Хиромантия

Направо, у ног ее, лежит тигр; это – злой и невежественный человек, налево – взнузданный бык, представляющий неофита и доброго человека.

Изида высится прямо между добром и злом, между возмущением и покорностью.

Ее четыре руки представляют четыре элемента и каждая держит соответствующие атрибуты.

Огонь изображен мечом.

Воздух – кольцом или петлей.

Земля – древесной цветущей ветвью, символизирующей скипетр.

Вода – чашей.

Источник млека исходит из головы Изиды, льется перед глазами взнузданного быка, падает у ног его и течет таким образом до лап тигра, который его не видит.

Молоко образованности течет не для безумцев. Чтоб утолить им свою жажду, – необходимо наклониться к нему, необходимо видеть его, а для этого необходимо его искать.

Две руки Изиды со стороны тигра держат: одна – меч, другая – воздух и петлю; воздух – это гроза.

Безумец должен быть сдерживаем огнем и железом, на нем должна быть петля; над его головой висит гроза.

Для безумцев природа сокрыта.

Безумцу ничего не должно быть открыто из сочувствия к нему.

Природа (Изида) носит ожерелье. Со стороны быка оно составлено из человеческих голов, составляющих божественную цепь; на стороне злого это ожерелье изменяется в цепь железную.

Для злого – цепи, тюрьма, рабство, ибо он тигр; он вооружен и силен, он любит кровь и истребление, и ласковый, приносящий пользу бык должен быть от него защищаем.

Тигр искоса смотрит на орудия укрощения, висящие над его головой, и остается неподвижным, озлобленным и беспокойным.

На природе нет покрывала со стороны быка; для него она не имеет тайн, для него две руки Изиды держат: одна цветущую ветвь, – это изобилие, разум, раскрывающий свою почку, пальма, скипетр, награда; другая – чашу, которую подставляет она под молоко, долженствующее служить пищей быку.

Змея, голова которой обращена к добру, обвивается вокруг шеи Изиды; это источник жизни, электричество, магнетизм, свет, великий магический деятель.

У Изиды три ожерелья, которые символизируют три мира.

Со стороны тигра у нее девять браслетов – они выражают число тайны. Со стороны быка – пять, ими обозначается число разума.

Две змеи, которые обвивают руку, держащую цветущую ветвь, – символ равновесия звездного света, тайна жизни.

Она все отдает добру, даже шкуру тигра, которую она носит на поясе.

И весь нравственный смысл этой фигуры выражается одним знаком.

Рука Изиды, держащая цветущую ветвь, делает знак эзотеризма, означающий молчание.

Эзотеризм – то, что должно скрывать.

Экзотеризм – то, что может быть сказано.

У нее разжаты три первые пальца, означающие в хиромантии силу, обладание и рок, а последние два, представляющие науку и свет, – сжаты.

Этим как бы говорится добрым и посвященным: соберитесь вместе и у вас будет сила и обладание, и вы будете управлять роком; но скрывайте от простых людей, от злых и неразумных науку и свет.

Подобного рода символы встречаются каждую минуту.

Таким образом, то же аллегорическое выражение представляется в седьмой карте Таро, в известной первой книге, написанной иероглифами и приписываемой или Еноху, или Гермесу, следовательно, принадлежащей к первым векам человеческой жизни.

Девизом древних магов было:

«Знать, сметь, мочь, молчать».

В свои общества они принимали только тех, в которых они признавали тягу к знанию и которые доказали свою смелость и непроницаемую скрытность.

Мы осмелимся сказать, что целью древних каббалистов не было господство, ибо тайны, основанные на рассудке, научали только бескорыстию, отрешению от земных благ, любви к науке, одним словом – добродетели; но чувствуя себя выше других и предугадывая человеческую слабость, они, как мы скоро увидим, думали, что повинуются божественному закону и хотели составить счастье человечества, ведя людей ко благу, согласно с личными инстинктами или посредством всепрощения, или посредством суровости и отказывая в свете злым и лживым умам, так как, обладая светом, эти люди стали бы ужасом мира.

Мы не станем рассматривать здесь, были ли они правы или ошибались, но мы полагаем, что христианство, возвратив людям равенство, установило более справедливые отношения и более точное распределение, предоставив каждому занять свое место по заслугам.

Дайте людям науку и истину – одни только избранные воспользуются ими и приобретут силу; остальные же закроют глаза, дабы не видеть их.

Не имеем ли мы доказательств этому в наших школах? Уроки для всех одни и те же, но только немногим они приносят пользу, для остальных уроки эти потеряны, и так будет всегда.

Когда будут научать всех, тогда люди будут более послушны закону Божию; сам Бог учит нас этому, равно разливая солнечный свет на добрых и злых, на неразумных и сильных разумом.

По нашему убеждению, наука никогда не могла бы быть слишком распространенной и никогда бы она не могла быть очень ясной. Однако мы стремимся быть по возможности понятными.

Каббала

Происхождение каббалистики теряется во мраке доисторических времен. Пришла ли она из Индии или из Египта – неизвестно; достоверно только то, что она была знакома и египтянам и индийцам. Пифагор принес первые понятия о ней в Грецию, по возвращении из путешествия своего по Востоку, по странам самым просвещенным в то время.

Неизвестно также, были ли первые понятия сообщены откровением или они были плодом вдохновения.

В первые века человечества все народы занимались скотоводством; в этой среде пастухов, как во всякой среде человеческих существ, часто появлялись люди высшей организации, гений которых требовал особой деятельности. Их воображение, очищаемое и просветляемое уединением, возбуждаемое безмолвием и прохладой ночей после утомительного дневного зноя, искало пищи своей поэтической мечтательности в созерцании чистого, звездного неба. У них были свои любимые созвездия, за которыми они следили с особенной любовью; видя прекрасные светила дня и ночи то исчезающими, то снова блистающими на небе, они постигали все величие этого мирового круговращения. Совершенная правильность, строгий порядок, замеченный ими в природе, заставили их искать основные начала и причины в самих проявлениях или в результатах действия этой неведомой силы. Гений их стремился к горизонту наблюдаемой ими сферы, этому горизонту, который удаляется, бежит от вас по мере приближения к нему, разворачивая перед вами на каждом шагу новые неисчерпаемые богатства, поражающие взор наблюдателя. Как натуры непосредственные, следовательно более чистые, более впечатлительные, чем мы, они чувствовали влияние планет на нервную систему человека и стали изучать тайны этого влияния; неудержимое стремление к истине придавало еще более горячности их верованиям, возводя их в степень убеждения; магнетическая сила человека стала им понятна. Начиная с этой точки отправления, они, как и все возвышенные мечтатели, стали проводить параллель между видимым миром и невидимым; они угадали существование таинственного, высшего мира; но в то же время разрушительные землетрясения, вулканические извержения, прозябание растений указывали им на существование другой таинственной силы, работающей втайне, в подземной глубине.

Итак, с одной стороны, усеянный звездами небесный свод привлекал и очаровывал их взоры, с другой – эти страшные подземные удары, эти мрачные бездны, следы разрушения внушали им чувство уныния и ужаса.

Земля поглощает мертвые тела; но семена, брошенные в ту же землю, прозябают в ней, растут, зеленеют, благоухают и блистают яркими красками; наблюдая это явление, философы заключили по аналогии, что труп, разлагаясь, отдает атомы своего вещества земле, а бессмертная душа, в нас обитавшая, испаряется, как благоухание цветка, и возносится к небу. Так начали они изучение мира магического и нашли три мировые сферы, соединенные одной цепью в руке единого Бога.

Оракул Аполлона признает единого Бога, несотворенного, рожденного из самого себя, который обитает в огненном эфире, Бога, стоящего выше всего существующего.

В религиозных обрядах греков жрец обращается к посвящаемому со следующими словами:

«Поклоняйся Повелителю Вселенной, он един, он вездесущ». За 600 лет до P. X. Пифагор получил от жрецов египетских понятие о всемогущем Боге. Отрывок из произведений одного из его учеников, Окелла из Лукании, свидетельствует об этом. Отрывок, сохраненный Столби, говорит: «Гармония царствует в мире, и Бог есть творец этой гармонии». Позже, развивая далее принципы Пифагора, Платон говорит: «Бог, о котором я возвещаю вам, есть единый, неизменяемый, бесконечный Бог»[2 - Platon. Phoedon. Т. 1. С. 78.]. Антисфен говорит: «Народы поклоняются многим божествам, но природа указывает нам на одно»[3 - Ciceron. De Nat. Deor. Кн. 1. Т. 2. С. 407.]. Анаксагор сказал: «Единый Бог создал материю и весь мир»[4 - Anaxagore. Ар. Plut. deplac. philos. К. 1. Кн. 7. Т. 2. С. 881.]. Евсей, Св. Августин, Лактанс, Юстин и Афенагор утверждают, что древние философы признали единство Бога.

Гениальные мыслители первых времен, размышляя о той разнице, которая замечается в умственных способностях и физических силах индивидуумов, объясняли это неравенство тем, что люди, менее одаренные от природы, живут на земле во второй раз, чтоб искупить ошибки своей первой земной жизни. Зная, что огонь, дающий благодетельную теплоту и свет, делается орудием гибели и разрушений в руках неопытных, они скрыли истину от массы невежественных профанов и населили Олимп, по их желанию, богами, полными человеческих страстей и пороков; истину же они хранили в небольшом кружке избранных или высказывали в притчах и метафорах, чтоб сделать ее понемногу доступной всем ограниченным людям; абсолютная истина сделалась достоянием чистых и сильных душой.

«Что я имею сказать, – я скажу», – пел вдохновенный Орфей, – но да затворятся двери для непосвященных!