Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии

А теперь место и время упомянуть с благодарностью имена тех, кто на разных этапах работы помогал появлению этой книги, кто советом, кто критикой, кто технической или моральной поддержкой – прежде всего моего учителя В.?Т. Пашуто, благословившего мои первые шаги на этом поприще, затем А.?И. Доватура, благосклонно выслушавшего еще в середине 1970-х гг. мой первый доклад об античной ориентации, а также моих коллег и друзей: В.?А. Арутюнову-Фидонян, А.?А. Вигасина, А.?К. Виноградова, Ю.?Г. Виноградова, Г.?В. Глазырину, В.?А. Головину, Т.?Н. Джаксон, Т.?М. Калинину, И.?С. Клочкова, И.?Г. Коновалову, Л.?П. Маринович, В.?И. Матузову, Е.?А. Мельникову, А.?В. Муравьева, А.?В. Назаренко, В.?Я. Петрухина, Д.?С. Раевского, А.?А. Россиуса, И.?С. Чичурова, С.?В. Шкунаева, С.?Г. Яковенко. Особая благодарность – А.?В. Смирнову, оказавшему большую помощь в подготовке оригинал-макета книги.

С благодарностью вспоминаю я великодушную поддержку фонда имени Александра фон Гумбольдта и фонда DAAD (оба из ФРГ), позволившую мне работать над книгой на протяжении более двух лет в библиотеках Мюнхена, Трира и других университетских центров Германии. Полезна была также работа в Женеве и Оксфорде, ставшая возможной благодаря стипендиям «Фонда Хардта» (Швейцария), Британского совета (Великобритания) и фонда «Культурная инициатива» (США – Россия).

* * *

Ниже приводятся переводы китайского, греческого, латинского и немецкого эпиграфов к книге, которые демонстрируют вечность и универсальность поставленных в книге вопросов.

* * *

«Столица Шан была городом космического порядка,
Осью среди четырех стран света,
Велика была ее слава,
Очистительна ее божественная власть,
Дающая долгую жизнь и мир,
И защиту всем нам, кто пришел после».

    «Ши цзин» («Книга песен»), IV, V, 5 (X–XIII вв.)
    (перевод дан в интерпретации П. Уитли (Wheatley, 449–450; 475–476; ср. пер. А.?А. Штукина в: Ши цзин. М., 1957. С. 466)

* * *

«Приди ко мне, величайший на небе, для которого небо стало местом танца… благосклонный к оракулам, златоликий, сияющий золотом, светящий ночью огнем, мощный владыка вселенной, освещающий с утра день, заходящий на западе неба, восходящий на востоке… подобный кругу, бегущий до полудня и обретающийся в Аравии, посланник священного огня, огнеподобный круг… сияющий Гелиос, освещающий всю землю…я обращаюсь к тебе с молитвой…»

    Греческий магический папирус из Египта (Лувр, 2391, IV в.)

* * *

«…Кто не знает, что следует почитать форму креста,
который некогда нес на себе, ликуя, Господа и, по мудрому замыслу,
соберет в единое целое четыре страны света квадратного мира.
Блистательный восток сияет от головы Творца.
Заходящего светила касаются священные ступни.
Правая рука держит север, левая рука тянет среднюю ось.
И вся природа получает жизнь от членов Создателя,
И Христос правит миром, заключенным отовсюду крестом».

    Седулий Скот, Пасхальное стихотворение,
    5, 188–195 (IX в.)

* * *

«Если меня спросят, способен ли я по своей природе поклоняться солнцу, я отвечу: несомненно! Ибо и оно откровение наивысшего, самое могучее из всех явленных земнородным. Я поклоняюсь в нем свету и творящей силе Господа, которая одна дарит нас жизнью, и заодно с нами всех зверей и все растения».

    И.?В. Гёте (Эккерман И.?П. Разговоры с Гете)

Предисловие ко 2-му изданию

Почти четверть века прошла после первой публикации этой книги. В конце Введения я тогда выразил надежду, что «книга принесет некоторую пользу и, может быть, подвигнет последующих исследователей?–?специалистов-историков?–?на создание монографических работ по отдельным культурам». Монографий так и не было, насколько я знаю, написано, но во многих статьях и диссертациях идеи, изложенные в моей книге, упоминались, обсуждались, критиковались, что убеждает меня в ненапрасности моего исследования. Сам я написал еще одну книгу, в которой подробно исследовал происхождение символов четырех евангелистов в контексте евразийских систем ориентации по странам света (Символы четырех евангелистов: Их происхождение и значение. М., 2000), а также несколько статей, в которых рассматривались новые локальные случаи ориентации и велась полемика с моими критиками. Некоторые факты и мысли из этих работ я включил в настоящее издание.

Надеюсь, это издание также будет способствовать интересу к рассматриваемым в книге проблемам и появлению новых исследований.

15 июля 2023 г.

Введение в проблему

«…Пространство и время не только существуют объективно, но и субъективно переживаются и осознаются людьми, причем в разных цивилизациях и обществах, на различных стадиях общественного развития, в разных слоях одного и того же общества и даже отдельными индивидами эти категории воспринимаются и применяются неодинаково. Констатация этого факта, подтверждаемого данными многих наук – лингвистики, этнологии или культурантропологии, истории искусств, литературоведения, психологии, – имеет огромное значение и для исторической науки, в особенности для истории культуры».

    Гуревич А.?Я. Категории, 43–44

Ex oriente lux

Вынесенные в заголовок книги латинские слова «EX ORIENTE LUX» могут иметь несколько различных толкований. Прямой их перевод гласит «свет с востока» и отражает то простое обстоятельство, что солнце – источник света и тепла – является нам с восточной стороны небосклона. Слова эти, однако, восходят к раннехристианской патристической литературе и имеют переносное символическое значение – с востока ожидают христиане второго пришествия Христа, там находится христианский рай, завещанный праведникам, в эту сторону обращаются христиане с молитвой, к востоку обращена также алтарная часть большинства христианских храмов.

«Ex oriente lux» означает также признание, что сама христианская религия и связанная с ней духовность пришли с Востока (с точки зрения Западной Европы). Так, автор XII в. Оттон Фрейзингенский в своей мировой истории писал: «…omnis humana potentia vel sapientia ab oriente ordiens in occidente terminari cepit» (Otto Freis. Chron. S. 372, ed. W. Lammers).

Наконец, слова эти нередко употребляются в литературе последних двух столетий для выражения мессианского, богоносного предназначения православного (или русского, или славянского) мира и его особой будущей роли в духовном возрождении Европы (ср. взгляды славянофилов, Достоевского, Владимира Соловьева, Бердяева и др.).

Для нашей темы непосредственный интерес представляют первые два значения выражения «ex oriente lux», которые отражают оба аспекта проблемы ориентации в пространстве – природно-географический (движение солнца) и религиозно-культовый (эсхатологические воззрения). Как мы увидим, второй аспект вырастает непосредственно из первого, хотя с течением времени может восприниматься как независимый от солярной идеологии.

Небезынтересно отметить, что слово ORIENS («восток») послужило основой для главного понятия нашего исследования – ОРИЕНТАЦИИ, которое первоначально и означало «направление на восток». Современное слово «ориентация» (англ., нем, и фр. Orientation, нем. Orientierung) произошло скорее всего из морской терминологии итальянского языка, где слово orientare значило «найти восток и с его помощью определить свое местоположение» (Nissen, Orientation, 15); этому значению соответствует также немецкое слово «Ostung» (от Ost – восток), которое, однако, в основном применялось для обозначения восточной ориентации христианских храмов (R?ck, Bedeutung, 257). В немецком языке существует также термин «Ortung», которое означает «die Orientierung in Raum und Zeit im allgemeinen» (Ibid.). С конца прошлого столетия слово «ориентация» постепенно теряло связь с востоком и могло означать сакральное, а позже и десакрализованное обращение к любой стране света (Stephan, Ortung, 3). В этом последнем значении и будет употребляться слово «ориентация» в данной работе.

Страны света в архаической картине мира

Итак, ex oriente lux!

Восток – это восход солнца, само солнце, свет, тепло, рост всего на земле, животворность почвы, источник пищи и всяческой благодати – короче, сама жизнь. Это сейчас для нас чаще всего безразлично, где находятся восток и другие страны света, мы отгородились от природы частоколом цивилизации и замечаем ее, как правило, лишь во время воскресных «вылазок на природу».

В древности было иначе. По справедливому замечанию Е.?В. Антоновой, «современным людям трудно представить себе, какое значение имела для древнего человека ориентация в пространстве. Быть структурно связанным с этим пространством значило для него пребывать в безопасности, в состоянии устойчивости, подобно всему космосу. Изоморфизм (говоря современным языком) человека, вещи пространству мира служил гарантией благополучия» (Антонова, Очерки, 61).

Четыре страны света (восток, юг, запад и север) с древнейших времен играли важную роль в создании системы координат, позволявшей человеку определять и описывать свое положение в пространстве, т. е. ориентироваться относительно других объектов. Основой для возникновения и существования такой системы являлось самое яркое, жизненосное и неизменное явление в космосе и природе – движение по небосклону солнца (см.: Gosztonyi, Der Raum, 2, 829). Ниже мы будем не раз убеждаться, сколь велико было значение солнца для древнего человека.

Приведу один пример: уже древние египтяне знали 25 декабря как самый короткий день года и праздновали его как день рождения солнца нового года. Греческий астролог Антиох Афинский ок. 200 г. отметил в день 25 декабря: «День рождения Солнца, свет прибывает» (????????? ?????, ????? ???). В 274 г. римский император Аврелиан объявляет 25 декабря праздником «Солнца Непобедимого» (Sol Invictus), которое, будучи само тесно связано с образом и культом солнечного бога Митры, становится главным божеством и ипостасью императоров. В IV в. христианство принимает этот день за день рождения Христа, который также объявлен «Солнцем Справедливости» (Sol Justitiae; ср. названия воскресенья в язычестве – dies Solis, Sonntag, sunday – и в христианстве – dies Dominica). Так космическое явление, связанное с «рождением» солнца в день зимнего солнцестояния, превращается в явление религиозное, исполненное огромного культурного смысла (см. подробнее: Boll, Die Sonne, 96–97).

Восход солнца и его закат давали две относительно стабильные, противоположно друг другу расположенные точки пространственного отсчета – восток и запад, ось между которыми образовывала самую важную и распространенную ориентационную опору. Лишь позже дополнением к ней стали север и юг, отражающие особенности прохождения солнца по небу и олицетворяющие тепло и свет (юг), холод и мрак (север) (ср.: Nissen, Templum, 11; Frothingham, 56; Tallqvist, 126, 157; Velten, 447).

Четыре страны света у различных народов и в различные времена имели разное значение. Очевидно, что наиболее важным для ориентации человека было восточное направление – ex oriente lux! Недаром именно эта сторона, как мы убедимся, выступает в культе, в религиозной, бытовой и географической ориентации большинства культур в качестве основной. Большое значение имела также южная сторона, которая была главной у целого ряда народов (Шемякин, 46–47). Реже в качестве основы ориентации выступают запад и север, каждая из которых считалась у многих народов мира «плохой», «темной» стороной.

Говоря об ориентации по странам света, следует также учитывать, что, при наличии четырех основных направлений (????????????, ?????????, cardinales, principales, cardinal points, Hauptrichtungen и т. д.), уже в глубокой древности отмечались также и четыре дополнительные направления, расположенные между основными (Tallqvist, 150–163). Восьмилепестковая роза ветров, по которой возможна была ориентация, засвидетельствована у древних китайцев, индийцев, в «Эпосе о Гильгамеше», у ассирийцев, у древних ионийцев и римлян. Были попытки создать и более дифференцированные розы ветров (ср. 12-лепестковую у Аристотеля, 24-лепестковую – у Витрувия; засвидетельствованы также 16- и 32-лепестковые).

В сущности, тема настоящего исследования – это Человек и Природа, Человек и Космос, поскольку ориентация в пространстве являлась для человека одним из важнейших условий его выживания и существования: пространство и время относятся к двум фундаментальным характеристикам физического и духовного бытия человека, задаваемым космическими в своей основе явлениями (ср. высказывание А.?Я. Гуревича о том, что «время и пространство – определяющие параметры существования мира и основополагающие формы человеческого опыта» (Гуревич, Категории, 43).

Картина мира для древнего человека складывалась из нескольких взаимообусловленных и сосуществующих на разных уровнях аспектов – космического (астрономического), географического, религиозно-мифологического и личного восприятия (см. подробнее: Bannert, 1559 ff.; Baudy). Объективно существующее (физическое) пространство при этом часто не совпадает с пространством субъективным (человеческим) (см.: Gosztonyi, Das Raumproblem, 532–541).

Поэтому и ориентация по странам света – помимо своего естественного практического значения (на охоте, в путешествиях, на войне) – имела, как правило, также и сакральный смысл. Древний человек стремился в окружающем его микрокосме воссоздать пространственно-временные структуры, имитирующие макрокосмические отношения, не в малой степени с целью иметь возможность, оперируя с этой моделью, воздействовать на макрокосмические силы, управляющие его бытием. Города, храмы и жилища основывались и возводились в соответствии с закономерностями космического порядка, проецируемыми на землю, культовые обряды возникали из стремления и возможности воздействовать с помощью священнодействий на космические процессы.

Историку культуры интересны проявления ориентационных принципов и представлений как в светской сфере (в повседневной жизни; в геокартографическом определении пространственных отношений на земной поверхности; в планировании жилищ, городов, военных лагерей, при межевании земельных наделов и т. д.), так и в области сакрального (в ориентации культовых зданий и площадок; в ориентации при молитве и других культовых действиях – процессиях, жертвоприношениях, прорицаниях, гаданиях, крещении и пр.; в ориентации погребений и т. д.).

О единстве и универсальности различных аспектов конструирования и восприятия окружающего человека мира хорошо сказал Е.?М. Мелетинский: «В архаических и древних обществах космическая модель… является основой некоей универсальной глобальной символической модели, которая реализуется в ритуалах – этих сакрализованных и стереотипизованных формах социального поведения, в устройстве “мужского дома” и племенного селения, храма и города, в семейно-брачных отношениях, в одежде, в приготовлении пищи, в производственной деятельности, в самых разнообразных планах в сфере коллективных представлений и поведения. На всех этих “уровнях” воспроизводятся те же символы и структурные конфигурации. Этим архаические культуры, в частности, отличаются от более поздних этапов исторической жизни, с их идеологической дифференцированностью, конкуренцией различных идеологических форм и представлений, при которых квазимифологические символические классификации неизбежно фрагментарны, субъективны и не имеют тотального значения и распространения» (Мелетинский, Поэтика, 236).