Становящееся мышление (Схема 38). Предположим, что есть постоянное ядро и отдельные произвольные активности, которые возникают в процессе разглядывания «того, что есть».

Схема 38. Становящееся мышление

Ставшее мышление (Схема 39). Предполагает более простую и уже устоявшуюся схему организации работы с уже-определенным рассказом.

Схема 39. Ставшее мышление

При такой структуре мышления (Схема 39) все части существуют на постоянной основе.

Преимущества и недостатки разных способов мышления – разные (Схемы 38, 39). При этом не всегда желание может изменять «то, что уже есть». Иногда есть только такой способ рассказа, какой присутствует, и нежелание отдельной активности принимать такое никак не влияет на происходящее. Когда нет ставшего мышления – нет остаточных наработок мыслей, поэтому возникающее мышление быстро исчезает и не стабилизируется… Поэтому, например, ставшими субъектами со значительным опытом используется смешанный способ рассказывания (Схема 40), который позволяет сохранять и базис в ставших частях рассказа, но и воспроизводить новые рассказывания (их активизацию и «написание»), что происходит в границах смешанных-межотраслевых комбинаций применения и ставшего, и становящегося. При этом в таком смысле и традиция, и новизна существуют вместе, не нарушая общую целостность структуры. Одновременно, что важно, после завершения мышления все наработки сохраняются. Но для создания такой интеллектуальной активности нужен значительный ставший субъект обслуживания и гибкость направляющей активности.

Смешанное мышление (Схема 40) может включать и первый, и второй формат рассказывания в зависимости от запросов, времени, места, этапа, а также специфики развития интеллекта в тот или иной период своего существования, то есть те вопросы, которые становятся постоянными, и та отрасль, которая становится основной – это ставшее содержание. А те акты, которые возникают периодически или в связи с новизной мысли или другими обстоятельствами, определяются через становящуюся активность.

Схема 40. Смешанное мышление

Смешанное мышление превалирует у интеллектов, которые присутствуют в границах ставших субъектов, и таких интеллектов совсем немного. Причем в большинстве случаев, когда инициатором интеллекта является ставший рассказ, интеллект также может иметь подобную «окраску». Когда же интеллект возникает стихийно, по инициативе различных частей, которые не воспринимают себя в качестве оформленной мысли, то чаще всего такой интеллект будет иметь становящийся способ воспроизводства.

В отношении структурной самостоятельности можно предположить, что интеллект существует:

– в качестве самодостаточной активности, и в основном это тотальный интеллект;

– как структурная часть активности, как часть какой-либо части, то есть это подразделение какого-либо субъекта – предположительно это прикладной интеллект.

Причем каждый вариант имеет свои плюсы и минусы, но в любом случае интеллект – это не часть активности, это только катализатор, иначе все теряет смысл, и «конструкт» как механизм перестает работать и становится чем-то иным.

Структура интеллекта в контексте движения от центра активности (Схема 41).

Схема 41. Структура движения от центра

– Центр интеллекта существует как постоянная активность. Причем постоянность – это переменная величина, так как интеллект может включать в свой состав для решения задач различные составляющие в широком значении слова.

– Периферия находится в пограничном состоянии и возникает в рамках становящегося мышления.

– Среда или потенциал – это все «поле» мыслей, возможности активности, к которым интеллект может «подключаться» по мере необходимости.

Также нужно помнить, что мышление, рассказы интеллекта связаны со словами «творчество», «поиск», «эпизод» и т. д., то есть не все так однозначно и логично – все находится в рамках и «поиска», и способностей отдельной активности, а также коллективных взаимосвязей. Поэтому достаточно важными для эффективности интеллекта остаются вопросы активного потенциала и «содержания», то есть, если не существуют «активности», остальное – просто ненужное «присутствующее». Хотя важным является все.

Одна из черт интеллекта (это касается и некоторых воспроизводящихся рассказов) – это объединение в одной точке активностей с различной конституцией, то есть инструмент в контексте выработки чего-либо может быть достаточно эластичной сущностью. Причем оперативность включения может иметь разное значение и зависеть от многих факторов.

7. Особенности интеллекта

168

Уточним, что, согласно предположениям, высказанным в этом повествовании, интеллект существует для:

– «технического» конституирования любой активности «вокруг» через рассказ, и «работа» с этим «вокруг-рас-сказом»;

– корректировки участия в игре через повествование.

Существуют и другие «прикладные» функции, которые связаны с понятием «анализ», но в общем это не то, чем занимается интеллект. Насчет такой методики, как «анализ», все очень туманно – это больше фикция, которая подразумевает другое169.

Для решения различных тематических и других проблем существует масса иных сущностей, то есть интеллект – это не сущностная и не просто некая схематическая часть, которая обладает определенным мыслительным потенциалом. И если даже интеллект в прикладном формате и служит для поиска «оптимальной мысли», то все же это не «образует» данное явление. Поэтому все остальные «части» – это не интеллект.

В действительности вне рассказов любых форм активностей присутствует имитация интеллекта. «Действуют» различные части, которые не являются интеллектом и воспроизводят деятельность, которая выдается в качестве рассказа. Такие «структуры» – это или непонимание сущности явления, или это «техническая имитация», связанная с тем, что нет таких категорий, как «стремление», «активность обслуживания», «частная задача»170 и, самое главное, отсутствует «то», что образует подобное даже на простом уровне.

Отличие интеллекта от рассказа или учения (Схема 42). По своим характеристикам и задачам интеллект очень схож с таким явлением, как «рассказ»171. Но в действительности должно существовать различие, потому что если его нет, тогда отсутствует необходимость различать эти явления.

Схема 42. Разница между интеллектом и рассказом

Разница заключается в том, что интеллект технически работает с целью, точнее, только с ее осознанной! частью, но это в некотором смысле, в отличие от рассказа, отстраненный инструмент, то есть он не участвует в процессе и не вовлекает. Причем, когда это не так, тогда интеллект теряет свою эффективность, и о нем можно не говорить.

Автономия, независимость, самостоятельность интеллекта присутствует в том смысле, что он не входит напрямую ни в какие части в качестве управляемого. Иначе целесообразность такого стремится к нулю. Такой интеллект всегда должен иметь субъект обслуживания, но при этом он не должен сливаться с ним по причинам эффективности. Причем такая активность может быть не монистической, она может распадаться на «субъекты», «части», «другого» в качестве такого источника. Отсюда определенная форматом такой активности независимость, то есть автономия внутри выполняемых функций.

7.1. Перспективы понимания

Оценивая перспективы понимания интеллекта в любом сосредоточении любого вида активности, нужно предположить его продвижение в двух направлениях (Схема 43).

Схема 43. Перспективы применения

1. Тотальный интеллект является «лидером» решения вопросов «интеграции» «мыслей». При этом стремления для формирования всегда туманны, но уйти от «присутствующего» невозможно, поэтому цикл будет воспроизводиться снова и снова, пока не исчезнет последний стимул к движению. При этом очередной период (=) всегда связан с игрой.

2. Для решения «тотальных» вопросов (1) необходимо обдумывать различные «частные» мысли, поэтому уже в границах существующего тотального мышления возникают отраслевые части для решения различных «технических» вопросов.

2.1. Различные частные и прикладные мысли не всегда напрямую связаны с основным рассказом, но исключать их нельзя, так как в любом случае активность – это не моно-сущее, она распадается на множество различных актов. Поэтому для сохранения активности, сохранения первенства среди других повествований, для удержания позиций нужно быть самым «адекватным» и не только в больших периодах, но и в малых неопределенностях.

Опять же, в любых других частях и активностях интеллект присутствует либо как имитация явления, либо как осколочный прикладной инструмент обслуживания части, при этом с прицелом выхода всего этого в фокус.

7.2. Схема включения интеллекта

Завершив работу, повторим модель активного интеллекта (Схема 44).

Схема 44. Схема включения активного интеллекта

Интеллект в контексте нарисованного конструкта (Схема 44) может двигаться в любую сторону и выполнять любые действия, но только в границах схемы. Изучать среду, изучать любую активность, ее содержание, стержень. Рассматривать вопросы, связанные с типами развития, и предлагать варианты технических рассказов. Такой инструмент может быть каким угодно, с точки зрения содержания и т. д., важно только выполнение двух основных функций, остальное несущественно и должно служить только этому.

Отметим, что везде, где будут условия для данной абстракции (Схема 44), интеллект будет востребован как эффективный метод по разрешению подобных неопределенностей.

Сократим функции интеллекта до двух вопросов или предложений172 для субъекта:

– технические предложения для активности по интенсивному движению173;

– предложение для игрока по экстенсивному развитию.

Внутри выполнения вышеуказанных функций могут применяться различные известные методики. Но это все, так сказать, имеет значение только в практическом ключе.

Линейная работа интеллекта в границах взаимодействия с отдельным, если ее разложить логически, основываясь на Схеме 44, должна происходить следующим образом:

1. Изучение пространства рассказа, всех его особенностей, а по результатам – создание «мысли такой среды», которая будет зависеть от уровня интеллекта, а также потребностей активности.

2. Изучение самой активности, ее особенностей в качестве мысли, а также в контексте «личностных» характеристик, то есть в качестве активного элемента и участника какого-либо рассказа.

3. Создание «суммы» технических рассказов интенсивного развития активности в границах существующего.

4. Создание мыслей экстенсивного повествования в рамках существующих контр. Всегда нужно помнить, что в границах экстенсивного взаимодействия возможны любые манипуляции с тем, что есть, – это ситуации, когда с помощью различных инструментов выстраиваются комбинации, которые затем становятся частью игры и вбрасываются как-мысль для разрешения той или иной ситуации, то есть в рамках такого мышления «все» может выступать как «инструмент» для работы с «другим». В некотором смысле «широкая манипуляция ресурсами» является не совсем этическим методом, но именно эти методы доминируют в экстенсивных взаимодействиях.

Основная задача интеллекта – это «брать с-мысль», работать с ней, вычленяя из этого смыслы, актуализировать все это и передавать на периферию для связки в последующем всего этого в плотность, которая движется в заданном направлении. Причем подобное не исключает различные нелинейные подходы, а также выполнение задач по частям, с середины, с конца и т. п.

Для эффективности в каждом отдельном случае и под каждый уникальный случай должен выстраиваться «собственный рецепт» «рассказа», то есть может оказаться, что то, что является действительным, когда речь идет о какой-то уникальной мысли, не будет действительным для конкретной части. Причем, если «методики» и могут быть схожими, то все остальное «уникально» и распространяется только на данный технический случай.

Примечания

«Остановленный» «рассказ» перестает быть, то есть становится не-мыслью, а чем-то другим… Заметим, что данная работа не является научной монографией, и не имеет прямого отношения к происходившему или происходящему, все это не более чем умственные построения в каком-то абстрактном пространстве.

Тут, конечно, вопрос открыт…

Разве что «машину-механизм-систему» для «решения» каких-то «уравнений», но это не интеллект в его последнем смысле.

Некая трансцендентность…

Кто это «был» и что было на самом деле – это загадка, но в общем это не важно.

См. Шпенглера.

Отправляемся к какому-то Экхарту….

Для исключенного включение – это какой-то сон. Есть разные исключения, включения и сны… Включение – это всегда сон, а сон – это включение.

Включенный может даже не слышать запаха включенности, но это не значит, что такое отсутствует.

«Показал» присутствие «включенности». Обычно «включенность» есть как-нормальность, а тут как раз «эта нормальность» – это «только фон», за которым «есть» «что-то другое».

То, что «веет» над любым разговором Достоевского, Камю, де Сент-Экзюпери и других, и то, что требует перехода «к следующему».

«Замечание включения» – это уже и есть акт отключения. Только этих «замечаний» может быть множество «видов». И вызывать такие «замечания» могут различные подглядывания из сознания. Разные «показывания» «такого» «замечающему» могут быть связаны с различными «ходами» сознания.

«Разглядывание» «своей включенности», отстранение ее от себя, выделение ее как отдельно стоящей, разглядывание своей включенности как необходимости, разглядывание своей «истории», разглядывание себя-сейчас, себя-завтра, себя-переставшего. Разглядывание совокупной включенности. «Разглядывание того», как это все будет после того, как исчезнет разглядывание…

Эту «музыку» можно только «играть», «воспроизводить». Ее «как бы» бессмысленно «анализировать», хотя можно и нужно делать в «акте после». Тут не поможет никакое философоведение, искусствоведение, литературоведение, историковедение, науковедение, математиковедение, физиковедение… Все это тоже очень нужно и позволяет узнать много о том, что такое «было или есть», но это не одно и то же. То есть или есть «состояние-практика-проигрывание»… «чтение каких-то нот, а затем проигрывание», или есть «анализ… и разложение нот» – но «это воспроизводимая музыка», это что-то другое… – «какой-то разговор о музыке», правда, иногда выдаваемый «как-музыка». И такого и другого достаточно. И в этом нет никакой «вульгарной мистики». То есть «состояние» не то же самое, что «рассказ о нем», но эти части не отрицают друг друга, они существуют рядом. Иногда «рассказ о музыке» позволяет перейти к проигрыванию музыки, но только иногда, а иногда «это все» работает иначе. Накопление «фактов» «о музыке» не является способом перехода к «созданию и воспроизведению музыки», «качество в количество или количество в качество» – все это очередные слабые разговоры, которые не есть состояния-акты. Конечно, для «осуществления самого акта» должно присутствовать множество разных «пред», к такому относится много чего, и сам факт присутствия того, кто будет осуществлять акт, ну и все его общее движение в направлении попыток осуществления «музыкальных актов» – это различные подготовки и пред-знания, в том числе и сумма познанных «фактов о актах». Итак, есть непреодолимая разница между музыковедом и практикующим музыкантом.

«Взгляд мышления» сквозит и пробегает «через разное»; и в какой-то момент «оно замечает» «этот блуждающий взгляд», и в этот момент и происходит «вот этот акт» «мышления о мышлении».

Такое же воздействие на дух и последующее за ним состояние оказывают отдельные произведения искусства и искусство в целом, а также и различные явления природы, «акты» судьбы и другое…

Все это различные способы мгновенного «удара-гибели-воскрешения» «мышления», то есть это разнообразные «фиксированные» акты «остановки», «переключения», «перенацеливания», «отключения», «перезапуска» включенности в поток.

Бурное развитие всего, на что направляется ум активного.

Такое случается постоянно с каждым…

И сидящие у реки с кремневыми топорами, и сидящие на берегу оживленной улицы какого-то полиса – это неважно («важно» только отсутствие «остановки» и тех, кто на ней).

Стремление растворить любого «другого» как что-среду, попытки «выделить себя», попытки «зафиксировать свое быть» и другое – все это требует значительного напряжения, а затем иногда и тотального перенапряжения, что приводит к отключению, то есть выключению, затем новому включению в качестве чего-то иного для решения именно проблемы «быть сейчас».

У него нет горизонта,.. точнее, горизонтом становится «все», на что обратит внимание мышление… забудем о предмете…

«Медитации» Сократа не являются «основными», присутствует масса других практик.

«Утро вечера мудренее».

Какая-то выдумка…

Что находится «с той стороны» «мысли»? Конечно же, это великая загадка, но если «угадал», «увидел» работает, то, скорее всего, с той стороны есть что-то «читаемое», при этом «как» и «что» – это загадка для включенных.

«Выключение» – это не отсутствие «сознательного состояния». «Выключение» может происходить на фоне «присутствующей сознательности», и «такое» это «состояние», потому оно не будет иметь «остановленной остановки в слове».

То, что «длится» после выключения.

Как устранить включенность? А нужно ли? А возможно ли? А есть ли она?

Акт включения – это мгновенный акт творения сначала в активности, а затем и в другом…

То есть это знание ради знания, мышление для мышления…

К такой и другой.

«В происходящем» после «актов освобождения» наблюдается высвобождение огромной «энергии», что влечет за собой развитие ремесел, знаний, искусств, торговли… и другого.

Как бы усталость духа, почти как при какой-то старости, но только почти…

Усталость от рассказа, усталость от смысла, усталость от путешествия, усталость от включения…

Включенность, субъективизация, реальность…

См. классиков.

Смысл, остановленный в словах, понятом, принятом, закрепленном, записанном; или это уставшая, установленная и остывшая мысль.

Если они служат им, а не кому-то другому. Потому что существование вне-включения – это либо полное растворение, либо другое включение, но в таком «включении» не будет никакой бывшей свободы и… далее по списку…

Иногда «освобождение» предполагается именно в качестве отрицания какого-то конкретного рассказа или какой-то конкретной включенности, но это уже другой «вид» освобождения.

Заметим, что каждый «участник включенности» имеет «право получить» «ту свободу» и «ее условия», которую предлагает именно «данная включенность», но от него как от «участника включения» требуют определенных «субъективизационных практик». Но проповедующий «радикальную автономию» считает, что он перешел «к уже другой практике», и вопросы включенности его интересуют только с точки зрения предоставления ему «условий-данностей» для «его особенного освобождения» без обратной связи.

У Руссо и Ницше данный вопрос решается по-разному, но стремление одно и то же, то есть или стоны по счастливому вчера, а затем рев и набат, или это такая же смертельная скука от декаданса, бессмысленности полного вникуда, автономия от смысла, а затем бесконечная тоска по жестокому предыдущему включению. Причина любой смены – это не «какое-то… положение», положение – это причина какого-то возмущения, настоящая причина смены – это долго длящееся вникуда, которое вызывает то, что задние ряды выталкивают вникуда тех, кто спереди, иногда выпадая в абсолютное-в-никуда-всего, и наступающее включение может оказаться неожиданностью для тех, кто толкал, при этом включения может не оказаться в итоге вовсе. Но уже мудрый может направить тех, кто толкает в любое вкуда. При этом иногда-всегда непонятно кто, куда и почему стирает существующее вникуда. Причем всегда непонятно – это стремление к следующему или пред-предыдущему включению или невключение вообще? То есть часто непонятно, какое включение будет присутствовать или отсутствовать в итоге.

Которое не предполагает крайнее напряжение сил для освоения практики «выключения-включения», которая также в обязательном порядке предполагает и исключение себя из включенности, причем необязательно в крайней форме, например, когда речь идет о научных собраниях.

Критическая масса «радикальных автономистов» завершает любую включенность, что чаще всего наступает в последние времена, то есть одновременно растет масса и переходящих к практике освобождения, а рядом нарастает масса радикальных автономистов.

Речь идет только о «высоких» интеллектуальных «силах», все остальное присутствует там в не-сущем, там, где присутствует неразличенная эссенция.

Все это суть одно и то же для мысли.

Конечно же, можно даже предположить, что сгусток включен в акт, и отсюда множество разговоров про интенцию, а также мысли о том, что она включает сгусток или не включает…

Но помыслить такое «ничто» мысль может только как что-то, то есть как не-акт.

Тут возникают намеки на «предметное мышление».

Вот тут уже в мышлении возникает запах предметов.

Которая не позволяет «остановить предмет», и такое, конечно же, очень неприятная вещь.

Возможно, нужно по-другому интерпретировать Аристотеля, Аквинского, Спинозу, Декарта, Лейбница… и других, для которых нет вещи-мира и другого …, и тут проблема даже не в каком-то физикализме… а в большей степени в философоведах.

Идем к Плотину и другим предшественникам и последователям…

Тут к Хайдеггеру и другим…

Физикализм, психологизм…

Время, пространство, энергия, системность… Время как пространство, пространство как время, гравитация как… Заметим, что все изложенное в абзаце, разделе и далее, никак не соотносится с фундаментальной теоретической физикой, все описанное только «какая-то» метафизика.

Вибрирующая «точка», которая включает в себя «разное».

Но никак не как-целое.

<<1...5 6 7 8 >>

На страницу:

Перейти

7 из 8