Охотник на богов. Том 2

Внезапно моя рука, что указывала на гоблина, сдвинулась в сторону, чтобы ткнуть в другую модель – высокого статного воина. Это Годфред частично перехватил контроль над моим телом.

Вот сволочь!

Тем временем Хартог хмурился и наблюдал за движением моей руки. Видимо, никак не мог понять, куда я показываю. Кажется, Мозарт тоже заинтересовался моим странным поведением: он внимательно наблюдал, что со мной происходит.

«Давай хотя бы вон ту модель!! Ну красавчик же!! – требовал тем временем Годфред. – Все богини будут наши!! Ты только подумай! А зелёный цвет я вообще не люблю и тебе не советую!! До добра он не доводит! И лучше побрей меня налысо, но только не надо этого уродца! Я ж тебе потом так отомщу, что ты будешь умолять меня…».

Вторая рука внезапно двинула меня же самого под дых. От кулака проскочил невидимый разряд, и тело охватило болью и морозом.

«Хватит!!» – мысленно приказал я взбесившемуся Годфреду.

Большим усилием воли мне удалось вернуть себе управлением телом. Я опять указал на гоблина, чётко на него – тут никаких сомнений у продавца больше не могло остаться.

– Ты же не потянешь его, ЛасГален, – наконец выдавил Хартог. Шок всё ещё не сошёл с его лица. – Чтобы управлять таким слугой, тебе нужен хотя бы второй ярус мастерства, а у тебя он вообще нулевой. Зачем тебе слуга, который даже не по зубам? А? Одумайся.

Его фразу тут же подхватил Годфред, отчаянно заголосив:

«Одумайся, чувак! Оду-у-у-майся! Не твори хрень на глазах у Бога Вечной Ярости! Нет, я не буду этим уродцем! Ты не сделаешь меня им! Нет! НЕТ! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!».

Пока он орал у меня в голове, я спокойно обратился к старику.

– А вам какая разница, господин Хартог? Это уже мои проблемы, вы так не думаете? Вы просто продавец.

Хартог покачал головой.

– Вообще-то, я приберегал этого морфи для кириоса Кэйнича. Особенно, когда узнал, что врачеватели Агоры борются за его жизнь. Вот выздоровеет он, вернется и будет очень рад получить себе вот такого нового морфи. Будет ему подарок от меня. За деньги, конечно, но это не меняет сути!

– А если кириос вообще не захочет себе такого странного морфи? – возразил я. – А вы упустите сделку.

– Тут ты прав, конечно… лучше реальные деньги, чем потенциальные… – согласился старик.

– Так говорила ваша матушка?

– Нет. Это я сам так сказал. Только что.

Он покосился на гоблина, потом опять перевёл взгляд на меня и задумался над окончательным ответом…

Книга 2. Эпизод 6.

Хартог думал недолго.

– Тогда с тебя залог шесть тысяч триста пятьдесят два чека, – объявил он.

– Ско-олько? – переспросил я.

– Шесть тысяч триста пятьдесят два чека, – с удовольствием повторил старик, не моргнув глазом.

Вот засранец! Методом недолгих вычислений, я понял, что полная стоимость зелёного гоблина-морфи без скидки – пятнадцать тысяч чеков. Хартог задрал для меня цену по максимуму!

– Этот морфи стоит двенадцать тысяч, господин Хартог, а не пятнадцать. Вы вообще за такую цену не хотели его продавать.

Прочитав возмущение на моём лице, тот сразу отреагировал:

– А что тебя не устраивает, ЛасГален? Ты ведь сам озвучивал посетителю сумму в пятнадцать тысяч. А я прислушиваюсь к своему лучшему сотруднику. Раз ты озвучил такую сумму, то за неё и покупай. А не хочешь покупать, так и не покупай. Я всего лишь продавец, ты же сам сказал. Моё дело маленькое.

Я скрипнул зубами, глядя Хартогу в глаза, но тому было хоть бы хны.

Мы оба знали, что этот морфи на витрине надолго не задержится, сколько бы он ни стоил, и что какой-нибудь зажиточный коллекционер обязательно заинтересуется новой моделью воина-слуги с особыми возможностями тела.

«Для нас это слишком дорого, чувак, – с сочувствием произнёс Годфред. – Мы не можем себе этого позволить. Будь благоразумен, не трать деньги впустую. Поверь Богу Вечной Ярости, он туфты не посоветует. Нахрена нам этот зелёный…».

«Ты же мне потом спасибо за него скажешь», – ответил я ему мысленно.

«Ой, да ладно… я вообще после этого с тобой разговаривать не буду, – буркнул Годфред, понимая, что от своей цели я не откажусь. – О, у меня идея! Давай лучше Богиню Смерти в этого гоблина засунем, а? Тхаги будет счастлива, она тащится от необычных причёсок, точно тебе говорю».

Хартог тем временем ждал от меня согласия и изображал равнодушие.

– Хорошо, я дам залог в озвученную сумму, – ответил я наконец, – но за это вы поставите мне отработанные трудодни на неделю вперёд и дадите на это время отгул.

Старик закатил глаза.

– Смотрю, ты своего не упустишь, парень? То скидку просишь, то неделю отгулов. И что мне теперь делать с тобой? Знала б моя матушка…

– Вы согласны или нет? – перебил я его.

Матушка Хартога, видимо, была удивительной женщиной, но слава богу, что мне не довелось с ней познакомиться.

Продавец вздохнул, тяжко так, с таким видом, будто его только что обманули, но он готов стерпеть все страдания ради общего блага человечества.

– Ладно, ЛасГален. Но если за время отгула ты ввяжешься в неприятности, то я за тебя заступаться не буду. Так и знай. Мне тоже проблемы не нужны. Веди себя тихо, никуда не лезь. К тому же, на тебе всё ещё ограничение на свободу, наложенное главой Йешу. Так что тебя всё равно из города не выпустят.

Вот чёрт. Я совсем забыл про ограничение.

Ради поездки в Земли Рассвета с меня временно сняли запрет на выезд, но по возвращении снова его вернули.

– Можете не беспокоиться, я буду паинькой, – со всей убедительностью заверил я.

Но Хартог отчего-то мне не поверил, опять закатив глаза и мучительно вздохнув.

– Тогда убирайте этого морфи в подсобку. – Он указал на гоблина, а затем – на слугу-брюнетку, что стояла рядом: – Вот эту поставьте на середину витрины.

Я и Мозарт сразу занялись делом. Под злобный бубнёж Годфреда убрали с витрины гоблина, унесли в подсобку и положили в старую коробку, а затем подняли на верхнюю полку, подальше от чужих глаз… и Хартога заодно.

Годфред понаблюдал за нами и в конце концов объявил:

«Ну всё, ты допрыгался. Я с тобой после такого предательства вообще не разговариваю».

Он обиделся, как маленький. И это Бог Вечной Ярости. Я ведь для него стараюсь, а этот засранец нос воротит. Ну и хрен с ним, всё равно он будет делать так, как я скажу. Мы оба это понимали.