О христианском браке и обязанностях мужа и жены

Не может давать мнения в совете, зато может давать голос дома, и часто, когда муж советует что касательно дома, оказывается, что совет жены гораздо превосходнее. Не может она заведовать народной казной, зато может воспитывать детей, может замечать худые намерения служанок, наблюдать за честным поведением слуг, освобождая мужа от всех сих беспокойств, сама заботясь в доме о кладовых, о рукоделиях, о приготовлении пищи, о приличии одежды и о всем другом, чем непристойно заниматься мужу, да и нелегко, хотя бы он тысячу раз принимался за это. Ибо и это есть дело попечительности и премудрости Божией, что способнейший к важнейшим делам менее способен и полезен в делах не столь важных, дабы тем более была ощутительна нужда в жене. Если бы Бог сделал мужа способным к занятиям обоего рода, то женский пол легко бы мог прийти в презрение. Опять, когда бы Он препоручил жене большую и важнейшую часть, тогда бы жены сверх меры исполнились гордости».

Златоуст очерчивает здесь круг занятий не женщины вообще, а жены, обремененной семейством. Она выставляется душой семьи и центром всего семейного очага, так что муж является элементом, как бы отвне прилепившимся к ней.

Справедливость требует сказать, что недалеко двинулась бы вперед и культура человечества, если бы каждый мужчина, прежде чем заняться разработкой во просов науки и жизни, вынужден был исполнить все женские работы по хозяйству для себя и семьи.

В истории сотворения первых людей и установления брака мы отметим еще одну особенность: жизнь человеческая началась собственно с момента создания первой женщины. Это мы видим из имени ее, какое дал ей Адам: И нарек Адам имя жене своей Ева (что значит жизнь), ибо она стала матерью всех живущих (Быт. 3, 20). А потому каждый человек, как бы он презрительно ни смотрел на женщину, не должен забывать того, что он обязан своим бытием женщине-матери. Без жены нет жизни. В этом ее недосягаемая высота и преимущество перед мужем. В этом и ее неизмеримое значение в истории распространения Царства Божия на земле.

Основа брака лежит в самой природе человека, по премудрому устроению ее Творцом. Первый человек, когда увидал первую жену, созданную для него Творцом, сказал: Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего (Быт. 2, 23). Отсюда естественное влечение мужа к жене, которая является второй половиной человека, так что без жены человек не есть человек, а только получеловек. И эта истина выражается в следующих словах Писания, раскрывающих определение Самого Бога: Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей (а не жена к мужу своему: ясно, что основа брака и центр семьи – жена, а не муж); и будут два одною плотию (Быт. 2, 24). Знаменательно, что этот закон об установлении брака, раскрывающий самую сущность брака, повторен Самим Христом (Мф. 19, 5; Мк. 10, 8) и апостолом Павлом (Еф. 5, 31).

Само собой понятно, что только две половины составляют единство целого человека. Но если между этими двумя половинами появляется третий член, то единство целого раскалывается, так как целое составляется из двух половин, а не из трех.

Есть ходячее мнение в обществе, что мужчина может одинаково любить двух – трех и более женщин. И так как в основе брака лежит любовь, то он и обязан разделять брачное ложе со всеми, кого любит. Но это ложь, и христианский брак не допускает побочного сожительства при жене. В ответ на это скажем словами ап. Павла и св. Иоанна Златоуста.

О состоящих в христианском браке ап. Павел говорит: Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7, 4–5).

Ясно, что мужчина, вступая в брак, отдает свое тело в распоряжение своей жены, а равно и жена отдает себя в распоряжение мужа. Отсюда ни тот, ни другая не имеют права распорядиться своим телом, принадлежащим другому лицу, с которым он составляет единое, неделимое. Но совокупляющийся с (третьим лицом) блудницей (при жене всякая женщина в подобных обстоятельствах является блудницей) становится одно тело с ней, ибо сказано: два будут одна плоть (1 Кор. 6, 16; Быт. 2, 24).

Таким образом, муж, отдающий другим свое тело, которым владеет исключительно только одна его жена, и составляющий с ними во внебрачном сожительстве одно тело, по слову апостола, перестает быть мужем своей жены. В нем нет настоящей любви к своей жене, которую (любовь) требует от него Евангельский закон. При истинно христианской любви к жене немыслимо постороннее сожительство с другими женщинами.

Мысли ап. Павла о недопустимости нарушения супружеской верности в христианском браке продолжает развивать и св. Иоанн Златоуст. «Чем извинится муж, нарушающий верность к своей супруге? – спрашивает он. – Не говори мне о страсти природы, потому и установлен брак, чтобы ты не преступал границ. Ибо Бог, промышляя о твоем спокойствии и чести, для того и дал тебе жену, чтобы ты удовлетворял разжжению природы через свою супругу и освободился от всякой похоти[9 - По словам святителя, не любовь к посторонней женщине влечет мужа нарушать супружескую верность своей жене, а злая похоть. А потому фальшиво говорят, что мужчина может одновременно любить нескольких женщин.]. А ты неблагодарной душой наносишь Ему бесчестие, отвергаешь всякий стыд, преступаешь назначенные тебе границы, бесчестишь свою собственную славу. Зачем обращаешь взоры на чужую красоту? Зачем рассматриваешь лицо, не принадлежащее тебе? Зачем нарушаешь брак – бесчестишь свое ложе? Не затем пришла к тебе жена, оставив отца и мать и весь дом, чтобы терпеть от тебя бесчестие, чтобы ты предпочитал ей гнусную рабыню, возбуждал бесчисленные распри. Ты взял сопутницу в жизни, равную в чести, свободную. Не безрассудно ли, что ты, взяв приданое, бережешь его и не расточаешь, а между тем повреждаешь и оскверняешь то, что драгоценнее приданого – чистоту, целомудрие и твое тело, принадлежащее жене».

Христианский брак в самом принципе не допускает внебрачного сожительства при жене. Об этом ясно говорит молитва, читаемая при возложении венцов на брачующихся:

«Ты, Господи, ниспосли руку Твою от святаго жилища Твоего и сочетай рабу Твою и раба Твоего и сопрязи я в единомудрии, венчай я в плоть едину, яже благоволил еси сочетоватися друг другу, честный их брак покажи, нескверное их ложе соблюди, непорочное их сожительство пребывати благоволи».

Глава 2

Грех нарушил норму брака. Изменилось и отношение двух половин между собой. Центр в семейной жизни утратил свою силу. И теперь мы слышим несколько иной закон: умножаются скорби жены в беременности ее; в болезни рождает она детей, и к мужу своему она имеет влечение свое, вместо того чтобы притягивать его к себе, и в своем беспомощном состоянии она подчиняется его господству (Быт. 3, 16; Ин. 16, 21).

Для устранения появившихся ненормальностей в отношениях между собой мужа и жены св. Иоанн Златоуст дает мудрые советы. Он говорит: «А что делать, если муж будет кроток, жена же беспокойна, злоречива, болтлива, расточительна и если она будет выказывать много других слабостей? Как ему, несчастному, вынести такую каждодневную неприятность, гордость, бесстыдство? Что делать, если, напротив, она будет скромна и тиха, а он дерзок, подозрителен, сердит, сильно будет надмеваться то богатством, то властью, когда с ней – свободной – будет обращаться, как с рабой, и не больше будет расположен к ней, как к служанке? Как вынести такое уничижение и притеснение? Терпи, говорит апостол, все это рабство, ибо тогда только ты будешь свободна, когда он умрет; а пока он жив, необходимо с великим тщанием вразумлять и делать лучшим или же, если это невозможно, мужественно переносить непрерывные нападения и непримиримую брань».

В другом месте св. Златоуст для прекращения всяких раздоров советует мужу вооружиться снисходительной терпеливостью, а жене – совершенной покорностью. «Иной скажет: жена вздорна, расточительна и обременена другими пороками. Перенеси терпеливо все. Затем ты и занимаешь место главы, чтобы уметь врачевать тело. Сказано: мужие, любите своя жены, яко своя телеса (Еф. 5, 28). Этот закон дан и женам».

Само собой понятно, что если падение человечества совершилось через жену и прежде всего проявилось в нарушении нормального положения ее в брачной жизни, то и обратное действие, т. е. восстановление человечества, должно начаться с восстановления жены в ее нормальное положение, с возвращения ей утраченных ею прав, а с восстановлением жены должно совершиться и восстановление человечества при посредстве жены. Такова именно задача христианства, определенная судом Всевышнего над виновниками греха: И вражду положу между тобою, – сказал Господь соблазнителю-змию, т. е. диаволу, – и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту (Быт. 3, 15). Это значит, с еврейского, что «семя жены, т. е. имеющий родиться от жены, сотрет главу змия».

Само собой понятно, что под семенем жены разумеется Господь наш Иисус Христос, родившийся от жены без мужа и разрушивший дела дьявола.

Действительно, христианство начинает восстановление человечества с исправления жены, с восстановления нормы семейного очага. Св. Златоуст дает разумный совет к восстановлению семейного мира. «Против тебя поднимает войну жена, – говорит он, – тебя входящего встречает она, как зверь, изощряет язык свой, как меч, – горестное обстоятельство, что помощница стала врагом! Но испытай самого себя: не делал ли ты сам чего-либо в молодости против женщины, и вот рана (нанесенная тобой) врачуется женщиной, и язву чужой женщины, как хирург, выжигает собственная жена. А что худая жена есть заушение грешному, об этом свидетельствует Писание. Жена злая будет дана мужу грешному, и дана будет, как горькое противоядие, которое иссушает худые соки грешника».

Исправление женщины начинается с самоисправления мужчины, с возвышения понятий о женщине в сознании мужчины, с защиты женщины от всяких оскорблений, за которые она мстит мужчине в лице злой жены. Кто без уважения относится к женщине, тот и терпит сам от женщины.

«Хочешь, чтобы жена повиновалась тебе, как Христу повинуется Церковь? Заботься же и сам о ней, как Христос о Церкви. Хотя бы нужно было пожертвовать за нее жизнью или потерпеть и пострадать что бы то ни было, не отказывайся, но хотя бы и потерпел все это, не думай, что ты сделал что-нибудь подобное тому, что сделал Христос. Умей заставить ее быть тебе покорной твоим великим о ней попечением, любовью, дружбой. Нет уз крепче этих, особенно для мужа и жены. Слугу можно иногда связать страхом, но спутницу жизни, мать детей и виновницу всех семейных радостей нужно привязывать к себе не страхом и угрозами, но любовью и расположенностью».

Общее правило: относись всегда с уважением к женщине и береги свою юность для жены, и женщина будет уважать тебя, а жена любить. Истасканный муж, растративший все свои силы в разврате, не может рассчитывать на любовь и уважение своей жены.

Итак, от жены зависит счастье семьи, с жены и начинается восстановление человечества. Христос с того и начал Свое дело. Как Сам происшедший от жены без мужа, Он начал восстановление падшего человечества с возвращения женщины в ее первобытное состояние до греха, с восстановления брака в первобытную норму по идее Творца, с освящения семьи, как первой и основной ячейки Царства Божия на земле. Христос, а не кто другой, поставил женщину на недосягаемую высоту, и прежде всего тем, что Сам благоволил принять от нее Свою плоть, а затем уже тем, что поставил ее в основу брака, сделал ее центром семьи. Он повторил и тем самым восстановил тот самый закон, который Творец, по создании первых людей, положил в основу их брачной жизни и развития Царства Божия через размножение человеческого рода. Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, которая становится для него дороже отца и матери, и будут два, как равноправные половины, одной плотью (Мф. 19, 5). Первобытный брак, расстроенный грехом, восстановляется Христом на ту самую высоту, на какой он должен стоять по самой идее Творца.

По примеру Христа и во исполнение заповеди Христа Святая Церковь также начинает свои заботы и свое попечение о спасении с освящения брака как Таинства, с испрашивания у Бога особенной благодатной помощи и духовных сил для достойного выполнения задачи брака, для святой и праведной жизни в чистоте и целомудрии брачного союза. Фотий говорит, что «брак состоит не в совокуплении телесном, но в священнодействии молитв».

В Кормчей сказано: «Брак есть мужа и жены союз и общий жребий на всю жизнь, общение божественного и человеческого права». Брак состоит не в том, чтобы муж и жена разделяли ложе между собой, но в супружеском их согласии. «Никогда брака не бывает там, где эти церковно-канонические узаконения не применяются… Там, где господствуют только одни страсти, нет брака, а есть одно лишь преступление или падение».

Г.Я. Извеков (церковный композитор) с супругой Софьей Андреевной. 1902 г.

«Московскийжурнал». 2004, № 2

Как смотрит христианство на брак, об этом можно судить по следующему.

«В первые века христианства лица, вступившие в брак, в день бракосочетания обыкновенно приобщались Св. Таин, удостаивались молитв всей Церкви, благословлялись епископом к совместному сожитию и благочестивому рождению детей. В эти дни они украшались венками из благовонных трав и цветов, как победители страстей» и как будущие родоначальники «семени святого», семени Божия, на земле. Семь дней новобрачные ходили в венках, продолжая посещать богослужение и удостаиваться молитв Церкви. Только по прошествии семи дней, доказав, что брак их есть «брак о Господе, а не по страсти», они разрешались от венцов и начинали семейную жизнь.

И у нас на Руси обычай проводить брачный день и следующие за ним в состоянии, чуждом плотских вожделений, был небезызвестен. Святитель Тихон Задонский дает такие наставления вступающим в брак: «Хотящии внити в супружество да уготовят себя благочестивыми делами, и да исповедятся грехов своих, и да причастятся Божественных Таин за три или за четыре дня пред венчанием».

С таким именно благоговейным чувством и приступали наши предки к таинству брака, как это видно из завещания И.П. Посошкова своему сыну. «Егда, сыне мой, сватание твое приидет к брачному совершению, то… приведи свою обручницу к святой церкви, к литургии; при всем народе начни венчатися, то никакая болезнь не коснет ти ся. Всякая бо порча прикасается телу, кой человек будет венчатися тайным образом, или в неуказанное время… или с преизлишним желанием блуда. А кто идет по церковному уставу… того человека ангел Господень охраняет и никакому злу коснутися его не допустит».

При таких взглядах на христианский брак, что день бракосочетания есть «день свят, за еже Дух Святый низшел есть» на повенчанных, не могло быть и мысли о каком-то гражданском браке или свободном разводе.

Христианский брак возвышает женщину на такую высоту, на какой она никогда не стояла до Христа. Это – не раба мужа, это – не предмет удовлетворения похотливых вожделений мужа, это – не обстановка для удобств жизни, это – не игрушка для развлечения и забав скучающего от безделия или пресыщения мужа; наоборот, это – равноправный член, помощник и друг мужа; мало того, это – основа семьи, святилище семейного очага, откуда исходит счастье, радость и сама жизнь для всех обитателей дома; еще более – в ней сокрыта тайна распространения и умножения Царства Божия на земле, если она направит воспитание детей в евангельском духе Христа. Короче сказать, сынов Адама, рождающихся от нее, она делает сынами Бога путем христианского воспитания. Ввиду такого значения жены, свв. отцы Церкви особенно защищали ее и ограждали от всякой грубости и оскорблений со стороны мужа, постоянно внушая последнему нежную любовь, заботу и уважение. Если муж бережет жену, то он обеспечивает тем свое личное счастье и всей семьи. «Слушай, – говорит св. Златоуст мужу, – что сказано в Писании: мала есть в пернатых пчела, и начаток сладостей плод ея (Сир. 11, 3). Жена – творение Божие, не ее ты оскорбишь, но Создавшего ее. Что же делать с женою?.. Подражай Жениху Церкви».

«Жена есть необходимый член наш, и это наименование преимущественно обязывает мужа быть расположенным к ней. И не за то одно нужно любить жену, что она член наш, имеет от нас начало, но и потому, что Бог постановил о сем закон, говоря: сего ради оставит человек отца своего и матерь свою и прилепится к жене своей, и будет два в плоть едину (Быт. 2, 24), ибо ап. Павел затем и излагает нам сей закон, чтобы всеми мерами возбудить к любви. Рассмотри мудрость апостола: не одними Божественными и не одними человеческими законами он побуждает нас любить своих жен, но попеременно теми и другими, дабы мужей возвышенных и любомудрствующих побудить более Божественными законами, а слабых и низких – более естественным побуждением к любви. Посему сперва начинает учение сие с благодеяний Христа, говоря: мужие, любите своих жен, как и Христос возлюбил Свою Церковь; потом обращается к человеческим основаниям: так должны мужья любить своих жен, как свои тела; далее опять обращается ко Христу: потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его; и снова к человеческому: посему оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей.

Восстановление семейного начала и возвышение женщины в семье Христос начал прежде всего Своим безусловным во всем повиновением Своей Матери (Лк. 2, 51), которая, зная кто Он (Лк. 1, 26–38), прилагала все свои материнские заботы о воспитании Его, слагая в сердце своем все знаменательные слова и события, касавшиеся Сына Ее (Лк. 2, 19 и 51). Такое безусловное повиновение Сына Своей Матери и беспримерно идеальное попечение Матери о воспитании Сына имели своим последствием то, что Младенец возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем (Лк. 2, 40). С самых младенческих пелен уже всем было видно, что благодать Божия на Нем, что вокруг Него концентрировалась какая-то особенная, неземная атмосфера, в которой чувствовалось всем легко и сладостно. И вот, воспитываясь в такой идеальной семейной обстановке, Иисус преуспел в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (ст. 52). В этой норме семейного воспитания мы видим тот идеал семьи, восстановить который на земле явился к нам Сам Сын Божий. Правильное воспитание по указанному идеалу дает детям премудрость и гармоническое развитие всех сил, как духовных, так и телесных, и, что особенно ценно, привлекает на них всеобщую любовь и Бога, и людей. Каким идеальным духовно-нравственным совершенством нужно обладать, чтобы заслужить и пользоваться любовью у Бога и людей! И как счастлива мать, умеющая дать такое воспитание своим детям! А отсюда, на какую же недосягаемую высоту ставится мать, дающая такое воспитание своим детям!.. И вот мы видим в Евангелии, как одна женщина, слушая дивное Божественное учение Христа, от умиления и восторга радуясь за счастливую Мать, воскликнула из народа: Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! (Лк. 11, 27).

Действительно, какой счастливой должна чувствовать себя всякая мать, если она выполнила свое назначение в семейной жизни. И как не умилиться каждому перед такой высотой женщины-матери, которая открывается и предназначается ей в Евангелии учением Христа и Его личным отношением к ней!

В противовес сказанному об идеальном воспитании Иисуса нам могут указать на факт из двенадцатилетнего возраста Его, когда Он в первый раз был взят своими родителями в Иерусалим на праздник Пасхи. Он остался в Иерусалиме, когда Иосиф и Мария вместе с родственниками и знакомыми возвращались в Назарет. Отсутствие Его заметили только тогда, когда они прошли дневной путь. Возвратившись в Иерусалим, через три дня нашли Его в храме среди учителей. Увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! Что Ты сделал с нами? Вот отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. В ответ на это Он сказал им: зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов (Лк. 2, 41–50).

Мы не имеем права видеть здесь явного непослушания Иисуса своим родителям, потому что не знаем всех деталей факта. И раз сами родители не могли заметить Его отсутствия, полагая Его между родственниками и знакомыми, то это ясно говорит, что они безусловно верили в Его примерную покорность и постоянное послушание. С другой стороны, ответ отрока Иисуса, которого не поняли в то время Его родители, вполне оправдывает Его поступок. Это был первый порыв Его святой ревности к выполнению своего призвания. Огонь этой ревности уже сознательно горел в Его сердце, и пламя огня охватило все Его существо. Здесь мы видим начало того, что Он впоследствии выразил так ясно и отчетливо: Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься (разумея крещение кровью, так как водой Он уже был крещен, когда говорил эти слова), и как Я томлюсь, пока сие совершится (Лк. 12, 49–50)!

Мы поймем поступок и ответ отрока Иисуса своей Матери, если на основании последующих слов и всей Его мессианской деятельности поглубже заглянем в Его учение. Он пришел на землю исполнить волю Отца Своего (Ин. 6, 38; 4, 34), совершить дело, которое поручил Ему Отец (Ин. 5, 36; 9, 4). Спасение всего мира от власти дьявола и вечной смерти – это Его миссия, Его призвание, которому Он отдавал все и ради которого Он жертвовал даже семейными узами материнской любви. Кто матерь Моя и кто брат Мой? – сказал Иисус, когда известили, что Матерь Его и братья Его стоят вне, желая говорить с Ним, чтобы спасти Его от угрожавшей Ему ярости народной. И, обозрев сидящих вокруг Себя, Он сказал: вот матерь Моя и братья Мои. Ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

Глава 3

В основу брака при сотворении человека положена идея распространения Царства Божия на земле и раскрытие славы Божией через умножение людей, предназначенных к вечному блаженству. Для осуществления этой идеи человек должен был оставить отца и мать и прилепиться к жене. Грех затмил эту идею.

С явлением Христа опять восстанавливается идея распространения Царства Божия и устанавливается принцип, по которому мировое, вечное, Божественное поглощает и разрушает все лично-эгоистическое, временное, земное. Во имя этого принципа, для осуществления основной идеи брака, т. е. идеи распространения вечного Царства Божия на земле, человек оставляет и отца, и мать, и даже детей и «прилепляется» ко Христу (Мф. 19, 27–29). Как Сам Христос, ради исполнения воли Отца Небесного, порвал семейные узы, так и последователям своим дал положительную заповедь на тот случай, когда враги человеку – домашние его, т. е. когда домашние будут отвлекать его от осуществления идеи Царства Божия. В таких случаях, когда домашние будут требовать отречения от Христа и преследуемому члену семьи предстоит выбор между домашними и Христом, Он положительно и бесповоротно говорит: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 36–37).

Выходя из основного психологического закона, что никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть, не может служить Богу и мамоне (Мф. 6, 24), Христос в другой раз выразил в более резкой форме и принцип полного отречения от своих родителей ради Христа при указанных обстоятельствах. Ев. Лука передает Его слова так: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26).

Приведенные слова нисколько не говорят о разрушении Христом семейного начала семейной жизни. Напротив, в них выражается восстановление основной идеи брака, идеи развития Царства Божия, извращаемой и совсем разрушаемой ненормальной постановкой семейной жизни. Там, где эта идея глохнет, насильственно искореняется, нет места истинному последователю Христа. Для сохранения в себе Царства Божия (Лк. 17, 21) он должен оставить эту среду и идти туда, где Христос (Мф. 28, 20).

Требование Христом оставления отца и матери, жены и детей в указанных случаях может показаться кому-либо суровым и жестоким требованием. Но эта резкость, эта жестокость зависит не от Христа, а от ненормальной постановки семейной жизни. И этим требованием Христос предупреждает каждого о будущей судьбе, предоставляя ему самому сделать выбор для себя. Всякого, – говорит Христос, – кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным. А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32–33).

Итак, каждый сам выбирай себе: исповедание Христа вопреки настойчивым запрещениям родных или отречение от Христа в угоду последним.

Такое требование похоже на предложение врача больному ампутировать какой-либо зараженный член, от которого последний должен умереть. Операция болезненна, но боль зависит не от врача, а от свойства и характера самой болезни. Если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5, 30). И этот-то меч, отсекающий вредный и опасный член, принес на землю Христос (Мф. 10, 34).

Отсекая от недостойной семьи здорового члена ее, Христос тем самым показывает идеал христианской семьи в своем Лице, восстанавливает чистоту и святость семейного очага, оздоровляет брачную жизнь и направляет ее к осуществлению своей идейной задачи. А раз семья не удовлетворяет таковым требованиям и находится в антагонизме с Христом, то верный последователь Христа не может быть членом ее. Ясно, что идеалом семьи служит Сам Христос, как душа и конечная цель семьи. И там, где семейное начало нормально, где нет явного и враждебного антагонизма Христу, там Он не требует от своих последователей оставить отца и мать, не требует потому, что вся семья «едиными устами и единым сердцем» исповедует Христа, служит Христу и осуществляет идеал христианского брака. Такая семья представляет собой Царство Божие во Христе, где праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14, 17) как верные признаки истинно христианской семьи.

Другой призыв Христа «оставить отца и мать, жену и детей» вытекает из тех же побуждений, но имеет в виду более широкие цели в расширении и утверждении Царства Божия на земле. Кто мне служит, – сказал Христос, – Мне да последует (Ин. 12, 26). И апостолы, внимая Его призыву, оставили все: и отца, и мать, и жену, и детей – и последовали за Ним (Мф. 19, 27–29).