Письма погибших героев

20 октября

Велели раздеться до сорочки, гнали по краям траншеи, но края уже не было – все было заполнено трупами, в каждой седой женщине мне казалось, что я вижу маму… Фаня все не верила, что это конец: «Неужели я никогда не увижу солнца?» А Владя спрашивал: «Мы будем купаться? Зачем мы разделись? Идем, мама, домой, здесь нехорошо»… На этом все обрывается. Когда я пришла в себя, были уже сумерки, трупы, лежавшие на мне, вздрагивали, это немцы стреляли, уходя…, они боялись, что много недобитых, и они не ошиблись. Было много заживо погребенных. Кричали маленькие дети, которых матери несли на руках, а стреляли нам в спину, и малыши падали невредимые, а на них валились трупы… Я начала выбираться из-под трупов, встала, оглянулась. Раненые копошились, стонали. Я начала звать Фаню… Какой-то старческий голос напевал «лайтенах», это было ужасно…

Незадолго до этого ее сестры, Фаня и Рая, жены военнослужащих, ходили в военкомат узнать, будет ли эвакуация. Им ответили, что «эвакуация раньше весны не предвидится». 8 октября начальник конторы связи, где работала Сарра, сказал: «9 октября – эвакуируемся, нужно подготовить документы, можно взять семью». В 12 часов дня в город, отданный без боя, вошли немцы.

Через несколько дней к траншеям, вырытым жителями Мариуполя для обороны города, немцы пригнали очередную партию евреев. Среди них была и Сарра Глейх. После расстрела ей удалось выбраться из траншеи. После 5 недель блуждания в степи она смогла выйти к нашим войскам. В мариупольских траншеях лежат 9 тысяч человек.

Письмо советских моряков – защитников Моонзундских островов

21 октября

Тов. краснофлотцы!

Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на о. Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до одного, чем сдадим наш остров.

Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать, с честью выполнив свой долг перед Родиной.

Прощайте, товарищи.

Мстите фашистским извергам за нашу смерть.

Центр. остров Даго, полуостр. Тахкуна.

    По поручению подписали: Курочкин, Орлов, Конкин

В течение двух месяцев в тылу врага небольшой гарнизон Моонзундского архипелага оборонял острова Советской Эстонии. Оттягивая на себя значительные силы немецко-фашистских захватчиков, горстка храбрецов уничтожала живую силу врага, топила его боевые корабли и транспорты, сбивала самолеты.

Последние бои произошли на мысе Тахкуна – самой северной части острова Хиума (Даго). На острове Хиума находился северный укрепленный сектор с небольшим гарнизоном моряков. 12 октября 1941 года, сосредоточив крупные силы, фашисты начали высадку десанта на остров. На западе, в районе Нурсте, на 30 катерах подошел усиленный батальон гитлеровцев, на юге, в районе Теркма, на 15 самоходных баржах было доставлено до полка пехоты. Десант поддерживался огнем батарей с острова Саарема, с вражеского крейсера и четырех миноносцев. Защитники острова Хиума открыли огонь по десантным судам противника, орудия береговой батареи в упор расстреливали наседавших врагов и потопили около двух десятков барж и катеров с войсками и техникой противника, но фашисты подбрасывали все новые и новые силы. Пользуясь темнотой, они высадились на берег и начали наступление.

Южное побережье острова обороняли бойцы 33-го инженерного батальона. Пулеметчикам батальона удалось задержать наступление фашистов. Несколько дней продолжались упорные бои. 17 октября гарнизон острова отошел на последний рубеж обороны. Он проходил от Таресте на запад, прикрывая мыс Тахкуна.

Командование Краснознаменного Балтийского флота приняло решение эвакуировать гарнизон острова на полуостров Ханко. Однако штормовая погода не давала возможности кораблям подойти к острову. Лишь 19 октября к острову Хиума стали подходить катера и снимать защитников. Группе моряков поручили прикрывать эвакуацию. Во время короткого затишья они написали прощальное письмо, дав клятву защищать родную землю до последнего патрона, до последней капли крови. Запечатав его в бутылку, они бросили ее в море. В начале зимы 1941/42 года в открытом море бутылку подобрали моряки одного из советских сторожевых катеров. Письмо героических защитников Моонзундских островов опубликовано в книге Ю Чернова «Они обороняли Моонзунд» (М., 1959).

Письмо танкиста Ивана Колосова

25 октября

Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер.

Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.

Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потерянно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо.

Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.

Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки кто любит, тот добрее к людям.

Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.

Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь.

Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.

А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

    Твой Иван Колосов

Это письмо, написанное 25 октября 1941 года, было найдено спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой во вросшем в землю танке БТ с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияли пробоины.

Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете – карта, фотография любимой девушки и письмо.

…В одном из боев в начале октября 1941 года танк Ивана Колосова получил повреждения. Погиб механик Павел Рудов, был контужен сам Колосов. С наступлением темноты удалось завести мотор, и танк скрылся в лесу. Собрали с подбитых танков снаряды, приготовились к новому бою. Утром узнали, что фашисты, обогнув этот участок фронта, все же продвинулись на восток. Что делать? Посоветовался командир с заряжающим Василием Орловым и решили воевать тут, уже в тылу, до последнего снаряда, до последней капли горючего.

12 октября танк с номером 12 вырвался из засады, неожиданно на полной скорости налетел на вражескую колонну и разметал ее. В тот день было уничтожено около сотни гитлеровцев. Затем с боями двинулись на восток. По дороге танкисты не раз нападали на колонны и обозы врага, а однажды раздавили легковушку, в котором ехало какое-то фашистское начальство… А потом наступил день последнего боя…

Эту историю рассказала газета «Правда» 23 февраля 1971 года. Журналисты нашли Варвару Петровну Журавлеву и вручили ей письма, написанные Иваном Сидоровичем Колосовым в октябре 1941 года.

Письмо старшины В. Блинова о сослуживцах

25 октября

Какой беззаветной самоотверженностью, каким скромным благородством веет от работы девушек-санитарок Фани Вольнищиной, Люси Зайцевой, Жени Талюдиной и других спасительниц раненых бойцов.

Встретив Фани Вольнищину, вы не подумаете, что эта маленькая, с открытым, приятным лицом, скромная девушка способна на самоотверженные подвиги, на риск.

…Орудийная канонада потрясала землю. Враг шел в атаку и яростно обстреливал наши укрепления. Наша артиллерийская батарея не оставалась в долгу. Убийственными залпами она громила фашистов. В этот ответственный момент на одном из участков обороны замолчали пулеметы: для их охлаждения не было воды. Несколько бойцов вызвались достать воду и устремились к реке, бешено обстреливаемой врагом. Но обратно смельчаки вернуться не смогли. Они были ранены. Фаня Вольнищина и ее подруги – Люся Зайцева, Женя Талюдина бросились на выручку раненых. Под градом пуль сделали им перевязки, доставили товарищей в безопасное место, к тому же захватив из реки воду для пулеметчиков. Надо было видеть, как Фаня и ее подруги справлялись с непосильной ношей.

Подвиг девушек воодушевил и бойцов. Сражение нами было выиграно.

Однажды Фане Вольнищиной, Люсе Зайцевой и Жене Талюдиной поручили эвакуировать на автомобиле раненых бойцов. В пути машина сбилась с дороги, и девушки оказались в окружении врага. Группа фашистов набросилась на автомобиль с ранеными, но ничего не могла поделать. Автомобиль вырвался из окружения. Девушки доставили больных по назначению.

Таковы эти три замечательные подруги, заслужившие большую любовь бойцов.

Опубликовано в газете «Правда» 25 октября 1941 года.

Из писем профессора Л. А. Кулика жене

21 октября

Районное село Всходы Смоленской области.

Поздняя осень, грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели…

Пасмурно, ветрено, дождливо! Снег стаял, трепещут оставшиеся на деревьях листья и летят в одиночку по воздуху. В селе безлюдно, люди прячутся в немногих пригодных для жилья зданиях. Оживлен лишь тракт, по которому движутся немецкие машины всех видов и размеров, иногда длинные эшелоны пленных.

Горе осенило своим крылом Родину.