Препод 3

– А я попробую, – донеслось из за двери, заставив меня чертыхнуться.

Сидевший за столом в приёмной Калистратис хмыкнул и весело сощурился.

Посмотрев на магистра, я подсел к столу и с горечью произнёс:

– Рихад, они не просто плюнули мне в душу, они обгадили всё то чистое и светлое, что было в наших занятиях по теормагу. Они растоптали мечту, грязными сапожищами прошлись по надеждам и чаяниям этих юношей и девушек, разрушили хрупкий каркас только-только выстраиваемого нового будущего, нанесли смертельный удар поколению магов, которое бы могло стать лучшей версией нас. Творческому, умеющему думать, а не просто делать. А теперь всё, всё насмарку.

– Ты излишне драматизируешь, Вольдемар, – ответил, продолжая улыбаться, старый маг, – всё не так плохо. Они же не отчислены, пусть с тройками, но экзамен сдан, а значит, ещё не всё потеряно.

– Потеряно, – мрачно заявил я, – потеряно доверие ко мне, как к преподавателю. Я их так учил, и они за это пострадали.

– Чтобы сталь становилась крепче, её куют, чтобы твёрже, – закаляют, а чтобы острее, – точат. Но никак не гладят, – сказал мне Калистратис уже без улыбки, – если они такие впечатлительные и ранимые, что тройка сломает их веру, то херня они, а не лучшее поколение магов. Право быть лучшим надо выстрадать, доказать его, в том числе преодолевая трудности. Кто останется с тобой, не смотря ни на что, вот те действительно достойны большего, а остальные пускай в санмагики идут, там им самое место.

Я приумолк и задумался. Какими жестокими не казались слова магистра, зерно истины в них было Наморщив лоб, я вновь посмотрел на Калистратиса.

– Думаешь, это было на пользу?

– Отсеять зёрна от плевел? Да.

Маг вновь улыбнулся:

– Будь я на их месте, я бы не отступил. Ты первый маг, которого благословил Воин. И это кое что да значит. Твой путь не может быть неверным, он просто другой.

– Ещё бы Сильвия это понимала, – буркнул я.

Впрочем, услышать такое из уст магистра было приятно.

– Она связана по рукам и ногам теми обязательствами, которые не написаны на бумаге, но куда серьёзней любых письменных договоров.

– Да-а, – я хлопнул себя по лбу, понимающе покачав головой, – точно, ты же сам был ректором.

– Был, – грустно улыбнулся маг, – и тоже хотел что-то поменять в Академии. Но поменяли меня самого.

– Это было как-то связано с Полдарком?

Я резко вспомнил мой поход в игровой салон и его хозяина, отца старосты группы, обмолвившегося, что имел когда-то на Рихада какие-то виды.

– Кхым, – потупил взор Калистратис, – он да, подкинул мне парочку интересных идей. Вот только не всем они пришлись по нраву.

– Ладно, не буду спрашивать каких, – произнёс я.

Ворошить прошлое было делом не самым разумным, впрочем, разговор этот меня несколько успокоил. Я, по крайней мере, перестал злиться на Нодерляйн. Так-то, она, хоть и ректор, но не царь и не бог, чтобы делать всё только по своему разумению. Поэтому, вероятно, у такого поступка были причины.

Решительно поднявшись, я вновь подошел к двери, поднимая кулак для стука.

– Сильвия, открывай. Я уже не сержусь, – я вздохнул, – мне просто надо поговорить.

– Точно? – донеслось с подозрением оттуда.

– Точно, – вздохнул я ещё раз.

Замок дважды щёлкнул и дверь медленно распахнулась. Зайдя внутрь, я оглядел помещение, затем посмотрел на сидевшую за столом Нодерляйн.

Женщина была одета в узнаваемую броню боевого мага и держала руки на столе почти касаясь выложенных там боевых амулетов. Взгляд её был прищурен, а глаза, внимательно следили за каждым моим шагом.

– Ну не настолько я отморозок, чтобы нападать на собственного ректора, – буркнул я, уязвленный подобным, – ты же меня знаешь.

– Не скажи, как ты себя ведёшь последнее время, так я уже ни в чём не уверена, – произнесла Сильвия, – ты у нас сейчас любимчик богов, герой, море по колено.

“Я не такой!” – хотел было сказать я, но, взглянув на себя со стороны, вынужден был признать, что некоторая доля истины в словах женщины была.

Взяв за спинку стул, я отодвинул его от стола, так чтобы Нодерляйн могла видеть меня всего, сел, показал пустые ладони.

– Как видишь, я не вооружён и не опасен.

Вся моя злость, что кипела до этого внутри, как-то поутихла и стало даже немного стыдно. Потому, что когда тебя опасается собственный ректор, это ненормально.

Помотав головой, я добавил:

– Прости, что заставил тебя думать, что я опасен. Я никогда бы не причинил тебе вред, как и никому другому в Академии.

– Рада слышать, – буркнула Сильвия, чуть расслабившись, но руки от амулетов так до конца и не убрав, – так зачем пришёл?

Посмотрев на магичку, я чуть помедлил, думая, как лучше сформулировать вопрос, чтобы он не казался очередной претензией, затем медленно, подбирая слова, произнёс:

– Я понимаю, почему комиссия поставила такие оценки, я не понимаю, почему была именно эта комиссия?

– То есть, требовать пересмотра итогов экзамены ты не будешь? – приподняла одну бровь Нодерляйн.

– А это возможно? – приподнял я бровь в свою очередь.

– Нет, – ровно произнесла та, – но меня радует, что ты не стал пытаться. Значит понимаешь, что основания для таких оценок были.

– Если подходить строго формально, – да, – нехотя согласился я, – по уму…

– Вот! – оборвала меня женщина, поднимаясь с кресла и опираясь о стол, – именно что строго формально! Есть критерий, которому студенты должны соответствовать, стандарт, давным-давно единый для всех Академий. А твои ребятки этот стандарт не знают.

– Они знают куда больше.

– И кому это надо?

– Мне, – ответил я, упрямо задрав подбородок.

– Но не Империи.

– Империя просто пока не понимает всей выгоды, которую она получит, от появления магов новой формации.

– Зато она понимает кое-что другое, – резко ответила Нодерляйн, – что здесь происходит что-то вразрез установленных правил. Знаешь, как я удивилась, узнав, что в Академии находится и активно собирает на тебя компромат некий субъект. А ещё больше я удивилась, когда выяснила, что у него амулет дающий прав в Академии как бы не больше чем у меня. Как минимум потому, что даже не регистрируется в системе. Этакий призрак, гуляющий где захочет и не оставляющий следов.