. Ранние пташки тем временем обычно сидят поблизости на деревянных скамейках, беседуя перед утренним брифингом о спорте и оружии, и товарищеские разговоры лишь изредка прерываются обычными для раздевалок розыгрышами и дурачествами.

Это фактически дом родной, и Джош не мог не признаться себе, что скучал по нему, хотя конференция оказалась благотворной в совершенно неожиданном отношении. При мысли, что он принадлежит к большой когорте главных аналитиков – людей, обладающих тем же жизненным опытом, что и он, сталкивающихся с теми же проблемами и страхами, – Джош ощутил удивительный душевный подъем. В Джакарте он глава аналитического отдела, на него работает целая команда, он отчитывается только перед начальником отделения; но равных ему рядом нет, даже поговорить толком не с кем. Разведывательная деятельность – профессия одиночек, особенно для тех, кто стоит у руля. Это определенно наложило отпечаток на некоторых из его старых друзей. Многие постарели не по годам. Другие ожесточились и замкнулись в себе. Повидавшись с ними, Джош задумался, не кончит ли он тем же. За все приходится платить, но он верит в дело, которым они все заняты. Идеальных работ не бывает.

Наконец выбросив мысли о конференции из головы, он вдруг сообразил, что пора бы уже дверям лифта распахнуться. Когда Джош повернул голову, чтобы оглядеться, огоньки лифта размазались перед глазами, как при замедленном воспроизведении видео. Тело налилось тяжестью, каждый вздох давался с трудом. Джош протянул руку, чтобы схватиться за перила лифта, но пальцы не слушались; ладонь соскользнула, и стальной пол ринулся ему навстречу.

Глава 10

Комната для допросов «C»

Следственный изолятор полиции Западной Джакарты

Джакарта, Индонезия

Голова болела прямо-таки убийственно. Все тело ныло. А полиция отнюдь не жаждала прийти на помощь. Кейт очнулась на заднем сиденье полицейской машины, и водитель отказывался ей что-либо объяснить. А когда доехали до полицейского участка, дела пошли еще хуже.

– Почему вы меня не слушаете? Почему вы не занимаетесь поиском этих двоих детей? – Встав и опершись о металлический стол, Кейт Уорнер воззрилась на самодовольного мелкотравчатого следователя, уже растратившего попусту двадцать минут ее времени.

– Мы пытаемся их найти. Вот потому мы задаем вам эти вопросы, мисс Уорнер.

– Я уже вам сказала, что ничего не знаю.

– Может, да, а может, и нет, – произнося эти слова, недомерок покачал головой из стороны в сторону.

– Жопа моя может. Я сама их найду! – Она направилась к стальной двери.

– Эта дверь заперта, мисс Уорнер.

– Так отоприте.

– Невозможно. Пока подозреваемого допрашивают, она должна быть запертая.

– Подозреваемого? Мне нужен адвокат, и сейчас же!

– Вы в Джакарте, мисс Уорнер. Никакого адвоката, никакого звонка в американское посольство. – Тот продолжал смотреть вниз, сковыривая грязь со своих ботинок. – У нас тут много иностранцев, много посетителей, много людей, которые приезжают сюда и не уважают нашу страну, наш народ. Вот раньше как было? Мы боялись американского консульства, давали вам адвоката, и вам всегда удавалось отвертеться. Но мы учимся. Индонезийцы не так глупы, как вы думаете, мисс Уорнер. Вот потому вы работаете здесь, не правда ли? Вы думаете, мы чересчур глупые, чтобы разобраться, что вы затеваете?

– Ничего я не затеваю. Я пытаюсь излечить аутизм.

– Так почему не делать это в вашей собственной стране, мисс Уорнер?

Кейт никогда, хоть миллион лет пройди, не сказала бы этому человеку, почему покинула Америку. Вместо этого она заявила:

– Америка – самое дорогое место на свете для проведения клинических исследований.

– А, так дело в затратах, да? Здесь, в Индонезии, вы можете покупать младенцев для своих опытов?

– Я не покупала никаких младенцев!

– Но ваш эксперимент имеет право собственности на этих детей, не правда ли? – Он развернул папку и указал на документы.