Кольцо Анаконды. Польша. Хроники

«Было антироссийское восстание в Польше Ноябрьское в 1830–1831.» [114]

«Омасоненная польская шляхта мечтала о республике свободной от России.

Тесно связанная с французскими масонами, она восприняла антимонархическую революцию в Париже в 1830 году как сигнал к действию.

Вечером, 29 ноября 1830 года, вооружённые мятежники двинулись на дворец Бельведер, резиденцию Наместника.» [72]

«В нем обитал великий князь Константин Павлович — родной брат императора Александра I, императорский наместник в Царстве Польском.» [54]

«Великий Князь успел бежать, а русские войска и верные поляки вышли из города…

Восстание легко было подавить в самом начале, но Цесаревич растерялся.

Он все время твердил, что "всякая пролитая капля крови только испортит дело", и отпустил оставшиеся на его стороне польские войска, которые присоединились к мятежникам.

Правда, некоторые польские генералы и старшие офицеры остались верными Царю и были расстреляны мятежниками.

Позже Император Николай I установил им в Варшаве памятник с надписью: "Полякам, погибшим в 1830 году за верность своему Монарху".» [72]

«Можно согласиться с русским историком XIX века Николаем Карловичем Шильдером, который писал о том, что в духовном отношении именно в момент коронации произошел разрыв между династией и поляками.

Дальнейшие события подтверждают эту трактовку: описание коронации было издано только на польском языке, и уже спустя несколько лет в этом зале сейма, в 1831 году, состоялась детронизация императора.» [95]

«3 января 1831 года Сейм объявил династию Романовых лишенною польского престола.» [72]

«И это была часть польского восстания 1830–1831 годов.» [95]

«Больше в Польше не было коронаций королей.» [78]

«…Пространство власти оказалось некоторым предсказанием грядущих событий, оно возвестило начало противоречий, которые возникнут в XIX–XX веках.» [95]

«Адам Чарторыйский, ставший открыто во главе революционного правительства, вступил в переговоры с иностранными державами о предоставлении помощи полякам.

Но как всегда эти расчеты оказались ошибочными.

Для Австрии и Пруссии восстановление Польши было опасно.

На ходатайства Англии и Франции Николай I ответил, что считает польский вопрос внутренним делом России.

На призывы Николая I к покорности поляки ответили отказом.

24 и 25 января 1831 года русская армия под командованием графа Дибич-Забалканского перешла польскую границу и двинулась на Варшаву.

Однако потерпела там поражение.

Между тем мятежи начались в Виленской, Гродненской и Ковенской губерниях.

Император Николай сам указал план военных действий.

Однако кровопролитные бои решающего успеха не приносили.

Тогда Николай I поставил во главе армии генерал-фельдмаршала, графа Ивана Фёдоровича Паскевича-Эриванского.

19 августа 1831 года его войска обложили Варшаву.

На рассвете 6 сентября после интенсивного артиллерийского обстрела русская пехота пошла в атаку на польские укрепления.

Русские войска под командованием генерала графа Ивана Федоровича Паскевича-Эриванского взяли штурмом Варшаву и подавили кровавый мятеж польской шляхты.

Паскевич направил Николаю I депешу, которая начиналась словами: "Варшава у ног Вашего Императорского Величества".

Именным Высочайшим указом Паскевич-Эриванский был возведён в княжеское Российской империи достоинство, с титулом светлости и наименованием Варшавский.» [72]

«Из-за роста польского национализма и восстаний 1830–1831 гг. польскую автономию урезали.» [40]

А «после восстания 1831 года конституция Польши упраздняется, после чего реализуется курс… превращение Польши в 1867 году из Царства Польского в Привисленский край Российской империи» [78]: «Варшавская, Калишская, Петроковская, Калецкая, Радомская, Сувалкская, Ломжинская, Люблинская и Седлецкая (с 1912 года — Холмская) губернии.

Статус Польши был понижен.» [40]

Польша стала «составной частью Российской империи.» [57]

«Коронация Императора Николая I в Варшаве — это была интересная попытка найти основание для существования Польши внутри Российской империи, найти понимание возможности взаимодействия здесь.

У российской власти возникает необходимость легитимизировать себя на этой территории, показать собственный статус здесь, и как один из вариантов развития этих событий возникает вполне осознанная потребность создать некое русское пространство внутри польского.» [95]

«После второго восстания… прозвучало несколько весьма важных выводов.

Один из них огласил польский маркграф Александр Велёпольский, служивший помощником императорского наместника Константина Николаевича: для поляков еще можно что-то сделать, с поляками — никогда.

Правда, Велёпольский потом уточнил, что это не его слова, он только довел их до сведения сородичей. Не исключено, что их в сердцах произнес сам наместник.» [54]

«В конце концов, именно в «русском» секторе в XIX веке было два грозных восстания против имперской власти, в то время как в двух остальных сопротивление носило менее ожесточенный характер.

И это же накладывает отпечаток на политическую культуру каждой из частей, что подбивает исследователей заниматься выявлением процентов "европейского стиля" и "российского".» [28]

Перенесемся в настоящее. Теплым июньским днем 2019 года «Анджей Дуда в США витал в облаках.

Слова президента Польши Анджея Дуды во время встречи с Дональдом Трампом о том, что "поляки смелее русских", рассчитаны на дипломатический эпатаж.

Такое мнение корреспонденту EADaily высказал эксперт по Восточной Европе, политолог Владислав Гулевич.

По словам собеседника EADaily, словам Дуды противоречит сама история, а конкретно польскому президенту можно возразить в полемическом ключе следующее:

"Например, почему "менее смелым" россиянам удалось на сто пятьдесят лет лишить поляков государственности?

Польская историография утверждает, что именно столько поляки жили под Россией.

И почему за 150 лет было всего три антироссийских восстания — в среднем по одному разу в пятьдесят лет, т. е. по одному в два поколения?» [89]