Проклятие Кулемы

– Сначала я видел его много раз на массовых мероприятиях. Насер прекрасный оратор. Он часто выступает перед широкой аудиторией, и его неизменно воспринимают с большим вниманием, как заворожённые. Насер всегда имеет в виду, что его слушают одновременно и грамотные, и совершенно неграмотные люди, поэтому по нескольку раз повторяет одну и ту же фразу с некоторыми вариациями. Так он добивается, чтобы его мысль проникла в сознание слушателя и прочно там обосновалась.

Эмин спросил:

– А где же ты впервые встретился с Насером?

Леонид заулыбался:

– О, это была целая история. Надо сказать, что Насер весьма скромный человек. Он до сих пор живёт в том же доме на территории военного городка в районе Аббасийя, который занимал, будучи бекбаши – подполковником египетской армии. Поэтому и к своей безопасности он относился примерно таким же образом. В поездках его окружало достаточно плотное кольцо охранников, но и только. И тут в египетскую разведку и контрразведку стали поступать данные о планах физического устранения Насера как зарубежными, так и внутренними агентами. Вызвано это было событиями, связанными с национализацией Насером Суэцкого канала. Я, конечно, узнал об этом значительно позже.

Абдель Насер на митинге

– Из каких же источников? – уже не утерпел я.

– Ну, ты слушай дальше. Насер обратился за помощью в Советский Союз, и в Каире вскоре появились два руководителя девятого управления Комитета государственной безопасности СССР. Насер пригласил их на обед, а заодно и меня в качестве переводчика. Вот так я впервые его увидел непосредственно напротив себя. На этой встрече он попросил наших специалистов поделиться своим опытом для организации охраны высшего египетского руководства, после чего начались многочисленные встречи с охраной Насера. Я там тоже продолжал участвовать, конечно, в качестве переводчика. И выяснились странные, на взгляд наших представителей, вещи: хлеб повар Насера покупал в лавке напротив дома президента, а мясо и овощи – на ближайшем базаре, при этом никакого медицинского контроля за продуктами не было. Однако это египетских охранников почему-то не волновало. Основной вопрос, который их волновал, был связан с проблемой обнаружения в служебных помещениях и залах заседаний радиоактивных и отравляющих веществ. Они надеялись, что у нас для этого есть специальная аппаратура, и хотели её получить.

– И как, получили? – это снова Эмин.

– Ребята, вы не представляете, как египтяне расстроились, когда кагэбэшники порекомендовали проверять помещения при помощи птички в клетке, – рассмеялся Леонид. – Они сначала подумали, что наши просто потешаются над ними, и всё время спрашивали, нет ли более современной технологии. Им отвечали, что кое-какие работы в этом направлении ведутся, но «птичка всё равно лучше». Эта фраза у египтян стала просто поговоркой.

Эмин, всё время внимательно слушавший Леонида, вдруг хлопнул себя рукой по лбу:

– Знаете, парни, а я ведь тоже видел Насера.

– Где же это? – недоверчиво спросил Леонид.

– В Баку, он туда приезжал в мае 1958 года. Народу высыпало на улицы – тьма. А я случайно как раз в то время, когда проезжала его машина, вышел из магазина. Я теперь понимаю, что Насера приветствовали как выдающегося лидера всего мусульманского мира.

Мне не часто приходилось слушать рассказы Леонида про Египет, он беседовал в основном с Эмином. Я сразу после поступления в аспирантуру женился и, как только выпадало свободное время, мчался к молодой жене, которая жила с родителями в Подмосковье.

Однажды приезжаю в общежитие – Леонида нет, вижу невероятно озабоченного Эмина, который, немного помявшись, говорит мне:

– Когда тебя не было, пришёл поздно вечером Леонид с приятелем, и они легли спать вдвоём на его кровать. Я говорю – чего тесниться, вот же кровать свободная. Но они отказались. Я уснул, а ночью проснулся от какого-то шума. Прислушался, а это у них кровать ходуном ходит. Ясное дело, чем ребята занимаются.

Он помолчал, а потом добавил:

– И, похоже, Леонид в роли девочки.

Я говорю:

– Эмин, может, тебе это показалось или приснилось?

– Ты что? – Эмин даже руку к сердцу прижал. – Я тебе больше скажу. Тебя не было почти неделю. За это время история один в один повторилась ещё раз. Пусть мне первый раз, как ты говоришь, приснилось. Но второй раз я уже точно не спал, просто не мог уснуть.

Я был просто потрясён, как-то мне не приходилось сталкиваться до сих пор с этим явлением. Но я читал Библию и знал, что древние города Содом и Гоморра были уничтожены именно за такие развратные действия их жителей. Для меня представить это было просто противно. Спасением было только то, что я приехал уже фактически выписываться из общежития, потому что нашёл себе работу в ближайшем Подмосковье, где даже комнату обещали дать чуть ли не сразу после поступления, так что Леонида после этого я, слава богу, так больше и не видел.

Я вспомнил эту историю, слушая рассказы Алексея Ефимовича и размышляя над тем, за какие прегрешения был отозван из Египта их сослуживец. Из туманных намёков рассказчика я заключил, что, скорее всего, он, как и Леонид, попал в группу любителей этого вида секса. Я знал, что в Египте такого рода увеселения весьма распространены, а у нас они считаются криминалом.

Хрущев награждает Насера медалью «Золотая Звезда»

Обсуждая воспоминания Алексея Ефимовича, мы не могли не спросить его:

– А вы видели Насера?

Алексей Ефимович чуть ли не оскорбился:

– А как же! Мы же сразу приехали в Каир, а там митинги едва ли не каждый день, и почти всегда на них выступал Гамаль Абдель Насер. А когда мы были уже на полигоне, он к нам приезжал, со всеми поздоровался за руку, а потом больше часа была интересная беседа.

– Ну и как он вам показался?

– Знаете, вёл себя, как обычный мужик. Одевался просто, хотя по всему было видно, что он человек военный. И жил очень скромно. Нам рассказывали, что во время первого визита Насера в Советский Союз в апреле-мае 1958 года Никита Сергеевич Хрущёв как-то спросил его, чем он занимается в свободное время. Насер ответил, что в редкие свободные часы увлекается любительской киносъёмкой. В ходе дальнейшего разговора Хрущёв высказал свое мнение, что цветная киноплёнка смотрится куда лучше, чем чёрно-белая, с чем Насер согласился, но добавил, что цветная киноплёнка ему не по карману. Сказано это было безо всякой рисовки, просто как констатация житейского факта.