Дачные войны

Составить список подключённых к электроэнергии (выделить должников).

Разобраться с начислением счетов по электроэнергии с учётом трансформации мощности. Получить письменное разъяснение.

3. Подготовка к собранию.

Собрать квартальных, инициативную группу, раздать доверенности с учётом списочного состава на текущий год.

Собрание назначить на 6 июня.

Повестка: утверждение списка членов садоводства, принятие новых членов по заявлениям, вывести из состава желающих.

    подписи членов правления

16 мая 3 дачного года

В 10.30 пришёл на свой участок.

В 11 часов дня на машине «Ока» прикатили Солнцев с женой и матерью. В самом начале 9 линии они обогнали комиссию по учёту электроэнергии в составе: исполняющего обязанности председателя правления Бочкиной, члена правления Гаврющенко – высокого худого загорелого кареглазого брюнета – и электрика Давыдова, подходившую к ближайшему дому от центральной дороги.

Комиссия обошла несколько домов.

Около 12 часов дня, после того, как комиссия сняла показания с моего электросчётчика, направилась на противоположную сторону дороги – к участку Солнцева.

Вскоре услышал крик Солнцева:

– Вы кто такие, чтобы заходить на мой участок?

Потом донёсся голос Пржевальской:

– Полиция, почему вы до сих пор не выслали наряд – я уже второй раз звоню! На участок моего сына ломятся какие-то «чёрные», происходит рейдерский захват!

– Началось! – подумал я и пошёл к калитке.

Увидел живописную картину: члены комиссии стоят на проезжей части дороги, а Пржевальская и Солнцев – возле калитки. При этом Солнцев машет руками, а Пржевальская настойчиво требует по телефону наряд полиции. По дороге с ребёнком на руках бродит Солнцева.

Я вышел на обочину проезжей части дороги, прилегающую к моему участку, и встал возле своей калитки.

– Покажите удостоверения, что вы имеете право проверять электросчётчики! – заорал Солнцев и ещё отчаянней закрутил руками.

– Нет у нас удостоверений. Во-первых, мы – члены правления и, соответственно, имеем право на проверку электросчётчиков. А, во-вторых, в товариществе очень большая задолженность по оплате электроэнергии – более полутора миллионов рублей, – ответил Гаврющенко.

– А мне поеб… на ваши проблемы! Я не член садоводства и счётчик вам не покажу! Ко мне на участок без удостоверений вы не зайдёте!

Бочкина не выдержала натиска и отошла к центру проезжей части.

– Вы нас не пустите в дом? – вежливо спросил Гаврющенко.

– Ещё я всяких «чёрных» в дом пущу! Кто ты такой? Я тебя не знаю! Пошёл вон! – крикнула Пржевальская, всем свои видом показывая, что будет отстаивать свои «права» до победного конца.

– Хорошо, – ответил Гаврющенко, – тогда мы сейчас вам выпишем уведомление и через неделю снова зайдём.

– Ты, что, не понял? – побагровел Солнцев и кинулся на Гаврющенко, пытаясь ударить рукой по лицу.

Тот увернулся, и удар пришёлся на плечо.

– Совсем уже «офонарел»! – заметил Гаврющенко, но на всякий случай отошёл к моим воротам. Вместе с ним ушёл и Давыдов. Там на помосте для въезда машины они стали писать уведомление.

И тут Солнцев увидел меня.

– Какого х… стоишь здесь и смотришь – убирайся к себе на участок! – крикнул «Шакал» и подскочил ко мне.

– Да пошёл ты! – ответил я и попытался отойти к Гаврющенко и Давыдову.

Не тут-то было. Солнцев, как приклеенный, шёл рядом со мной, махал руками и орал:

– Убирайся к себе на участок!

Я остановился посередине проезжей части дороги напротив калитки его участка, повернулся к остановившемуся «попутчику» и ответил:

– Заткнись! Дорога общая и я могу на ней стоять без твоего разрешения! Хрен тебе! – и, положив левый кулак на внутреннюю сторону правого локтя, быстро согнул правую руку с зажатым кулаком и продемонстрировал всё, что я о нём думаю.

Солнцев проделал какие-то невообразимые пассы руками и неожиданно, на выдохе («на!»), ударил правой ногой меня по левой голени.

Удар был достаточно чувствителен – хорошо, что не попал по щиколотке. Я его выдержал, но потерял инициативу.

– У, сука! – прохрипел я и, нагнувшись, приложил руку к ушибленному месту.

Солнцев скрылся на участке, а на его месте выросла Пржевальская и перекрыла собою подход к калитке.

– Отойди …, – я не сразу смог придумать, как больнее уколоть, – старушка!

– А ты-то кто? А ты, ты … – «Шакалиха» долго подбирала слово. – Ты – дядька! – наконец-то парировала она.

Запал у меня прошёл. Я махнул рукой и похромал на свой участок. Встал возле калитки. Голень болела.

– Интересно, чем же всё это закончится? – подумал я.

Гаврющенко всё-таки написал уведомление и попытался отдать его Пржевальской.

– Что это Вы мне суёте? – ответила та и отказалась взять.

Гаврющенко положил уведомление на капот «Оки».

– Ничего нельзя класть на мою машину, – прокричал Солнцев и, проскользнув между нею и матерью, быстро зашагал по дороге к другому участку.

За ним двинулась его жена. Пржевальская, смахнув листок в грязь, пошла следом.

Комиссия обсудила ситуацию и, решив, что надо продолжать начатое, поплелась на другие участки, расположенные ближе к реке.