Право сдаться. 7 эссе о реальной свободе выбора

Герои и героини – это люди, которые не отказываются; порой они могут повернуть вспять, однако в конечном счете они упорствуют. И как мы увидим, трагические герои дают нам катастрофический пример неумения отречься. В этом смысле трагедия приглашает нас осуществить переоценку некоторых разновидностей отречения. Герои Кафки часто невероятно упрямы: они крайне редко сдаются, несмотря на многочисленные побуждения (суть героизма состоит именно в том, что герой сопротивляется желанию сдаться или, быть может, страдает фобией отречения). Арест без явных на то оснований, превращение в жука – эти события, как можно было бы подумать, должны повлечь за собой непреодолимое желание сдаться. Но в героях Кафки удивляет то, насколько спокойно они переносят безнадежность и беспомощность своего положения. «О да, сколько угодно, бесконечно много надежды, но только не для нас»[10]. Надежда существует, но она не для нас, а потому и дразнит. Вполне логично задать вопрос: в каком же смысле она существует? Какое отношение она имеет к нам? Мы могли бы ответить так: она – это то, чего мы хотим и что ускользает от нас: она существует только как предмет нашего желания, что может служить, а может и не служить убедительным основанием отречься от нее. Поэтому отречься от надежды означало бы просто отречься от желания надежды, ведь отречение точно так же всегда есть отречение от того, чтобы хотеть что-то или кого-то, хотеть быть кем-то. Желание – это то в отречении, от чего всегда приходится отрекаться. «Есть цель, но нет пути; то, что мы называли путем, – это промедление»[11], – пишет Кафка в другом афоризме. Мы не можем отказаться от желания достичь цели. Сомнения – это неотъемлемая часть желания, момент, когда мы снова помышляем о том, чтобы сдаться. Мы, кажется, не можем отречься от Я-идеала, от того, чтобы стремиться стать теми людьми, которыми нам хотелось бы быть, достичь тех мест, где нам хотелось бы побывать; мы не способны отказаться от мысли, что всегда есть какая-то недостигнутая самость. Есть что-то, что нам нужно или кажется, что нужно (надежда, цель, упорство, удовлетворенность достигнутым), но поскольку мы не можем перестать этого желать, нам приходится по-новому описывать процесс самого желания, то, как именно мы желаем (если надежда есть, но не для нас, нам нужно надеяться иначе; если есть цель, но пути к ней нет, нам нужно выработать иное отношение ко всем целям). Голодарь до конца не отрекается от голодовки, даже несмотря на то, что она выходит из моды и перестает быть популярным зрелищем; но для того, чтобы никогда не прекращать голодовку, ему следует избежать голодной смерти; быть голодарем означает никогда не достигать точки полнейшего истощения, точно так же как в садомазохистских отношениях садист должен непременно сохранить мазохисту жизнь, потому что он хочет продолжать его пытать. Путешествовать с надеждой лучше, чем достичь пункта назначения, но, как оказывается, может получиться и так, что вам придется совершить путешествие без всякой надежды и при этом никуда не приехать. Совершенно точно, что у вас никогда не получится прибыть именно туда, куда вы задумали.

Примечания