– Да ты что, рехнулся?! Средь бела дня! С вечера уснул… А теперь его повело! С чего бы?!
– Да красивая ты больно в этой новой хустке, – нашёлся Голощепкин.
Но она повернулась и пошла из спальни. Голощепкин во все глаза смотрел ей вслед. Белые булочки ягодиц перекатывались под тёмной юбкой, словно зверки живые. Он облизнул пересохшие губы: «Как же так? Я её вижу голой, а она одетая. И не сплю».
Он выглянул в окно и увидел голую старую яблоню и сидящую на ветке нахохлившуюся под дождём ворону. Ворона, словно в ответ на взгляд Голощепкина, громко каркнула и лениво полетела прочь. И тут он окончательно уверовал в то, что с ним что-то произошло. Что он не такой, каким был вчера. Но мелькнула спасительная мысль: «Привиделось». Не дай Бог, если он приобрёл дар видеть людей голыми. Представил, как выйдет из комнаты и увидит голой тёщу.
– Чур меня! – громко вырвалось у него.
С опаской Голощепкин открыл дверь спальни. У печки копошилась тёща, Анна Акимовна. Не голая. В обычном и вечном своём зипуне, который, казалось, она никогда не снимала: ни в мороз, ни в жару.
– Наконец-то проснулся зятёк! Ты бы воды принёс.
– Да с большим нашим удовольствием, Анна Акимовна. А где Тамарка?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: