Контейнер

Паула включила фонарик и дождалась, пока лязгнет задвижка.

Она начала осмотр с отверстия в нижнем углу, через которое внутрь контейнера закачали воду. В диаметре оно было сантиметров пятнадцать. Металлическое кольцо с внутренней стороны блеснуло в свете фонарика – оно выглядело новее, чем всё остальное. Подобных конструкций в обычных контейнерах Паула раньше не встречала.

Свет скользил по стене и полу вокруг отверстия. Если женщина и пыталась в панике закупорить его чем-то, то никаких следов этого не осталось. По всей видимости, вода поступала под таким напором, что её было просто не остановить.

Паула перевела луч фонаря на стены, но в передней части контейнера больше ничего необычного не обнаружилось. Обойдя матрас, она посветила на пол рядом с телом, на стены вокруг и на крышу – но все поверхности были чистыми.

Матрас, оказавшийся после слива воды посреди контейнера, выглядел неказистым. Полосатое покрывало было аккуратным, но коротким: матрас торчал из-под него с обеих сторон. Такие импровизированные постели обычно можно найти на заброшенных складах и чердаках многоэтажек. Пол вокруг по-прежнему был сырым, сам матрас явно оставался на плаву, но впитал воду.

Паула подтолкнула матрас ногой к стене и осветила оставшуюся после него лужу. На дне обнаружился бирюзовый ноготь.

У неё внутри снова всё сжалось. Ноготь был вырван целиком и напоминал накладной, однако судя по остальным пальцам, ногти у жертвы были настоящими.

Паула погасила фонарик, и наступила жутковатая тьма. Световое пятно продолжало плясать перед глазами – с таким же успехом она могла зажмуриться. Было неясно: то ли растворяется призрачное пятно, то ли это сама тьма скручивается и превращается в тоннель, в конце которого нет никакого света.

Вдруг ей стало не по себе оттого, что в темноте и тишине совсем рядом с ней лежит тело.

Мёртвая молодая женщина.

Паула сжала уши руками и услышала, как тихий шум её собственной крови превращается в бурление потока воды. Она была не одна, совсем недавно обезумевшая женщина в этом потоке пыталась оттолкнуть от себя тьму, которая сдавливала её со всех сторон. В панике тело превратилось в сгусток страха, который слился с Паулой, поселился в ней, искал спасения в её лёгких и в то же время не давал им дышать. Она не могла сделать ни вдоха. Глаза Паулы были открыты – теперь уже точно, – и она вглядывалась в темноту. Она видела эту тьму. Абсолютно бескрайнюю. Из неё было не выбраться, она поглотила женщину.

Паула вдохнула полной грудью – так шумно, что звук эхом отразился от стен контейнера.

Она стояла неподвижно, прислушиваясь к тому, как успокаивается дыхание. Вокруг царила тишина, и снаружи тоже было не различить ни звука.

Личность женщины нужно установить незамедлительно. Это должно стать первым шагом к истине, а Паула привыкла идти последовательно, избегая пустых и, главное, преждевременных предположений. Обычно детали складывались в почти безупречную картину. Убийства редко отличались разнообразием, и, как правило, вывод о мотиве можно было сделать ещё на месте преступления.

Но это убийство выглядело совершенно иначе.

Паула снова закрыла глаза, мысленно собрала имеющуюся информацию и попыталась представить её в виде голых фактов.

Жертва: молодая темнокожая женщина.

Причина смерти: утопление.

Орудие убийства: контейнер.

Место преступления: резиденция фонда «Лехмус».

Если взять лишь один из этих фактов – тот, что тело обнаружено в контейнере, – то определённая картина всё-таки вырисовывалась. Уже не первый год подобное показывали в новостях, хоть и не про Финляндию: запертые в железных ящиках нелегальные мигранты. В самых страшных случаях в одном контейнере находили десятки погибших.

Но обычно люди умирали от удушья, когда в переполненном контейнере заканчивался воздух.

Если же принять во внимание утопление, контейнер и этническую принадлежность жертвы, то в первую очередь Пауле в голову приходило Средиземное море – могила для тысяч беженцев, стремившихся в Европу через Африку. Но здесь море было не Средиземное, да и по цвету кожи делать выводы было нельзя: женщина вполне могла родиться в Финляндии.

Если взять отдельно женщину и контейнер, то картина снова менялась. Изнасиловали ли жертву? Внешних признаков насилия не наблюдалось, да и одежда порвана не была.

Оставался фонд «Лехмус» и его резиденция. Да ещё Юхана Лехмусоя – директор компании, владевшей контейнером. Из-за этих двух кусочков пазл никак не складывался.

Но это ли было важнее всего?

Паула поняла, что просчиталась: не стоило отправлять Ренко разговаривать с семейством Лехмусоя в одиночку.

Она открыла глаза и вновь содрогнулась: её по-прежнему окружала непроглядная тьма. Но это была лишь тень той паники, которая овладела женщиной, когда вода хлынула в запертый контейнер.

Вообще ставить себя на место жертвы среди полицейских считается бессмысленной затеей, даже нежелательной – это мешает сосредоточиться. Но Паула не могла не думать о последних мгновениях жизни этой женщины. Способ убийства был не просто немыслимым, а немыслимо жестоким. Жертва обломала все ногти, из последних сил пытаясь открыть дверь и выбраться наружу. Но и без ногтей она продолжала до последнего цепляться за жизнь.

Сколько это могло продлиться? Долго ли контейнер наполнялся водой?

Напоследок Паула сделала ещё один глубокий вдох и решительно постучала в дверь. Она испытала облегчение оттого, что реакция на стук оказалась мгновенной и тьму тут же прорезал яркий солнечный свет.

Открывший дверь сотрудник удивился, увидев выражение её лица, но промолчал.

Паула поймала себя на том, что улыбается – ведь напряжение спало, сделала лицо посерьёзнее и принялась раздавать указания. Она всегда делала это скрупулёзно и ожидала, что её внимательно выслушают, прежде чем приступить к делу, хотя многие инструкции были очевидны и сотни раз озвучены прежде. В начале карьеры это помогало ей почувствовать себя лидером, но и позднее привычка никуда не делась.

Видавшие виды сослуживцы знали, как работает Паула, и уважали её. Раздача указаний не говорила о недоверии – скорее была своего рода ритуалом.

На этот раз люди молча стояли вокруг Паулы, а ей как раз хотелось бы послушать, что они думают. Правда, только рутинной работы им уже хватит до позднего вечера.

Одного из криминалистов Паула позвала с собой к берегу, но прежде сходила в машину переодеться и вытереться влажными салфетками, которые нашлись под задним стеклом. Взглянула на себя в зеркало заднего вида и поняла, что тушью пользоваться не стоило.

Лехмусоя и компания топтались на лужайке у дома, но Паула показала сотруднику, что идти лучше по самому краю. Не успели они отойти, как Паулу окликнули.

У дверей контейнера стояла женщина-эксперт, которая держала что-то в руке.

– Нашлось под телом, – сказала она, когда Паула вернулась.

Это был кулон, в котором Паула тут же признала изделие от «Калевалы»[10 - Kalevala Koru – крупнейший в Финляндии производитель ювелирных украшений. – Прим. пер.]. На цепочке висело бронзовое украшение с гравировкой, которая уже начала зеленеть от солёной воды. Цепочка порвана, замочек закрыт.

Узор оказался тоже знакомым: лента образовывала квадрат с небольшими петлями по углам.

– У меня такой же, – добавила женщина. – Это крест Святого Ханнеса.

– Он что-нибудь означает? – спросила Паула.

– Это древний символ. Если не ошибаюсь, должен оберегать от зла.

Паула взглянула на открытую дверь контейнера.

Если кулон принадлежал покойной, то она столкнулась с таким злом, от которого ничто не могло уберечь.

7

Закатав штанины и рукава комбинезона, Ренко стоял с Юханой Лехмусоя на конце длинного пирса спиной к берегу. Лехмусоя показывал направо, на море – туда, где горизонт растворялся в солнечном свете.

Набережная была забетонирована, между ней и лужайкой лежала полоса природных камней.

Лаури Аро в компании трёх женщин сидел в беседке. Вход в неё обвивал хмель, к Юханнусу он успел дотянуться до самой крыши. Дверь была открыта, и в тот момент, когда Паула спускалась к берегу, она услышала, как все четверо сидевших в беседке рассмеялись.