Муж поневоле

– А кто ещё?

– Вот как? – я ухмыльнулся, правда, вышло как-то криво. – А лажа, которую ты мне пытался впарить с этим якобы гонцом от госпожи? Как это расценить? Тоже ради меня?

Яростное выражение с лица начальника охраны сошло, и он, помрачнев, ответил:

– Да, я сказал не всё из того, что передала госпожа, но также она настоятельно просила вас не беспокоить, что я и выполнил.

– Что там было ещё? – требовательно поинтересовался я.

– Ничего такого, о чём бы не сказал султанзаде. Разве что посланнику не было известно об отряде, отправленном за вашей головой.

– Но всё это теперь потеряло смысл, не правда ли, Калим? – заглянул я ему в глаза. – Против султана, даже несмотря на указание госпожи, ты не пойдёшь, тем более, это только зазря охрану положить, а значит, скоро с ненавистным тебе колдуном будет покончено. Так ведь?

– Не так, – хмуро ответил мужчина. После чего отвернулся, отошёл в тень под навес и присел, хватая кувшин с вином и отпивая.

– А как? – я подошёл к нему и, бесцеремонно выхватив кувшин за узкое горло, глотнул тоже.

– На этот счет у меня также имеется указание, – эмоции потихоньку отпускали опытного воина, и он как-то тихо и отстраненно поведал: – Я обязан тайно сопроводить тебя к границе с империей и обеспечить переход на ту сторону.

Сейчас он был вполне искренен, я это чувствовал. Во всём: в поведении, в мимике, да даже в жгучей, почти осязаемой тоске, что шибала от него сейчас – ощущалась обуревавшая Калим-бея безнадёга. Это я тоже понимал. Ничем иным, кроме как государственной изменой, такой поступок не назвать. Но, видимо, верность Ниике была для него сильнее верности султану. Потому что решение он уже принял.

– И что дальше?

– Дальше? Собираемся и вечером выходим вдвоём. Только, – он снова поднял на меня полный злости взгляд, – во дворце за собой прибери. Особенно упырей своих, а то взбесятся ещё без тебя.

– Да с чего ты взял, что у меня там упыри?! – не выдержал я. Если в первый раз я не особо обратил внимания на его слова, то во второй это упорное навязывание мне способностей по совершенно иному профилю уже напрягло. – Я же не некромант, в конце-то концов. Просто маг проклятий второго курса.

– А что ты сделал с ворами? – вопросом на вопрос ответил Калим.

– Ничего, – грубо буркнул я. – Живы-здоровы, правда, один в клетке, а вторую приспособил еду пробовать.

Некоторое время начальник охраны всматривался в мое лицо, очевидно, пытаясь понять, вру я или говорю правду, и, не выдержав, я спросил сам:

– Тебе что, Гюльчатай не докладывала, что она уже не пробует еду?

Мой собеседник медленно покачал головой.

– Я не лезу в вопросы, которые меня не касаются, особенно в те, что связаны с госпожой.

Не сказать, что я так уж ему поверил – какой же он тогда начальник охраны? Впрочем, возможно, в султанате к этому относились слегка по-другому. Да и Ниике была весьма и весьма высокопоставленной особой…

Ну да это всё лирика, важнее было то, что если Калим не врёт – а это весьма вероятно, потому как такие эмоции подделать трудно, – то у меня появляется шанс спасти свою шкуру и вернуться в империю. И лишь одно никак не давало мне принять окончательное решение.

Обведя взглядом три этажа дворца, оазис в окружении наружных стен, пальмы на берегу озера, дорожки из уложенного камня, я понял, что успел почти сродниться с этим местом за несколько месяцев вынужденного пребывания здесь. А потом спросил то, что меня тревожило в этот момент больше, чем собственное спасение:

– Что же будет с Ниике?

– С госпожой? – глухо и риторически уточнил воин. Очень долгим взглядом посмотрев куда-то вдаль, ответил: – Зная её характер и волю, рискну предположить, что от замужества она не откажется никогда. А зная султана, даже свою дочь он будет держать в башне до тех пор, пока не исполнится его воля.

– Которую он никогда не поменяет, – утвердительно кивнул я, всё больше понимая последствия своих решений, – а значит, сидеть она будет до тех пор, пока не станет вдовой.

– Скорее всего, – лаконично молвил Калим, стараясь не дать прорваться в голос тоскливым ноткам.

– Тогда я не еду, – приняв наконец решение, твёрдо заявил я.

– Неужто хочешь побыстрее сделать госпожу вдовой? – буркнул начальник охраны.

– Нет, собираюсь поехать в столицу и вытащить её из башни.

Сбежать из султаната, обрекая Ниике на долгое заточение… Такое самопожертвование от неё я принять не готов. И вообще, когда ради тебя своей свободой и судьбой жертвует молоденькая девушка, да ещё и считающая себя твоей женой, а ты, взрослый и здоровый мужик, ничего с этим не делаешь, то это как-то неправильно и чрезвычайно постыдно. С этим чувством стыда я не мог поделать совершенно ничего – моя собственная совесть вставала на дыбы лишь при одной мысли о побеге в империю.

– И как же? – скептически поинтересовался Калим, а затем, сбившись на язвительный тон, добавил: – Что ты сделаешь с десятками магов в столице, что верой и правдой служат султану? Один против стихийников? Ты не думай, что я тут прозябаю в отдалении и ничего не знаю. Довелось поучаствовать в походах и видеть магов в деле. А ты, думается мне, в проклятьях этих далеко не мастер…

– Не мастер, – согласился я, ничуть не обескураженный подобной речью, – вот только это ещё не всё. Тебе Ниике говорила, кем я был в империи?

– Госпожа не делится со мной подобным.

– А вот если бы поделилась, ты бы сейчас не сидел тут, пытаясь изгаляться надо мной, – положив ладонь с закрывающей инквизиторское кольцо металлической полосой на пальце на невысокий столик, стоящий между нами, я привлёк его внимание и, щёлкнув ногтем по металлу, констатировал: – Вот то, что нам поможет.

– Обручальное кольцо? – посмотрел на меня как на дурака Калим. Ну, по крайней мере, про это он знал.

– Нет, то, что под ним.

– А что под ним? – всё ещё не понимая, куда я клоню, уточнил начальник охраны.

– Моё инквизиторское кольцо! – внезапно взбешённый всей этой ситуацией, почти проорал я ему в лицо, резко приподнявшись.

О, это надо было видеть! Выражение его лица последовательно менялось: неверие, недоверие, осознание и наконец – страх.

– То-то же, – удовлетворённо произнёс я, опускаясь обратно в кресло.

– Ты… вы… инквизитор?! – от расслабленности в воине напротив не осталось и следа. Спина выпрямилась, словно он внезапно проглотил кол, а лицо подозрительно побледнело даже сквозь южный загар.

– Ну да, да. А что, не похож? – ответил я, успокоившись так же быстро, как и разъярившись, после чего добавил: – Ты извини за эту вспышку, что-то достало всё уже.

– Госпожа взяла в мужья инквизитора…

– Ты давай, привыкай к этой мысли, – поторопил я всё никак не могущего прийти в себя начальника дворцовой охраны, – нам ещё нужно план дальнейших действий обсудить.

Пару минут Калим переваривал это известие, а затем вновь стал уверенным в себе и сосредоточенным воином. Восприняв информацию, он действительно начал искать, каким путём вызволить Ниике. И может, мне показалось, но пропала обречённость в его глазах, забрезжила надежда, если можно так выразиться.

– Если то, что я знаю об инквизиторах, правда, – осторожно начал мужчина, – то шансы у нас есть. Ваша возможность лишать магии – страшная штука.

– Есть одна проблема, – прервал я его. – Видишь это обручальное кольцо? Собственно, оно надето поверх моего инквизиторского и блокирует все мои способности.

– Так вот как госпожа вас вывезла из империи! – прозрел Калим.

– Может, я сам поехал, – буркнул я без удовольствия, слегка уязвлённый такой трактовкой вопроса, и натолкнулся на скептический взгляд собеседника, но тот более касаться этой темы не стал. – В общем, – снова взял я слово, – надо думать, как вернуть мне мои силы.