История Средневековья

Вот как пишет о них знаменитый римский историк Тацит (55–120 гг.): «Военачальников они выбирают по доблести… Во время сражения вождю стыдно быть превзойденным в храбрости. Дружине же стыдно не сравняться в храбрости с вождем. Вернуться живым из боя, в котором пал вождь, – значит на всю жизнь покрыть себя позором… Эти люди предпочитают вызвать на бой врага и получить раны, чем пахать землю и выжидать урожая; даже больше – они не понимают, зачем приобретать то, что можно добыть кровью…»

Время от времени какая-нибудь дикая орда, наводя панику, вторгалась в пределы империи. Кимвры и тевтоны однажды чуть было не дошли до самого Рима! Римляне, в свою очередь, в бесконечных войнах с варварами пополняли пленными армию рабов и отряды гладиаторов. Войны шли с переменным успехом, хотя, разумеется, плохо вооруженным и плохо организованным варварам при всей их храбрости было трудно противостоять римским когортам и легионам. Неудивительно, что император Октавиан Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.), узнав, что двадцать тысяч отборных римских легионеров пали в Тевтобургскомлесу под ударами варваров, в гневе возопил: «Вар, Вар, верни мне мои легионы!..» (Вар – имя римского военачальника.)

Бой легионеров и варваров

Гай Юлий Цезарь (100–44 гг. до н. э.)

Что мог ответить императору полководец? Да ничего, потому что, увидев сокрушительное поражение своих воинов, в том же Тевтобургском лесу покончил с собой.

Для защиты империи от варваров между Дунаем и Рейном был сооружен пятисоткилометровый Римский вал – грандиозная оборонительная система с засеками, крепостями и сторожевыми гарнизонами, которая должна была оградить «римский мир» от натиска варварских племен, то есть от остальной Европы.

И все-таки, что же это были за племена?

Великий Гай Юлий Цезарь (100–44 гг. до н. э.) много и успешно воевал с варварами, в своих «Записках о галльской войне» он скромно сообщает, что покорил триста туземных племен! Не ставя под сомнение полководческий гений Цезаря, позволим себе усомниться в достоверности этой цифры. Общая слабость полководцев – в победных реляциях несколько завышать число побежденных. К тому же Цезарь не утруждал себя перечислением названий этих племен, объединяя их одним словом – «германцы».

Так вот, у варваров, тех, кого мы вслед за Цезарем называем германцами, в самом деле, было много племен, и каждое племя носило свое гордое имя: свевы, тевтоны, хамавы, сикамбры, хетты, херуски, квады, маркоманы, ругии… Можно перечислять и далее, но все же их было меньше трехсот! Даже если Цезарь относил к германцам и кельтов.

Но забудем цезареву ошибку. Давайте все же определимся с германскими племенами, потому что именно им предстояло определять новые границы средневековой Европы.

Итак, со II века многочисленные германские племена начинают объединяться в крупные военно-племенные союзы, получавшие названия по имени господствующего племени. На верхнем Рейне это алеманны, на среднем – франки, на Эльбе – саксы, на Дунае – вандалы, еще южнее – готы.

До некоторых пор Римский вал с большим или меньшим успехом сдерживал натиск варваров, однако в IV веке «судьба Востока затрубила в страшную трубу, возвещая об ужасных опасностях». С «окраины мира», откуда-то из Китая, подобно смертоносному смерчу, в Европу ворвались воинственные кочевники – гунны. Странный и незнакомый европейцам народ: то ли тюрки, то ли монголы, дикостью превосходившие самых диких варваров. Вторжение гуннов на Запад и стало историческим толчком, давшим начало эпохе Великого переселения народов.

Набег гуннов

Вот как описывает гуннов современник: «Их дикость превосходит все мыслимое; с помощью железа они испещряют щеки новорожденных глубокими шрамами, чтобы в зародыше уничтожить волосяную растительность, поэтому и старея они остаются безбородыми и уродливыми, как евнухи. Их скорее можно принять за двуногих животных… Они питаются лишь корнями диких растений и сырым мясом первых попавшихся животных… У них нет домов, равно как и гробниц… Они кажутся пригвожденными к своим лошадям, ибо и едят, и пьют, не сходя с них на землю, даже спят, склонившись к шеям своих скакунов».

Если кони гуннов были быстры, то слухи об их кровожадности и неумолимой жесткости опережали бег коней. Одно имя «гунны» наполняло сердца людей ужасом.

Как ни были свирепы и бесстрашны германцы, но и они испытывали трепет перед свирепостью новых диких бесчисленных полчищ. Не выдержав постоянного страха, подталкивая, подгоняя друг друга, племена и народы кинулись в бегство! Теперь уже никакой Римский вал не мог сдержать их бешеного напора.

Как по призывному сигналу трубы, вся Европа пришла в движение – это был нескончаемый поток беженцев, хлынувший с востока на запад. Но вот что надо заметить: при этом сами беженцы становились завоевателями по отношению к другим народам, на землях которых искали спасения, и те, в свою очередь, тоже снимались с привычных мест…

«Смерть осенила мир. Все оказалось под властью варваров. Те, кто сумели устоять перед силой, пали от голода. Многие стали кормом для собак; другие живьем сгорели в своих домах… повсюду смерть, страдания, пожарища, руины и скорбь. Лишь дым остался от Галлии…» – такими свидетельствами полна литература начала Средневековья.

Длинный меч великого варварского нашествия накрыл Запад своей смертоносной тенью.

Тенью Темных веков…

Битва при Адрианополе

Древней родиной готов считается Скандинавия. Но к началу III века часть их проникла в Северное Причерноморье, то есть в южную часть России. По преданию, когда готы переправлялись через реку, возведенный ими мост рухнул, и река разделила племя на две части. Те, кто успели переправиться на восточный берег, стали называться остготами, то есть восточными готами, ну, а те, кто остался на западном берегу, получили имя вестготов, то есть западных готов. Готы были мощным племенем как на западе, так и на востоке, они притягивали к себе другие народы: бургундов, эрулов, аланов, славян, таким образом, объединяя варваров под одним именем.

Однако, хоть готы и считались отважными и даже свирепыми воинами, почувствовав грозное дыхание гуннов, они осознали, что не выдержат их натиска. К тому же против готов начали выступать племена недавних союзников. Первыми восстали славяне. Старый царь готов – Эрманарих, предвидя, что не сможет спасти свой народ от гуннов, покончил с собой. Другие предводители предприняли жестокую попытку удержать славян. Они захватили их вождя Божа и для устрашения остальных распяли его вместе с сыновьями и семьюдесятью старейшинами. Разумеется, после этого славяне окончательно приняли сторону гуннов и, соединившись с ними, наголову разбили остготов.

Остготы кинулись за Дунай – искать спасения у Рима.

Рим, все еще уверенный в своей силе, принял их. Император Валент II (364–378 гг.) даже помог остготам переправиться через Дунай и велел обеспечить беженцев всем необходимым. Империя всегда нуждалась в солдатах, а готы были известны как храбрые воины.

Но обещание Валента обеспечить остготов землей и самым необходимым осталось лишь обещанием. Отчасти это произошло из-за нехватки средств и продовольствия в самой Италии, но главным образом из-за обычного воровства чиновников.

Среди готов начался страшный голод. Пользуясь их безвыходным положением, чиновники и ростовщики за бесценок скупали у них детей, жен и перепродавали работорговцам, а иных просто силой обращали в рабов. По сути, римляне вынудили готов к войне.

Глухое возмущение готов переросло в открытое восстание, охватившее всю Фракию. Ненависть к римлянам способствовала новому соединению вестготов и остготов, к тому же их поддержали рабы и другие варвары. Столкновение между римлянами и готами, а также сплотившимися вокруг готов остальными «не римлянами», стало неотвратимым.

В то время империей правили два цезаря – Валент и Грациан (367–383 гг.). Они должны были совместно выступить против готов. Грациан, удачно громивший тогда германцев за пределами римских рубежей, заранее прислал Валенту вежливое письмо с просьбой ни в коем случае не начинать сражение с готами до его прибытия. Но победило «злосчастное упрямство Валента», жаждавшего военных лавров.

В августе 378 года, собрав шестидесятитысячное войско, Валент подступил к фракийскому городу Андрианополю (на территории современной Турции), где находился лагерь восставших готов, и прямо с похода, будучи уверенный в победе, приказал войскам вступить в бой.

Но не тут-то было!

«Как гром с крутых вершин, грянула на римлян готская конница и понеслась в стремительной атаке, сметая все на своем пути… На римлян обрушился поток стрел, образующих стену, через которую не могла пробиться римская пехота. А когда варвары хлынули всей массой, римское войско было раздавлено и опрокинуто. Готы так стиснули римлян, что они были не в состоянии пустить в дело свои короткие мечи… Готы приканчивали поверженных своими длинными копьями, сокрушая всякое сопротивление и не давая пощады сдававшимся… Повсюду громоздились горы трупов, и ноги живых топтали мертвых», – так описывает ту битву римский военачальник и историк античности Аммиан Марцеллин.

Пешим римлянам казалось, что в кровавом мареве на них надвигаются кентаврообразные чудища. Наконец, под напором варваров боевая линия римлян распалась, и римляне побежали.

Император Валент потерял управление войсками. Он обезумел от ужаса и бежал, но, говорят, был убит случайной стрелой. Однако тело его так и не нашли среди мертвых.

«Были слухи, что раненого Валента приближенные отнесли в какой-то дом, но готы окружили этот дом и подожгли его, и все, находившиеся в доме, погибли», – сообщает Марцеллин. Впрочем, разве важна судьба императора, если в этой битве была предрешена судьба всей империи!

Опрокинутое и раздавленное римское войско

Лишь с наступлением ночи завершилась трагическая для римлян битва. Говорят, в ту ночь на небе не было ни луны, ни звездного проблеска. Будто сама природа накрыла поле битвы покрывалом мрака и скорби.

Что ж, может быть, эта черная ночь в самом деле стала символом прощания с эпохой.

Верный вандал

После Адрианополя ничто уже не могло остановить варваров. Падение Рима было делом времени, и никто не мог его спасти. Нет, был один человек – некто Флавий Стилихон, сам варвар, родом из германского племени вандалов, благодаря незаурядному уму и полководческому дару возвысившийся при императоре Феодосии Великом. После смерти Феодосия он стал опекуном малолетнего наследника Гонория (395–423 гг.) и практически правителем Западной Империи. Тогда уже великая Империя раскололась на западную ее часть – во главе с Римом, и на восточную – во главе с Константинополем.

Так вот Стилихону какими-то невероятными усилиями все-таки удавалось сдерживать натиск варваров.

Стилихон (резьба по слоновой кости)

В 396 году войска готов под предводительством прославленного воина Алариха прошли победным и разрушительным маршем по Македонии и Греции. Стилихон кинулся в погоню за готами, настиг их на юге Греции и разгромил наголову! Правда, Алариху удалось спастись. В 401 году Стилихон отразил нападение на Рим своих соплеменников вандалов. В 402 году римские войска во главе со Стилихоном вновь встретились с полчищами Алариха и вновь их разбили, хотя для победы Стилихону пришлось отозвать из Британии последние римские легионы. А через год еще одна битва с тем же Аларихом – и новая победа над ним! В 405 году 200 000 кельтов вождя Радагайса, теснимые гуннами, вторглись в Италию и пошли прямиком на Рим. Поражение казалось неизбежным, но и в этом критическом положении неутомимый Стилихон проявил потрясающие качества настоящего правителя: он призвал на защиту отечества даже рабов, пообещав им свободу. Но и при такой крайней мере ему удалось собрать армию всего в тридцать тысяч, и этими силами в битве под Флоренцией Стилихон разбил превосходящие по численности, но неорганизованные варварские полчища Радагайса!

Еще одна победа!.. Рим ликовал!

Но, кажется, только Стилихон знал, какой ценой даются эти победы, и, кажется, только он понимал, что следующей победы может не быть. Он видел, как истощена империя и как слаба ее армия. Поэтому, будучи умным и дальновидным политиком, он решил заключить мир с самым мощным противником римлян: с побежденным, но сильным Аларихом.

Аларих принял предложение о мире благосклонно, однако потребовал выплатить ему четыре тысячи фунтов золота. Один из сенаторов, узнав об этом, воскликнул: «Это договор не о мире, а о рабстве!»

И все-таки Стилихон сумел убедить сенаторов в необходимости унизительного союза с варваром. Алариху даже была обещана одна из западных провинций. Для Рима в создавшейся ситуации это был единственный выход.

Давно уже императорский двор стал местом бесконечных доносов, интриг, заговоров, убийств из-за угла. Давно уже римская знать негодовала по поводу того, что варвары захватили лучшие должности. А уж имя вандала Стилихона, при скудоумном императоре Гонории, сосредоточившего в своих руках практически всю власть, у именитых патрициев вызывало откровенную ярость. Они по-прежнему считали, что лучший варвар – это мертвый варвар. И даже Стилихона, так много сделавшего для Рима, доказавшего свою преданность престолу, называли «волком в овечьей шкуре, которому нельзя доверять овчарню». К тому же они не могли ему простить того, что он, вандал, оказался умнее, мужественнее и талантливее многих из римлян!

Стилихон и сенаторы

Однако, завидуя и ненавидя, римляне понимали, что им трудно в чем-либо упрекнуть полководца. А вот переговоры с могучим готом дали повод противникам Стилихона обвинить его в… измене. При дворе начали распускать слухи, будто Стилихон с помощью готов хочет свергнуть Гонория и сделать императором своего сына. Вряд ли трусливый и ничтожный Гонорий поверил этому – скорее всего, жизнью Стилихона он решил расплатиться с влиятельными аристократами. Или сам завидовал его славе? Так или иначе, Гонорий приказал казнить своего опекуна, который не раз спасал ему жизнь.