Красный Яр. Это моя земля. Литературный путеводитель

– Возвращаемся, – сказал пилот пожарного самолета, надевая наушники и разворачивая машину над обгорелой тайгой.

Востокова Анна.

Настоящая сибирская

Кофейни в Красноярске появились давно, но приживались неохотно. Красноярцы любят поесть, и заведения без полноценного меню в начале двухтысячных казались столичной блажью. Первой стереотип сломала легендарная «Кофемолка» у краевой администрации, где «серьезные люди» учились вести переговоры под кофе и десерты. Сейчас в Красноярске сформировалось полноценное кофейное комьюнити. Кофейни соревнуются в технологии заваривания спешиалти-сортов, привозят редкие лоты, изобретают новые продукты типа кофейных шотов в «Британцах». Я, как магистр кофейных знаний, голосую за «Академию кофе» (отличный капуч и есть парковка!), за «Кофебулку» (кофе и булка!) и за «Британских ученых» (шоты и знания!).

Кофейня «Британские ученые»:

Красноярск, Мира пр. 109

– Ба, встань левее.

– Левее – это сюда? – попятилась к комоду баба Зина. – Смотри-ка, до семидесяти лет дожила, а лево-право путаю.

– Ба, тебе семьдесят два, – заметила Дашка из-за камеры, – в объектив смотри, вот сюда.

– Даш, правда думаешь, поможет? – спросила Зинаида.

– Хочешь спасти «Кофезину»? Слушайся внучку.

Баба Зина пристроилась к комоду, поправила прическу, уставилась в круглый глаз камеры:

– Уважаемый Владимир Владимирович…

…

Славная история «бабкиной кофейни» началась год назад, когда в августе счастливая Дашка визжала в трубку:

– Ба, поступила! Прошла, Ба!

С третьей попытки: мечтала, падала, вставала и… поступила на свой режиссерский.

– А как же кофейня? – только и выговорила Зинаида Ефремовна. Ее ошпарило: Дашка в Москве – сама, смогла! Дашка в Москве – и теперь будет… в Москве?

– Ба, да какая кофейня? Причем тут кофейня? Я поступила, слышишь, по-сту-пи-ла!

Крошечный прилавок с «Кофе с собой» в тихом Кедровом, где у тещи дача, Дашке купил отец. Думал, успокоится, творческую дурь растрясет. У Телеги, школьного приятеля, там гастроном – считай, центровое место, в углу обосновались. Всего ничего поработала, и нате вам – поступила.

– Черт, жалко за копейки отдавать, – Дашка сняла плотный кожух с блестящей кофемашины, – думала, в «Британцах» заберут, но туда «Марзоку» поставили. И куда тебя девать-то, чудо техники? – девушка тряпичной салфеткой протерла панель и оба дисплея. Тяжелый аппарат итальянской фирмы Della Corte, чем-то похожий на луноход, стоил как новая баня, в Красноярске продать ее было некому.

– Так не продавай. Забери в Москву, там скорее покупатель найдется, – предложила Зинаида.

– Не, Ба, куда я там с ней. Вот кто бы здесь нашелся, выкупил, как есть. Даже просто бы работал – чтобы машина не скучала… Отцу на фиг не надо… Ба, а может ты? Я же тебя учила молоко по науке взбивать! – подозрительно серьезно пошутила внучка.

Она и не шутила.

Зинаида Ефремовна в кофе понимала мало, но и в балете бы разобралась, лишь бы с внучкой на одном языке говорить. Как «делакортой» управлять, Дашка ей объяснила, а настройки – одна математика. Хочешь покислее – температура пониже, помол покрупнее; хочешь погорчее – наоборот. Кто сопромат учил, с экстракцией справится, а баба Зина как-никак инженер РЖД с сорокалетним стажем. Сложнее с холдером – темпером – питчером.

– По-русски нельзя? Напридумывают матюгальных названий, – бухтела Зинаида. Сошлись на «держалке», «толкушке» и «молочнике».