Пешком до Луны

«Не умри – кажется, так он сказал», – подумал в то утро Алекс.

С первого класса Алекс был довольно скрытным и очень даже скромным парнишкой. Мишель на фоне него всегда блистала своей актерской игрой, любовью к приключениям, постоянной и непрекращающейся жаждой делать что-то удивительное, быть непохожей на всех. Алекс умел веселиться, попадал в приключения (к слову, чаще всего его спутницей становился никто иной, как Мишель), но в повседневности, особенно в школе или в компании незнакомых людей, он становился «тише воды, ниже травы». С возрастом это смущение стало меньше. Но хладнокровность, выдержка и молчаливость всё еще в нём жили. Эти качества стали частью его натуры, к которой, впрочем-то, всё его окружение уже давно привыкло. Все знали, каким Алекс может быть, и поэтому нисколько не обращали внимания на моменты, когда он вдруг замыкался, отвечал сухо или вовсе уходил от ответа.

В то утро в нём проснулся новый человек – он был частью его самого. Той самой частью, которую обычно Алекс прятал на самую дальнюю полку своего сознания и запирал на миллион замков. В нём проснулся тот, кто не просто любит жить, а жаждет это делать. Мишель, конечно, знала такого Алекса, но знала очень плохо. А за эту неделю ей выпал шанс познакомиться с ним поближе. Их ночные разговоры стали интимнее, но нет, Алекс ни слова ни сказал о своих чувствах (даже тот, кто долго жил внутри него, не решался на такой отчаянный шаг), на каждой вечеринке он теперь помогал всем, чем только мог, а если и не мог, то старался изо всех сил. Он улыбался, был всегда открыт, никогда не шел на конфликты, а, наоборот, любил их мирно улаживать, шел на риски и даже решился надеть глупые кожаные трусы и зеленый парик. Первые пару минут он всё ещё чувствовал себя неловко, но потом понял, что смысла в этой неловкости нет никакого, тем более, что все девушки, заходящие в бар, ему мило улыбались – кажется, это значит, что его костюм не так уж плох.

«Хотя, к чёрту этих девушек. Поговорим о той, что дороже всех их вместе взятых».

Вот так Алекс и перехватил перо из моих рук. Доверяю дальнейшее повествование ему. Эти слова из письма самому себе, которое он отдал мне спустя много лет. Как оказалось, он частенько писал такие письма, правда, многие сжег. Ох уж этот Алекс.

«С Мишель мы познакомились так давно… Мне кажется, что когда это произошло, учёные ещё думали, что мир стоит на трёх китах. Ладно, конечно же, я шучу. Дело в том, что я влюбился в неё с первого же взгляда. И ничего, что тогда мне было шесть. Вот, её-богу, сразу же влюбился! Окончательно и бесповоротно! Ну, а как вы понимаете, тогда мне было шесть, поэтому ни о каких там отношениях не было и речи. Поэтому я просто дернул её за косичку и убежал. Так вот мы и познакомились.

Время шло, мы росли, и в какой-то определенный момент до меня дошло, что мы слишком хорошие друзья, чтобы я вдруг ошарашил её тем, что она мне нравится. Тем более, иногда мне казалось: мы настолько хорошие друзья, что она мне как сестра. А ведь быть влюбленным в сестру – это как-то странно. Даже слишком. А, может, даже и не совсем законно.

Мишель всегда выглядела безупречно. Её милые розовые юбочки, прекрасные длинные светлые локоны… Боже, да я же пишу, как девчонка! Да что уж там. Она выглядела сногсшибательно даже без двух передних зубов. Но когда мы пошли в седьмой класс, в ней появилась изюминка. И нет, я не про то, что у неё выросла грудь (хотя, это тоже). Она просто стала какой-то другой. Не просто девочкой с двумя косичками, за которые ужас как удобно было дергать, а девушкой, с которой хотелось встречаться, которую хотелось водить на свидания, покупать ей мороженое и выигрывать для неё плюшевые игрушки в тире.

Однажды мы играли в «Семь минут рая». Знаете, такая игра, где пара, которую выбирает фортуна, а в нашем случае – крутящаяся бутылочка, должна провести семь минут в закрытой комнате.. Мне несказанно повезло – я оказался в этой комнате с Мишель. Моей лучшей подругой на тот момент. Ну и… Конечно, единственное, что я хотел, – поцеловать её в губы. Конечно, я смутно представлял, как это делать, но очень сильно хотел. А Мишель вдруг начала рассказывать мне какую-то дурацкую историю. Я слушал её и пытался разглядеть в кромешной темноте очертания лица. Когда глаза, наконец, привыкли, я увидел её горящий взгляд, увидел, с каким восхищением она рассказывает… Кажется, она говорила про щенка своей бабушки. Тогда я понял, что люблю эту девушку. Люблю так сильно, как не любил никого. И тогда мне почудилось, что я больше никого и никогда не полюблю, кроме неё.

Сейчас мне восемнадцать, и знаете… Ничего не изменилось. Я её люблю. Только вот сказать об этом не могу. Почему? Причин много. Первая и самая главная: я дурак. Вторая и самая очевидная: я боюсь, что она не захочет со мной быть, и тогда я навсегда потеряю не только самую любимую девушку в своей жизни, но и самого лучшего своего друга. Третье: ей, кажется, всё равно. С чего такой вывод? Хм, давайте-ка подумаем.

– Боже, это же Ричи Нэш! Алекс, он мне так нравится!

– Вау, это же Кристиан Стефан! С ума сойти, я влюбилась!

А после – бесконечное нытье в моё дружеское плечо. Дружеское! Мишель не воспринимает меня как парня. Ну вот какого черта? Злюсь и расстраиваюсь одновременно. Кто бы мог подумать, что восемнадцатилетний парень будет писать такие глупые письма о любви самому себе? Здравствуйте, такой парень существует, и этот парень я.

Когда я попробовал тот порошок, мне хотелось горы свернуть. Я даже действительно хотел пойти к Мишель и сказать всю правду. Но вот вы только представьте: приходит парень под кайфом и орёт под окном о любви. Это ли не бред? То ли я слишком адекватный, то ли снова дурак, но я не пошел и ничего ей не сказал. И, наверное, хорошо.

Джо уже всё понял. Да все уже, похоже, всё поняли. Я что, так сильно похож на влюбленного по уши?

И вот как, скажи мне, как мне суметь сказать ей, что я не могу жить, не видя её горящих глаз, не слыша голоса, не видя её даже в самых дурацких пижамах? Не могу жить без её глупых историй, странных выходок, абсолютного неумения готовить и бесконечной любви к мороженому. Я не могу без её искренней улыбки, гладких красивых волос, которые постоянно остаются на моей одежде, когда она меня обнимает. Я не могу без неё. Понимаешь? Кажется, я даже дышать не смогу, если потеряю её. Я люблю её».

Глава 51

– Завтра у Мишель день рождения, – сказал я, обращаясь к сидевшему напротив Джо.

– Что? И ты только сейчас мне об этом говоришь? Алекс, чёрт возьми, мне срочно нужно купить подарок!

– А как же вечеринка?

– Вечеринка подождет. Да вообще, весь мир подождет. Я не могу оставить эту прелестную мадмуазель без праздничного торта и плюшевого медведя.

– Лучше подари ей косяк, – засмеялся я. – С её загруженностью это самый лучший подарок. Так сказать, расслабиться и подымить.

Джо взглянул на меня как на полного идиота.

– Алекс…

– Да-да, знаю, чушь сморозил. Это шутка, Джо, шутка.

Он покачал головой, демонстративно закатил глаза, затем застегнул куртку и бросил мне в руки лежавшую на стуле у двери стопку листов.

– Здесь фамилии всех гостей, которых мы сегодня ждём. И список выступающих. Он на последней странице, – Джо подошел к выходу, держа в руках мотоциклетный шлем. – И да… Сегодня будет выступать Стефан. Его менеджер поручился за него. Сказал, что если мы не дадим ему шанс, его спишут со счетов. Я, конечно, всё понимаю, но я не тиран и не деспот, к тому же Стефан выступит совершенно бесплатно. В общем, будь с ним поласковее, только к Мишель этого засранца не подпускай.

Я открыл последний лист, увидел фамилию Стефан. Хотелось порвать список к чертям. Но я просто стиснул зубы, утвердительно покачал головой и положил бумаги на стол.

Мы находились в гримерной. Здесь можно было спокойно поговорить, выпить чаю и решить все вопросы. Поэтому очень часто я и Джо тусовались именно здесь. Без лишних людей, лишнего шума и суматохи.

Когда Джо вышел, я взглянул на календарь. Четырнадцатое июля. Уже полтора месяца мы прожили в Майами. Удивительно, как жизнь может измениться. В мае, когда Мишель только сказала мне об этой поездке, я посмеялся и ответил: «Хорошая шутка!» Я и подумать не мог, что всё способно так закрутиться.

Успокоив бурно захлестнувшую меня волну эмоций после того, как я узнал фамилию «звезды» сегодняшнего вечера, я вышел в зал. Джей, уже успевшая немного поправиться, так, что через облегающее зеленое платье с длинными рукавами и круглым вырезом выделялся небольшой животик, сидела за барной стойкой и уплетала шоколадное мороженое. Персонал доводил заведение до полной «боеготовности» – уборщица заканчивала мыть пол, повара творили чудеса кулинарии – это можно было заметить, взглянув на полупрозрачную дверь, ведущую на кухню. Бармен смешивал коктейли и прятал под стойку бутылки с дорогими напитками (мало ли, какие гости к нам сегодня пожалуют). Я оглядел зал, но нигде не увидел Мишель. Вдруг она влетела из входной двери, крайне недовольная и раздраженная.

– Алекс, почему ты его не задержал?

– Кого не задержал? А, ты про Джо… Он сказал, что… – я замялся.

– Да-да-да, что ему нужно срочно поехать к клиенту и всё в этом роде. Ну разве могут наркотики испортить человека, который их даже не принимает?

– Мишель, – я мило улыбнулся. Она всегда так забавно выглядела, когда злилась. – Я справлюсь и один. А Джо, я уверен, скоро вернётся, – я взял её за плечи и посмотрел в глаза самым уверенным на свете взглядом. – Не хотелось её подводить.

– Так, ладно, – она медленно выдохнула. – Ты справишься, ну, конечно, ты справишься, – она посмотрела на меня и постаралась улыбнуться. Получилось довольно натянуто.

У меня зазвонил телефон, я сказал Мишель ещё пару ободряющих слов и отошел в сторону, чтобы поговорить. Оказалось, звонит менеджер Стефана. Они уже подъехали. Я ответил, что сейчас выйду, положил трубку и злобно оскалился телефону. Успокоив очередной прилив злости, я встретил менеджера и самого Стефана. Сегодня этот герой-любовник выглядел вполне себе адекватно. В своей знаменитой кожаной куртке, с идеально уложенными волосами, в темных очках и с гитарой за спиной. Представьте, он даже мог сам передвигаться. Кажется, доктора и правда выбили из него всю дурь (и это я не про характер, а про лошадиную дозу алкоголя и наркотиков в его крови).

Притворяясь любезным, я провел их в гримерную. Мишель ушла на кухню и, к счастью, не видела его. Вскоре приехали и другие выступающие. Гримёрная у нас была одна, поэтому девушкам из кабаре пришлось потесниться и потерпеть назойливого Стефана, который то и дело норовил ущипнуть, шлепнуть или поставить в любую другую неловкую ситуацию молодых артисток. Он вел себя развязно и похабно, несмотря на мои замечания и «пинки» от его менеджера. Кристиан пытался склеить каждую вторую девушку, подходившую к зеркалу рядом с креслом, где он сидел. Гадкая картина. Именно поэтому я старался как можно реже заходить в гримерную, а если и заходил, то не смотрел в дальний угол, чтобы не столкнуться взглядами с этим мерзавцем.

Вскоре вернулся Джо. Он сухо поздоровался со Стефаном и его менеджером. Пожал мне руку и шепнул, что берет их на себя. В этот момент в гримерную вошла Мишель, она что-то хотела сказать, но увидев «героя-любовника», тут же вылетела обратно в зал. Я выбежал за ней.

– Мишель, постой!

– Прости, прости… Нужно сохранять профессионализм.

– Так ты знала?

– Знала, что этот… Что Крис будет выступать сегодня? – она усмехнулась. – Я сама его пригласила.

– Что? Зачем? – я смотрел на неё непонимающим взглядом.

– Другие певцы мне отказали. Алекс, это очень трудно – найти хороших исполнителей в середине лета в Майами. Мне пришлось позвонить менеджеру Стефана. Ничего личного, но он предложил бесплатное выступление, а для бара Бенджамина каждая мелочь сейчас важна.

– Но Мишель, почему ты не сказала мне? Мы бы поискали кого-нибудь вместе.

– Алекс, – она положила руку мне на плечо и мягко сказала: – Всё хорошо. Это просто работа. Он выступит и тут же уедет. Не волнуйся.

– Надеюсь, – неуверенно ответил я.

Вечеринка прошла отлично. За исключением выступления Стефана. Нет, что вы, он как всегда был на высоте. Распутные девицы в первом ряду визжали от восхищения, а Мишель сидела на диванчике в конце зала, устало потягивая коктейль из синей трубочки и глядя на сцену.

– И что она в нём нашла? – спросил я. Рядом стоял Джо.