Темный дом. Самая первая история любви

– Смерть всегда там, где ищут бессмертия.

Я спросил у него:

– Чем пахнет свобода?

34-й вождь нагнулся и поднял с земли тёмно-грязный песок. Он на миг закрыл глаза и провёл песком по всему своему лицу, медленно размазывая грязь. Он тяжело выдохнул и сказал:

– Свобода пахнет дерьмом.

Мой вопрос он расценил, как желание продолжать разговор:

– Уже сейчас, на исходе моей долгой жизни, я все переосмыслил и вижу иначе. Сначала я ругал свою судьбу. Вождь всегда на виду, к нему всегда идут за советом или решать споры. Но не такой жизни я хотел, я хотел прожить тихо и незаметно, просто оставить свои знания другим. А теперь мои знания, воспринимают не потому, что они хороши, а потому что я Вождь. В моем цехе, широко разинув рты, слушают любую мою чушь. Они воспринимают абсолютно всё, как истину. А если не воспринимают, то кто-то из них не просыпается с утра.

Я бросил быстрый взгляд на него. Не угроза ли это?

Но он угадал мои мысли и примирительно поднял руки вверх.

Под тёмными сводами медленно проехал ещё один подвесной кран, видимо, граждане проверяли, нет ли еще умирающих от потери крови. Потом он резко рванул и скрылся где-то вдали.

Мы проводили его взглядом, а 34-й вождь сказал:

– Плохо, что он выжил. Теперь он неприкасаем, за него вступились Боги.

Я молчал, он продолжал:

– Чем старше, тем тяжелее держать удары времени.

Он устал говорить, а я устал слушать, дальше мы шли молча.

Мы медленно прошли оба цеха размножения, за которыми раздавались сочные звуки. В этот цех сверху въехал кран и стал разбрызгивать специальные возбуждающие ферменты. Но он начал это делать еще в нашем коридоре, и поэтому задел стенку, у которой мы шли. По ней медленно стекала свежая желтовато-розовая жидкость. Следы старых потеков, давно въелись в саму стену, спускаясь почти до самого пола. Из-за множества подростков, которые нарочито долго шли тут, вслушиваясь в происходящие за стенами, всегда набивался затор. Но никто на них не обижался и не гонял отсюда. Призрачный шанс попасть на развод, и тем самым выиграть несколько лет жизни на фабрике, был крайне мал. Мужских особей там было вдоволь, судя по звукам, которые не прекращались ни днем, ни ночью. И поэтому все, кто сейчас стоял тут, задерживаясь на несколько лишних минут, тешили себя ложными надеждами. И я был когда-то таким же, радовался до безумия, если раздавалась сирена, и можно было задержаться тут на целый час. Правда, пробиться сквозь толпу таких же счастливчиков было практически невозможно, они сбегались со всей фабрики.

Глава 8. Вождь вождей

Настоящее время

До забоя оставалось немного времени, это чувствовалось. В воздухе летал неуловимый аромат кровавой жатвы и плохо спрятанного под маской храбрости – страха. Старики были чуть более задумчивы, чем обычно, а молодые чуть более наглые, чем всегда. Мельком я даже увидел, как кто-то пренебрежительно задел плечом одного из вождей, а тот сделал вид, что этого не заметил. Чуть раньше за такое неминуемо бы пролилась кровь, но не теперь, когда нерушимый авторитет старых вождей доживал последние деньки, правила давали сбои. Старые правила должны умереть, чтобы родились новые, даже если они не будут отличаться между собой.

С другими вождями мы медленно брели вперёд среди потока, сливающегося в общую кашу, и слушали Святого. Я пытался припомнить всё, что я знаю о нём. Свою кличку он получил случайно, но, как и все вожди, видел в этом особый знак свыше. Боги выделили его судьбу среди многих, чем он очень гордился. В его цеху несколько лет назад был другой вождь, а Святой захватил власть, практически без жертв, чем только подтверждал свою особенность.

Однажды, слово за слово, он подрался со слепцом. Битва слепца с будущим святым, была смешной, глупой. Слепец терял зрение день ото дня и винил в этом Богов, которых поносил ежечасно. Будущий Святой не сдержался, и заступился за Богов как умел. Как водиться, последовала драка. Святой несколько раз ударил слепца по лицу и тот прозрел. Не знаю уж, насколько тот был слеп и насколько прозрел, но драка тут же остановилась. Слепец кричал, что он прозрел, а Святой смотрел на свои руки в крови, думал о мудрости Богов и молчал. Молва разнесла славу о Святом между нар так же быстро, как злость разливается от сердца к сердцу. Через несколько дней, бывшего слепца нашли мертвым, он упал ночью на острый пол. Тогдашний вождь заподозрил в этом Святого. И тот держал ответ перед всем цехом. Но, надо отдать должное Святому, он разложил всё мудро. Он говорил долго, а его слушали и смотрели на него, уже как на Святого. Он с полным знанием дела рассказывал, что слепец оскорбил Богов своими хулами. И что Боги наказали слепца, сначала вернув ему зрение, а потом отправив в пропасть на острый пол. То было одновременно и подарком и неминуемым наказанием мудрых Богов. Он говорил долго, страстно и, в конечном счете, ему поверили. Потом интрига за интригой, верное слово за правильным поступком, теперь он вождь своего цеха. Я всегда с настороженностью относился к Святому, стараясь не говорить с ним. Каждое слово, сказанное ему сегодня, он мог бы с лёгкостью обернуть против меня завтра. Недавно я слышал историю, как он довел до самоубийства одного из вождей. Но здесь было что-то ещё, я кожей чувствовал, что Святой как-то причастен к попытке моего свержения.

Я шёл среди нескольких вождей, искоса поглядывая на Святого, пытаясь его прощупать, прочитать. В Святом чувствовалась странная перемена, сегодня он был «слишком» всё – всем. Как будто Святой очень долго ждал этого дня, и поэтому был в ударе и в голосе. Ему было, что сказать и чем отвечать на любые выпады.

Он с горячным жаром в голосе рассказывал поучительную историю.

Несколько забоев назад, когда ещё не родился ни один из здесь присутствующих, случилась история, которую должен знать каждый. В одном из цехов жили два друга, спали они на соседних нарах, во всех драках стояли друг за друга горой. Если один не мог пробиться к еде, то второй делился с ним своей. Высшим примером дружбы служили они для других. Но Боги по-разному наградили их, один был только силён, а второй только умен. И вот пришло их время. В чистилище перед Богами состоялось судилище, на котором решалось, достойны ли братья высоких залов и вечных лугов. Как известно, перед лицами Богов нельзя врать, ибо загорятся глаза лжецов. Поскольку друзья отказались разлучаться даже перед лицами Богов, то и говорили они вместе. Сильный говорил, что помогал умному из-за доброты, потому что друг его был слаб, но всегда был верным другом. Сильный был спокоен за свой гост, и Боги не обманули его ожиданий, даровав ему вечность в высоких залах. Умный же боялся, что без сильного не протянет и дня, поэтому дорожил его дружбой, хоть всегда и ненавидел его в душе. Поэтому умный знал, что Боги поставят ему плохой гост. И за своё вероломство он был проклят на вечный мрак в пекле. И вот шли друзья вместе по последнему коридору, где их дружбе суждено было навсегда распасться. Тот, что был умнее, шёл несколько позади. Сильный уже был очарован видами других миров, которые открывались в конце прохода. Умный воспользовался моментом, налетел сзади на друга и отгрыз его бирку. На прощание, умный сорвал свою бирку с куском собственного уха и бросил его на тело друга.

Раздался обеспокоенный голос:

– И что, Боги не вмешались?

Глаза Святого заблестели еще больше, он явно был готов к этому вопросу. Он объяснил, что поскольку Боги уже решили их судьбы, то не смотрели на них.

На одно мгновение моё внимание привлекла левая рука Святого, он почему-то зажимал пальцы в кулак, это показалось мне подозрительным, ведь сами фаланги были на месте.

Со Святым спорил один из вождей:

– Постой, получается, что Богам все ровно, как мы прожили жизнь и какие поступки совершали. Стоит только поменяться бирками и от твоих мрачных дел не останется и тени следа.

– Нет, Богам не всё ровно. Они смотрят на нас и наши поступки.

Они ещё долго спорили. К спору присоединялись другие вожди, а Святой обрушивал их доводы о свой подвешенный язык. На каждые десять неудобных вопросов он находил всего один, зато логичный и понятный всем ответ. Несколько раз Святой косился на меня, не хочу ли и я поспорить с ним. Тут явно сквозило провокацией, поэтому я молчал и в разговор не вмешивался. История была рассказана Святым не просто так, а к пустяковой проблеме, недавней драке между двумя слейвами из разных цехов. Дело обычное, но драка усложнялась несколькими взаимоисключающими параграфами и диалектическими ошибками на грани логики и остатков здравого смысла. Всем уже было всё равно на этих слейвов, ведь впереди была вечность, но традиции требовали незамедлительного решения проблемы.

Я хорошо понял мысль Святого, он имел в виду совсем другое. Он хотел сказать своей историей, что Боги верно распределили судьбу двоих друзей, специально поменяли им госты, дабы дать смертным все расставить по своим местам самостоятельно. Итог был предрешён с самого начала, просто вёл он не прямым путем, а через закоулки коварства. Святой так же упомянул, что свара из моего цеха, отличается особенно буйным нравом, но у меня не вполне выходит держать их под контролем. И это тоже было провокацией, раз взять меня на эмоции в неочевидном споре не получилось, он решил ударить по мне лестью.

Многие переваривали сказанное Святым, находя его мысли интересными. В контексте приближающегося забоя каждому было о чем подумать.

Неожиданно Святой нарочито громко заявил:

– Я объявляю себя Вождем вождей нашей фабрики!

Вожди на миг замерли и простые слейвы, идущие рядом, тоже, воцарилась мертвая тишина.

Кто-то из вождей зло сказал:

– Это не возможно! Уже много веков не было Вождя вождей! Нет достойных из ныне живущих, за кем бы пошли все!

Святой торжественно поднял вверх руку с оторванным ногтем на безымянном пальце и громко сказал:

– Мудрецы благословили меня!

Кто-то его прервал:

– Да ты сам мог оторвать свой ноготь.

Святой проигнорировал вполне разумный довод и сказал:

– Я готов пройти испытание.

34-й вождь с лёгким недоумением, но примирительно сказал:

– Ну, всё-всё, успокойся, пошутили и хватит…

Святой проигнорировал и это, горделиво заявив:

– ОЛИМП!

Я был удивлен, такие же эмоции читались по лицам многих вождей и просто проходящих рядом. Раскаты голосов, пересказов, улетели далеко вперёд и назад, уже через несколько секунд, несмотря на такие расстояния, об этом знала вся фабрика. Где-то передние сплетни встретились с последними, кольцо замкнулось. Скорость звука равна скорости разлёта сплетни.