Зиккурат. Логово Хохи

Реакция Генерала была молниеносной. Девушку накрыло волной и откинуло на хороший десяток метров, намертво приклеивая к полу. Сдвоенный выстрел дробовика. Искры от высеченного камня, медленно опадающие на пол. И тишина. Лишь пара белых пёрышек игриво танцует на несуществующем сквозняке.

– Как ты его заметила? – Только и нашёл что сказать воин, высвобождая девушку из защитного кокона.

– Видимо, – ответила та, благодарно принимая протянутую ладонь, – это ещё одна особенность выпавших – видеть Охотников. Интересно получается. Я не воспринимаю арлекинов и могу с лёгкостью видеть Охотников. Похоже, тебе действительно без меня не обойтись.

– Не зазнавайся, смертная. Жил же без твоей помощи столько времени. И ещё столько же прожи…

Договорить он не успел. Зал тряхнуло так, что где-то недалеко отчётливо послышался звон бьющегося стекла. Пол под ногами вспучился. Покрытие лопнуло, не выдержав нагрузки, и вверх поползли толстенные каменные монолиты, образуя хитросплетения стен, балок, перекрытий.

– Лабиринт. Началось. Готова повеселиться?

И Генерал, не раздумывая ни мгновения, ринулся в первое попавшееся гнездо лаза. Спустя мгновение, за ним метнулась и девушка, на ходу передёргивая затвор. Лаз за её спиной с алчным чавканьем захлопнулся, отрезая обратный путь. Светящаяся сфера, окутывающая Генерала, стремительно удалялась. А из стен пополз странный сизо-чёрный туман, на глазах приобретающий материальную плотность.

– Вот хрень нездоровая, – выругалась бывшая выпускница, пряча дробовик за спину и обнажая клинки. – Если стрелять не стоит, будем рубить.

Истошный вопль разорвал пространство. Туман отпрянул от острых лезвий, стены на мгновение разошлись, давая простор для манёвра. Марина пулей метнулась сквозь почти полностью материализовавшиеся чудовищные лапы с когтями и шипами, щупальца, острые как бритва крылья и абсолютно уж непонятную муть устрашающего вида, догоняя единственного в этом хаосе человека, хоть на какое-то время обещающего не убить её при первом же удобном случае.

– Вот же вляпалась. – Бормотала она себе под нос. – Бегать за бессмертным, который не раздумывая тебя убьёт, чтобы узнать секреты восприятия выпавших для того, чтобы не умереть от лап оживших ужасов и страхов, порождённых какой-то там матерью. Да, Марыська, умеешь ты найти себе приятную компанию на вечер.

Лишь неимоверное везение заставило её затормозить. Переносицу кольнуло холодом. Глаза сфокусировались на тонкой серебристой ленте, плавно перетекающей в закрытую гарду и, дальше, светящуюся красным опалом руку.

– Ты? Жаль. – Генерал убрал тесак, подхватывая враз обессилевшую девушку. – Ну вот. Теперь ещё и тащи её. Подъём, барышня кисейная. Сейчас здесь пылесосов будет больше, чем блох на помойной кошке. Потом в обмороках валяться будешь.

Воин наугад выстрелил в черноту коридора. И отпрянул…

Глава 10. Охотница

– У-ух… – Полустон, и тяжёлая ладонь, тут же накрывшая рот.

– Очнулась? Умница. Больше так не делай. – Белёсое облачко пуха поднялось над Генералом в попытке улизнуть. – Лови. Этот уйти не должен!

Взметнулась ослабшая рука. Пуховое облачко дёрнулось в конвульсиях, пытаясь изменить направление. Не тут-то было. Тонкие девичьи пальцы яростно полыхнули, выбрасывая огненную сеть. Миг, и бьющийся в агонии комок первоосновы исчез. Всосался под кожу выпавшей и исчез без следа.

Девушку выгнуло в сладостном экстазе. Карие глаза заволокло молочно-белым туманом. С кончиков пальцев, волос, краёв расстегнувшейся одежды сорвались голубоватые молнии, безжалостно вгрызаясь в окружающую тьму.

– Вкус-с-но… Ещё-о-о… – Веки резко распахнулись. Дикий взгляд упёрся в бессмертного, изучая саму его суть. – Нет, не такой. Не вкусный. Х-хочу-у вкус-сных. Много! Сейчас-с…

– Вот так-так. – Только и нашёл что сказать воин. Щёлкнул затвор. Глухо рыкнул дробовик. Тупо шмякнулось об пол враз потяжелевшее тело, теряя с каждой секундой своё сияние. – Ну вот. Так лучше. Какие вы интересные, выпавшие. Буду знать, что кормить вас первоосновой не стоит.

Ствол перекочевал назад в сумку. Рука в перчатке подняла ножи и привычным движением швырнула их в ножны. Сильные пальцы ощупали дыру в пол черепа, убеждаясь в её реальности.

Два кровавых следа на стене от вытертых пальцев, стук удаляющихся шагов и щелчок затвора дробовика.

А спустя пару минут, лёгкое движение в углу и карабкающаяся по стене изломанная кукла, пытающаяся встать на ноги. Тусклый белёсый свет, переливающийся за край простреленного черепа. Туманные глаза, непонимающе взирающие на мир вокруг и тихий стон:

– Чтоб тебя, Генерал. Больно же!

– А нечего было всякую гадость глотать! – свист разрываемого воздуха и улетающее к соседней стене тело бывшей студентки. – Голову тебе отрезать, что ли?

Полные обиды глаза. Зарастающая с быстротой лёгкого приморского бриза рана на лбу. И глупое предложение:

– А давай. Вдруг, я тоже бессмертная?

Воин опёрся о стену и изучающе оглядел собеседницу. Нет. Хоть тресни, но она – не кукла. Да и не Ходок. Запах не тот. Не встречалось ещё таких образчиков на пути бессмертного. Девушка же, полностью восстановившись и погасив белёсое сияние, абсолютно спокойно подошла к нему и, нисколько не стесняясь, вытащила из-за пазухи огромный острый тесак.

– Стой! – Нисколько уже не таясь вскричал Генерал.

Поздно. Серебристое лезвие взлетело к сумрачным высотам и, дико вращаясь, низринулось обратно. Прямо на по-идиотски улыбающуюся девушку. С противным причмокиванием тело приняло клинок и пропустило сквозь себя. Запахло жареным. Заговорённая сталь в момент опалила края раны и с шипением вонзилось в пол. Рядом аккуратно опустились и две половинки девушки.

– Больно. – Сказала правая, глупо моргая глазом и пытаясь заправить единственной рукой выпадающие внутренности.

– Но интересно. – Добавила левая, ощупывая сердце и тыча пальцем в распоротое лёгкое. – А назад мы срастись сможем?

Генерал тихонько осел. Волосы на голове непроизвольно зашевелились, а рука потянулась к сумке с арсеналом.

– Да бесполезно, не видишь что ли? – В унисон сказали половинки Марины, сообща взявшись тыкать друг в дружку пальцами, проверяя рефлексы. – У этой дряни регенерация зашкаливающая. Удивительно, что ты вообще умудрялся их убивать!

Догадка прорезала мысли. Воин окончательно шлёпнулся на пол, ни сколько не обращая внимания на разливающуюся вокруг кровь, всё ещё фонтанирующую из девушки, и истошно заржал.

– Ты чего? – Половинки оторвались от увлекательнейшего занятия и тупо уставились на бессмертного.

– А я их и не убивал. Не дошло? Знаешь, сколько сейчас пылесосов столпилось в предвкушении поживы снаружи? Нет? А посчитай, сколько раз я с ними встречался. Чёртовы куклы. Они же только и ждали, когда я их порежу…

– О. Так мы теперь тоже сможем целыми стать? – Половинки умоляюще глянули на Генерала. – Это ж классно-то как будет!

– Нет уж. Раз убить тебя теперь никак, то и плодить лишний раз не стоит. Давай, собирайся. И пошли отсюда. – Воин встал и вновь направился к дальнему концу вынужденного убежища. – И кровь подбери. Не хватало ещё пупсов ораву получить с тыла.

Жуткое тошнотворное чавканье было ему ответом. И всасывающий вдох, слишком уж сладостный. Генерала впервые в новой жизни чуть не вывернуло.

– Готово. – Нарочито весёлый и довольный голос Марины одновременно и бесил и раздражал. – Что дальше?

– Есть хочешь? – Судорожный кивок и нетерпеливое сглатывание в ответ. – Сейчас наешься.

Кованный берец врезался в стену, сотрясая Сумеречный Экспресс до самых вершин. Грянул выстрел, выхватывая из тьмы беснующийся лес щупалец. Воздух разрезали серебристые клинки. Серая фигура Генерала смазалась в призрачную тень. Воин вошёл в боевой транс, полностью отдавшись инстинктам, и ринулся в гущу врага. А следом в коридор выплыла полупрозрачная фигурка девушки-медузы. Длинные жгутики волос взметнули снопы искр, притягивая к себе невесомые пушинки душ охотников.

– Вкусняшки… Ещё… – довольно прошипела выпавшая, – ко мне. Все ко мне.

К сводам вагона сорвались вопли ужаса бывших охотников, попавших в западню. А где-то далеко вздрогнули стены сумрачной пирамиды приводя в ужас безмятежных жителей таинственного Зиккурата.

Интерлюдия 4. Белые кости

Маленький переходный шлюз между вагонами грустно бренчал сломанной дверью, подвывая врывающимся извне ветром в такт перестуку колёс.

Черный гусёнок нежно обнял зелёный воздушный шарик и свернулся клубочком в обшарпанном уголке. Сорене было холодно и страшно. Вся жизнь бывшего Правителя Грани пошла под откос. В очередной раз. Мир вокруг погрузился в кромешную тьму. И просвета, увы, не наблюдалось.

– Нельзя хандрить, – лебедь встопорщил перья и злобно заозирался. – Это не конец. Всё не может так закончится. Правда, Мамочка?

Очередной порыв ветра прорвался через узкую щель сцепки, закручиваясь воронкой в центре клапана. В сердце стихии разгорелась серебристая искорка, озаряя мистическим светом замызганный переходник. Гусёнок завороженно вгляделся в огонёк, не в силах отвести взор. Грустные мысли ушли, оставляя после себя лишь покой и умиротворение.